Евгений Герцен проработал системным администратором на ОНТ почти 14 лет, «своими руками с нуля выстроил там всю инфраструктуру», — говорит он. 13 августа Евгений сдал свой пропуск со словами: «Не хочу работать с врунами и ж…лизами».
Евгений Герцен проработал системным администратором на ОНТ почти 14 лет, «своими руками с нуля выстроил там всю инфраструктуру», — говорит он. 13 августа Евгений сдал свой пропуск со словами: «Не хочу работать с врунами и ж…лизами».
dev.by он рассказал о своей работе на телевидении в течение многих лет, и о том, какой момент он считает «точкой невозврата».
— Я окончил минский радиотехнический колледж, полгода почти искал работу. Но всё, что мне могли предложить в то время — собирать компы.
Скажу откровенно, меня мало чему научили по специальности: будучи электронщиком, я смутно представлял себе, как работает тот же транзистор. Но тогда был бум домашних сетей — я интересовался Linux-системами, возился с компьютерами, и чуть что меня звали помочь соседи со всего района.
Так кто-то из знакомых порекомендовал меня своему приятелю с ОНТ — на канале как раз закупили ленточную библиотеку для видеоархива и искали сисадмина-линуксоида. Зарплата была небольшой — то ли 250, то ли 300 долларов, для профи копейки, а мне эта сумма казалась пределом мечтаний.
После собеседования я успел проехать всего несколько остановок на метро, как мне уже перезвонили: «Когда можете выйти на работу?»
Кроме меня на ОНТ было ещё 2 системных администратора, они кроме всего прочего занимались также закупкой железа — от начала и до конца. Это только кажется, что всё просто, а на деле ты ищешь сам поставщика, потом носишься с «бумажками». Юрист шумит: «Запятую не там поставили в договоре», бухгалтер ругается — не та цифра, и так далее. К тому моменту, как я решил уйти с телевидения, этот процесс изменился несущественно.
Кроме того, была ещё и другая работа: на компьютерах сотрудников гуляли вирусы — часто приходилось переустанавливать систему.
Ленточная библиотека, с которой я должен был работать, оказалась спорным решением — написана на коленке на Perl и без использования баз данных. Она всё время падала. Я написал несколько скриптов, чтобы адаптировать работу системы под наши нужды, но больше дорабатывать не стал — дохлую мышку не оживить.
Когда я только пришёл, руководство ОНТ обещало: «Поедешь в Москву — пройдёшь обучение». Но в итоге с архивом, а потом и со всем остальным пришлось разбираться самому, несколько раз приходилось «тушить пожары», но получилось всё неплохо.
Поначалу вместо серверов у нас было два компьютера с десктопной платформой, но шло время — и мы купили настоящие сервера. И опять Google был мне в помощь — я что-то искал в интернете, с чем-то по книгам и документации разбирался.
Мы с ребятами попытались «выбить» у начальства денег на годовую подписку от центра Advanced Training — там был материал, который негде больше было почерпнуть. Но, не срослось — и пришлось сбрасываться нам самим.
Я смотрел видео — и тут же на месте всё делал, благо мне было с чем работать — было уже железо, были CISCO-коммутаторы, которые пока не использовались в продакшене.
Заметили ли перемены к лучшему на телевидении — конечно: ведь всё пришло к тому, что за день к нам вообще могло не поступить ни одной заявки, ни звонка. А до этого мы целыми днями носились: только в одном месте закончишь, звонят из другого — «Сломалось!» В день по десятку сообщений, а может и больше.
Мы настроили доменную инфраструктуру, также сделали микросегментированную сеть, разграничили доступ между подсетями, настроили динамическую маршрутизацию — всё сделали по уму. А ведь до этого чуть ли не ежедневно нам жаловались, что по DHCP не хватает адресов.
Два года назад я уже меньше занимался «текучкой», решал только глобальные задачи, — и договорился о переводе на «удалёнку». Двое других коллег к тому времени уже ушли с канала, стали развивать свой стартап.
Часть моей работы перешла к другим людям. Пока я ещё был в штате, телеканал купил новую MAM-систему — и снова не самую лучшую: её разработчик предлагал «забить» на нашу доменную структуру и использовать «плоскую» сетку со всеми её недостатками. Я сумел настоять на своей реализации — по всем по правилам, но в следующий «заход» начальство и новые коллеги уже пошли на поводу у разработчика.
Мы собирались всей командой, начали искать сотрудников себе на замену через jobs.tut.by, резюме насобиралась целая куча, но около 100 пришлось отбросить — до собеседования добрались лишь единицы. Кто потолковее, сами потом отказались, что и неудивительно: они просили от 1000 долларов, а им предлагали 650, или что-то около того.
Я лично составил тест из 17 вопросов, с подковырками. Люди, которые приходили на собеседование, еле-еле отвечали на 6, да и то неполно. Нашёлся один человек, который нас устроил, потом ещё один — но он оказался запойным пьяницей, пропадал на день-два, пришлось с ним расстаться.
Остальных сисадминов нанимали уже без меня. Я мало знаю, о том, что там происходит сейчас — те, кто остался, не очень хотят рассказывать. И я их понимаю.
Поскольку я работал не по контракту, а по договору подряда, чтобы уйти с ОНТ, мне не нужно было писать заявление: 13 августа я просто отдал пропуск — и всё на этом.
Что подтолкнуло меня к такому решению — события после 9 августа. Я стоял с друзьями детства у школы и ждал, когда же вывесят протоколы, но члены комиссии просто погасили свет — и ушли через чёрный ход.
Мы отправились к одному из друзей через город, заехали на Тимирязева и там угодили в мясорубку: мы видели, как взрывались шумовые гранаты, как разбегались люди. Один из «черепашек-ниндзя» оказался возле нашей машины: «Батарейку!» — кричал он. — «Срочно!» Видно, села рация.
Мы поняли, что нужно разворачиваться и уезжать. Чем закончилась эта ночь, все знают. Но многие видели назавтра, как эти события интерпретировали телеканалы. Для меня это стало точкой невозврата.
13 августа я поехал в офис на Коммунистическую, чтобы вернуть пропуск. Был на взводе. В коридоре встретил двух своих начальников. Они стали подшучивать надо мной, я в ответ сказал: «Хочу вернуть пропуск» — и улыбки с лиц тут же исчезли.
Конечно, возник вопрос, почему. Я сказал, как чувствовал: «Не хочу работать с ж…лизами и врунами». Руководитель позвал меня к себе в кабинет. Спросил: «Это ваша твёрдая позиция?» «Да, — сказал я. — Не хочу принимать участие в том, что вы делаете, я с этим не согласен».
Уже почти стоя в дверях я всё же поблагодарил его за то, что 14 лет назад он взял меня на работу. Но знаете, что интересно: когда я только пришёл на канал, там была другая атмосфера — люди улыбались друг другу. А теперь всё чаще озабоченное выражение на лицах.
Сейчас я работаю в одной компании как разработчик на C++ и сисадмин — два в одном. Вообще-то я не планировал возвращаться к системному администрированию, хотел сосредоточиться на разработке, но поскольку там инфраструктура построена на Linux, согласился. Пока совмещаю. И открыт для новых предложений.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.