В последнее время в мире всё больше внимания уделяют радиоэкологической безопасности населения и окружающей среды. Способствуют этому такие инциденты, как утечка радиоактивных элементов на Южном Урале или теракты в Европе. dev.by посетил старейшую белорусскую компанию, которая уже более 20 лет изготавливает устройства для обнаружения радиационных, ядерных и оружейных материалов.
До этого все делали танки, а тут нужно было — кастрюли
История компании «Полимастер» началась с аварии на Чернобыльской АЭС. Когда произошла катастрофа, люди, понимающие что-то в радиации, начали искать у знакомых радиационные приборы или делать их собственноручно. Так поступил и выходец из МНИПИ, идейный вдохновитель и основатель компании Александр Антоновский, которого уже нет в живых.
— Он собрал прибор буквально за вечер из трёх вещей: счётчика Гейгера, который нашёл у знакомого в столе, большой батареи от полевых телефонов, завалявшейся у него на балконе, и неоновой лампочки, — рассказывает соучредитель компании Сергей Климович. — Соединив всё последовательно, получил импульсы от естественного фона. А дальше через знакомых физиков понял, что нужно посчитать количество импульсов за 36 секунд, и это можно будет перевести в мкЗв (микрозиверт) или Р (рентген) и узнать уровень фона.
После развала СССР, когда рухнула промышленность, люди заговорили про инновации, тогда, по словам собеседника, это называлось — конверсия. «До этого заводы делали танки, а тут нужно было делать кастрюли. И все ринулись искать документации, по которым можно было бы что-то произвести и продать простым обывателям», — поясняет сооснователь компании.
В рамках конверсии на лучшую документацию народного дозиметра был объявлен конкурс. И команда под руководством Антоновского впервые заявила о себе. Ничего, правда, не выиграла, но после этого к ней начали обращаться специалисты из промышленности, заводчане и другие люди, искавшие «конверсию», с просьбой выкупить их документацию.
— Прямо у меня на кухне за кружкой чай решали, как продавать эту документацию, сколько она стоит — мы же никогда ничего не продавали. Мечта была такая — отдадим документацию бесплатно, а нам будут отчислять какую-то копейку (тогда уже считали в долларах) от продаж. За тот год я заработал в десять раз больше, чем в МНИПИ, и понял, что за свой труд можно легально получить деньги, не работая на госпредприятии.
Но поскольку документация на тот момент была очень смелой и, можно сказать, опережающей время, не каждое предприятие в итоге смогло по ней изготавливать прибор (маленькая плата, часовые батарейки). И команда инженеров из МНИПИ решила сама производить устройства.
Некоторые детали валялись под ногами, а некоторые — было не найти
Первые годы для «Полимастера» были архисложными, говорит Сергей: «Мы оторвались от госслужбы, что по определению было непросто — зарплата там была хоть и маленькая, но регулярная».
В то время нельзя было как сейчас — взять и открыть юрлицо. Нужно было продвигать свои идеи через хозрасчётные предприятия, КПСС и Комсомол. «Ещё были пионеры, но они по возрасту не подходили», — шутит он.
— Комплектующие, которые выпускали в нашей стране, можно было купить за деньги, бартер или даже просто украсть, если это была маленькая деталь. Ключевые вещи, можно сказать, валялись под ногами — те же счётчики Гейгера. А вот что-то новое и современное было тяжело достать. Например, для нашего первого прибора не могли нигде купить жидкокристаллические индикаторы — их производили в РФ, а на «Интеграле» монтировали в часы. Перекупить их у завода было целой песней, практически не возможно.
Постепенно ситуация в стране менялась в пользу предприимчивых инженеров, можно было создавать промышленные производства без молодёжных организаций, появилось законодательство, разрешающее такой вид деятельности. Первый радиационный прибор «Полимастер» производили по всему СССР и распространяли большими партиями.
«Сперва продавали в наших, белорусских магазинах, а потом я лично в рюкзаке возил их в Питер. Заключал договора с такими магазинами, как «Охотник и рыболов», и крупными отделами в ЦУМе и ГУМе», — вспоминает один из старожилов.
Теракт 11 сентября и авария на Фукусиме: как рос интерес к дозиметрам
Белорусские устройства радиационного контроля стоят в аэропортах, на таможенных границах, ими пользуются полицейские, охранники, спецслужбы, аварийные спасатели. Основные их задачи — обнаружение источников радиации и идентификация изотопов, которые вызвали срабатывание прибора.
Помимо радиационных устройств, в линейке продукции «Полимастер» есть приборы химической разведки, универсальные поисковые устройства и гамма-нейтронные пейджеры, которые служат для обнаружения ядерных и оружейных материалов. Радиационно-химические военные приборы детектируют отравляющие вещества, например, содержащие мышьяк и фосфор. А детектор контрабанды помогает таможенным и пограничным службам находить скрытые вложения (наркотики, взрывчатые вещества, оружия) внутри машин, контейнеров и пр.
— Появление приборов для обнаружения ядерных материалов было инициировано американцами. Раньше ведь Америка боялась распространения ядерного груза и оружия со стороны разваливающегося СССР, — рассказывает R&D директор «Полимастер» Александр Кратько, — и думала, что оттуда опасность начнёт распространяться по всему миру. Поэтому снабдила границы бывшего СССР ручными и стационарными приборами. А теракт 11 сентября показал, что угроза может прийти с другой стороны.
Тогда американцы начали активно искать способы защиты от биологических, химических, радиационных и прочих угроз. За несколько лет сделали то, что в других странах делали десятилетиями, написали стандарты, на которые теперь ориентируется весь мир. И мы, можно сказать, попали в тренд, поэтому приборы для обнаружения ядерных материалов сейчас самые популярные.
А вот для гражданского пользования у «Полимастера» немного приборов: сосуд Маринелли, в который можно поместить продукт и измерить загрязнённость радиоизотопами, и современный портативный прибор, который подключается к айфону.
По словам Александра, даже в Японии приборы для населения спустя некоторое время перестают пользоваться спросом.
Прибор, который переживёт человека
Здравые подходы, которые применялись при производстве приборов в Советском Союзе, ломать в компании не стали, а вот устаревшие — заменили новыми. Поэтому создание оборудования радиационного контроля проходит весь цикл разработки: от идеи до лабораторных испытаний и серийного выпуска.
Первым делом собирают информацию от заказчика и определяют, какие технические решения, материалы и пр. пригодятся для создания такого прибора. «Бывает, что симбиоз не находим. Законы физики накладывают свои ограничения: сделать маленький, но очень чувствительный прибор невозможно», — поясняет Александр.
Сердце прибора — детектор, который преобразует радиацию в электрические импульсы. Его изготавливают на экспериментально-производственном участке.
«Здесь происходит их сборка, регулировка и монтаж. Обычно детекторы делаем на основе счётчика Гейгера-Мюллера или на сцинтилляционных кристаллах. Инженеры разрабатывают фильтр, который надевается поверх счётчика. Затем он подключается к плате, которая обрабатывает сигнал и выводит информацию на дисплей радиационного устройства», — знакомит с отделом инженер-технолог Алеся Руденя.
В отделе сборки происходит монтаж электронных компонентов на заготовки. Платы проходят ультразвуковую мойку и приобретают влагозащитное покрытие.
«Так как платы двухсторонние, сначала мы устанавливаем элементы на одну сторону, потом отправляем изделие на пайку, затем всё то же самое проделываем для второй стороны. Есть элементы, которые мыть нельзя, поэтому их впаиваем вручную», — поясняет принцип начальник производства.
Тестируют устройства в специальных печах — камерах «тепла-холода», где они подвергаются термоциклированию в диапазоне от -20 до +50. В низкофоновой камере приборы проверяют на пониженный уровень радиации. А в лаборатории с дозиметрической установкой наоборот — на максимальное излучение: «На большом девайсе (размером с комнату) установлены источники радиации. Специальная тележка с приборами перемещается по направляющим, и в определённое время автоматически на них подаётся облучение».
— Проверяем приборы сурово, зато это компенсируется тем, что после прохождения кругов ада им уже не страшны проверки у клиентов и в реальной эксплуатации. После Чернобыля радиационные устройства ломались от перегрузки радиацией, и люди не могли узнать, какова настоящая угроза. Наши же дозиметры могут пережить человека. В новых стандартах каждый тип радиационного прибора должен выдерживать десятикратную перегрузку.
По словам заместителя директора по разработкам, под каждый проект собирается «временная» команда из нужных специалистов. Один человек может участвовать сразу в нескольких проектах, если у него небольшая загруженность.
Фирмварь-разработчик считается ведущим в команде, потому что на нём — основная часть разработки, которая содержит ноу-хау и передовые решения. Он отвечает за то, чтобы прибор работал максимально долго на маленьком источнике питания, чтобы интерфейс был простым и понятным неподготовленным пользователям — полицейским и охранникам. Плюс приборы должны быть максимально чувствительны при минимальных размерах и работать во всех климатических зонах.
Открытость «Росатома» и всплески продаж после терактов
Террористическая и военная опасность в мире не уменьшается, а за последние годы возросла, говорит Александр Кратько.
Катастрофы и теракты, где бы они ни происходили, отражаются на спросе на продукцию «Полимастера». Они, как правило, вызывают резкие всплески и ажиотаж. «Ту же аварию на Фукусима ощутили очень сильно: со склада выгребли всё, что было. Зато потом наступает резкий спад — набирают столько приборов, что следующие несколько лет ничего не нужно. Сейчас как раз затишье», — поясняет специалист.
Заместитель директора по разработкам считает, что населению, которое живёт вблизи источников опасности, не лишним будет самому заботиться о своей безопасности. Реакция государства может быть запоздалой.
— Сейчас госорганы стараются обеспечить максимально быстрое информирование, чего не было в СССР. Например, на сайте «Росатом» в режиме реального времени можно посмотреть на карте точки, где расставлены посты и увидеть, что там происходит. А в Литве вокруг АЭС строят систему раннего распознавания опасностей. Но полагаться только на государство не стоит — реакция может быть не самой быстрой. А в таких ситуация крайне важно оперативное реагирование.
Фото: Адрей Давыдчик
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.