«Чётко понимаю, с чем еду туда». Директор Брестского технопарка выступит на ВНС

«Одна из тем моего доклада на ВНС — развитие „неликвидных“ территорий»

Давайте сначала немного поговорим про Брестский технопарк. Технопарк был создан в 2012 году? 

В декабре 2011, если быть точным. 

Это была инициатива местных властей? 

Да. Технопарку передали здание одного из проблемных заводов (имеется в виду Брестский электромеханический завод. — dev.by). Мы до сих пор реконструируем бывшее заводское здание. Это площадь в 16 тыс квадратных метров, а мы ещё и расширяем его до 26 тыс квадратных метров — за счёт дополнительных этажей. 

Производственные цеха, потолки высотой более семи метров, лифты в две с половиной тонны — понятно, что никому такие площади сейчас особо не нужны. Мы решили установить дополнительные перекрытия и сделать из четырёх этажей восемь. Верхние этажи станут офисами, коворкингами, конференц-зонами и переговорками. На нижних этажах разместятся производственные площади — они будут доступны как для резидентов парка, так и для других инновационно-активных организаций региона. 

Ремонт близок к завершению? 

Стройка продолжается. Мы уже полностью демонтировали старое оборудование. Усиливаются колонны, устанавливается перекрытие на одном из этажей. К концу года, думаю, получим один-два этажа для заселения. 

Чтобы люди не уезжали из Гродно или Бреста в Польшу, важно создавать центры притяжения на месте этих «неликвидов». 

Есть опыт Сингапура, Китая — надо попробовать его использовать. Мы говорим о создании инновационных зон на базе неликвидных предприятий. Такие зоны способны вытягивать всю остальную экономику. Брест известен своей молочной и мясной промышленностью. Но все забывают, что здесь есть очень сильный технический университет, есть сильные специалисты в сфере ИИ. В нашем парке процентов 60 айтишников связаны с ИИ и нейронными сетями. Для них надо создать условия, чтобы они не закрывали крышки ноутбуков и не уезжали, а использовали свои знания для развития реальных отраслей экономики Беларуси. Тем более два крупнейших брестских предприятия — «Савушкин продукт» и «Санта», — одни из самых автоматизированных производств в стране. Там используется и робототехника, и компьютерное зрение, и машинное обучение. Несмотря на сложную ситуацию в стране, все заинтересованы в том, чтобы таких инноваций было больше. 

Пандемия никак не повлияла на планы по строительству офисов и коворкингов? 

Как показывает практика, даже айтишникам, которые с марта сидят на удалёнке, нужно место для встреч. Аренда у нас стоит 7 рублей 50 копеек за квадратный метр. Сами понимаете, это очень недорого — даже по брестским меркам. Поэтому никто не отказывается от офисов.            

Сколько уже резидентов в парке? 

69.

Чем вы им помогаете, если основное здание парка пока не достроено? 

Где возможно, мы пытаемся помогать финансово, помещениями (часть из них была сдана ещё в 2016 году), оборудованием. Например, для айтишников парк предоставляет серверные мощности.     

Могу сказать, что в парк сейчас стоит очередь из новых резидентов. Согласно 150-му указу президента, технопарки должны применять понижающие коэффициенты аренды. Поэтому желающих очень много. 

Проблема в другом. Нам важно, чтобы будущие резиденты подтверждали свою инновационность. Иногда приходят знатоки сетевого маркетинга и пытаются выдать за инновации  тапочки с кедровыми орешками в качестве стельки. 

Как проверяете инновационность?   

Экспертный совет технопарка просматривает презентации и проекты кандидатов. Последние два проекта, например, были связаны с разработкой робототехники и виртуальной реальностью. Для оценки технологических укладов используется соответствующая методика, предложенная Государственным комитетом по науке и технологиям. Когда стартапы подают документы, мы можем оценить, к какому технологическому укладу они относятся на этом этапе. 

Нас часто путают с ПВТ. Но ПВТ обычно работает с готовым бизнесом. Большинство же наших резидентов — это стартапы. Они могут войти в технопарк с проектом «гринфилд» на один год и попробовать: получится запустить полноценный проект или нет. Иногда мы принимаем команды только с интересной идеей. Грубо говоря, мы всеядны, в отличие от ПВТ. Но инновационность — это необходимый критерий.

Льготы, как в ПВТ, на технопарк не распространяются? 

Нет. Деятельность ПВТ регулируется восьмым Декретом. У нас действует Указ № 1 2007 года («Об утверждении Положения о порядке создания субъектов инновационной инфраструктуры». — dev.by). Это совсем разные юридические основы.

Правда, есть компании, которые являются одновременно и резидентами ПВТ, и резидентами технопарка. Но, как я уже говорил, мы в большей степени работаем со стартапами. Многие из них, когда вырастают, начинают задумываться о присоединении к ПВТ. Технопарк — это своеобразная кузница будущих резидентов ПВТ. 

Вы возглавляете парк с 2017 года. Чем занимались до этого? 

До технопарка 16 лет работал в Брестском государственном техническом университете (БрГТУ). Последняя позиция, которую я там занимал, — начальник научно-исследовательской части. Я продвигал и коммерциализировал вузовскую науку и инновации.

Технопарк —  в каком-то смысле продолжение моей деятельности. Параллельно с работой в университете я занимался консалтингом и тренингами в сфере предпринимательства и стартапов. Я считаю, что преподаватель без практики — это плохой преподаватель. 

«Никаких полномочий по обсуждению или изменению главного закона страны нам никто не давал» 

Как вы оказались в числе делегатов ВНС? 

Знаете мем про фонарщика из Бреста? Не могу сказать, что моя ситуация точно такая же (Смеётся). 

Дело в том, что последние два месяца проводились различные дискуссионные площадки. Одна из них была организована в технопарке. На неё были приглашены резиденты парка, различные городские организации, бизнесмены. Наша дискуссия показала, что у бизнеса есть вопросы, которые надо доносить и до местных, и до республиканских государственных структур. Один из вопросов, который все поднимали: отсутствие защиты прав белорусских инвесторов и компаний.

К тому же технопарк — активный участник процесса инновационного развития региона. Это вторая причина, почему я попал в список делегатов ВНС. 

В регионах не так много эффективных предприятий. Индустрия 4.0, высокие технологии — те сферы, где мы можем быть сильны. У нас всё для этого есть. Даже в Бресте. Важно не потерять этот ресурс. Пока проникновение ИТ-продуктов в другие сферы экономики не слишком велико. Специфика наших резидентов в том, что их продукты обращены и на внутренний рынок. Это продукты, связанные с медициной, удалённой работой, городской инфраструктурой, образованием. Местные власти, по крайней мере в Бресте, заинтересованы в таких проектах и разработках. 

Обо всём этом я собираюсь говорить на собрании. 

Вы собираетесь выступить на ВНС в роли адвоката бизнеса и айтишников? 

Попытаюсь подобрать правильные слова… 

У нас не так много идей, на которых страна может развиваться в долгосрочной перспективе. У нас не так много ресурсов — под Беларусью нет моря нефти и газа, но в Беларуси до сих пор есть неплохая техническая, инженерная школа. Я исхожу из того, что главный наш ресурс — человек, а человек себя реализует главным образом в бизнес-проектах. За последние 10-15 лет мы внутри страны почти не видели появления нового крупного бизнеса по международным мерками. Задача и технопарка, и ПВТ, чтобы малый и средний бизнес вырастали до уровня крупного. 

Так что это вопрос не столько защиты бизнеса и ИТ, это вопрос развития и перспективы. 

Ок, вы для себя сформировали эти тезисы. Дальше вы предложили свою кандидатуру для участия в ВНС, или вам кто-то предложил там поучаствовать?   

Предложили в облисполкоме. После проведения дискуссионных площадок стало понятно, что я могу высказать эти тезисы от лица бизнеса. 

Вы говорите, что подготовили доклад для собрания. Вы уже что-то знаете о формате мероприятия?  

Пока у меня такой информации нет.   

Вы в первый раз будете участвовать в подобном собрании? 

Да. 

Как считаете, ваше мнение по поводу инновационного развития и защиты прав бизнеса может быть услышано на ВНС?

Очень этого хотелось бы. Услышат? Хорошо. Нет? Значит, будем продолжать реализовывать эти идеи на месте шаг за шагом. Могу вам честно сказать: город и область нас поддерживают. Вопрос только в том, насколько быстро и динамично мы сможем развиваться. В конце концов, экономическая ситуация сейчас не самая лучшая. 

От организаций Бреста вы один выступите на ВНС с такими идеями? 

По теме инноваций и бизнеса? Да, я один. 

Недавно повысили налоги для резидентов ПВТ, по сути, в обход закона, который должен был действовать до 2049 года. О каких инвестициях и защите прав бизнеса можно говорить, когда власти своевольно меняют правила игры, которые сами и установили? 

Кроме защиты прав бизнеса и собственности на наших встречах мы обсуждали и другой вопрос — вопрос стабильности.

Россия, Украина, страны ЕС в последнее время очень неплохо поддерживают ИТ-сектор и рады принять талантливых белорусских инженеров.  

Для меня показательный пример — Индия. В штате Бангалор, в котором и зародилось индийское ИТ-чудо, с 80-х годов не менялось юридическое регулирование отрасли. Если мы хотим, чтобы в Беларуси бизнес рос, значит здесь должны быть более стабильные правила игры. Уж точно эти правила не должны меняться одномоментно. 

У всех стран бывают экономические сложности. Но все понимают, что на изменение правил игры бизнес отреагирует очень чутко — ногами. Если мы не стабилизируем ситуацию, не убедим всех, что завтра не будет очередного увеличения налогов — мы потеряем ещё часть высокотехнологичного бизнеса. 

У меня первое образование — экономическое. Нас учили, что есть базис и есть надстройка. Базис — это экономика, благосостояние. Если экономика работает стабильно, то и всё вокруг будет работать так же. Говорят, что бизнес любит тишину. Если бизнес вдруг выходит из этой тишины, значит, с базисом не всё в порядке. Поэтому для меня крайне важно поднимать вопросы экономической стабильности, развития, инноваций — в том числе и на ВНС. 

Кстати, как ситуация с релокейтом айтишников из Бреста? 

По моему мнению, трудовая миграция за границу — проблема Гродно и Бреста последних лет пяти-семи. Айтишников это меньше касается. В основном, уезжают строители, водители, разнорабочие. Отток за эти годы был довольно значительный. 

А айтишники-резиденты технопарка? Многие из них уехали? 

Нет, буквально пара человек. Массового отъезда я не вижу. Все-таки наши резиденты не такие большие. У крупных компаний другая проблема. Они сталкиваются с тем, что европейские клиенты не хотят работать с белорусской юрисдикцией. Им приходится регистрировать фирмы-дублеры в Польше, Литве или Украине и заключать контракты с клиентами через этих посредников. 

Как я понял из нашего разговора, вы (и не только вы) не до конца понимаете, чего ждать от ВНС. Кажется, о придании ему конституционного статуса уже не говорят. Теперь, судя по постам в канале мероприятия, это похоже на уютную конференцию про успехи, где всем раздадут портфели с флагом и красивые органайзеры.  

Я чётко понимаю, с чем еду на ВНС. Это наболевшие вопросы, которые мы собрали на дискуссионных площадках — их и хотелось бы озвучить на собрании. И точно никаких полномочий по обсуждению или изменению главного закона страны нам никто не давал.