«Система найма сломана»: почему поиск работы в 2025 году стал мучительным

«Я считаю, что система найма сломана», — говорит Мэттью Инглиш, бухгалтер с десятилетиями опыта, который ищет работу с осени 2024 года. За это время он подал сотни заявок: от профильных вакансий до работы аниматором, но так и не получил ни одного предложения на полную занятость. «Я почти полностью исчерпал сбережения всей своей жизни. Деньги, которые ты рассчитываешь использовать на пенсии, теперь уходят просто на выживание», — признается он.

Ситуацию подтверждают и макроданные. Вероятность найти новую работу в течение трех месяцев, по оценке Федерального резервного банка Нью-Йорка, опустилась до минимального уровня с начала наблюдений — 2013 года. Экономист LinkedIn Кори Кантенга называет рынок труда «низкоинерционным». «Совокупный эффект трех лет замедления — вполне понятно, почему людям кажется, что это худший рынок труда, который они когда-либо видели», — говорит он.

Особенно болезненно ситуацию переживают специалисты среднего возраста. Хилари Нордланд, маркетолог из Миннесоты, потеряла работу летом 2024 года. С тех пор она столкнулась с отмененными в последний момент собеседованиями, «замороженными» вакансиями и исчезающими HR-менеджерами. «Этот рынок труда пугает. Это черная дыра, которая заставляет сомневаться во всем — и я не вижу четкого выхода», — говорит Нордланд.

Хизер Дрисколл, управленец в сфере здравоохранения, рассказывает, что неоднократно доходила до финальных раундов интервью — и каждый раз получала тишину. «Количество времени, подготовки, энтузиазма, просто чтобы посидеть в Zoom и не получить ни ответа, ни отказа, — это безумие», — говорит она.

Многие соискатели уверены, что сталкиваются с эйджизмом. Кеннет Ферраро получил диплом в 40 лет, рассчитывая сменить карьеру, но, по его словам, возраст стал барьером. «Как только менеджер по найму увидел меня, его поведение полностью изменилось. Он просто пробежался по вопросам и больше не был заинтересован», — вспоминает он.

Даже молодые выпускники ощущают перегрев рынка. Соломон Джонс, окончивший университет в 2025 году, видел вакансии с тысячами откликов. «Очевидно, цель — получить работу в спортивной индустрии, но реалистично я понимаю, что жизнь несправедлива. Сейчас я просто пытаюсь найти любую работу», — говорит он.

На фоне стресса и неопределенности многие ищут поддержку в сообществах уволенных. Иэн Картер, потерявший работу в Microsoft, переехал к родственникам и вступил в закрытую группу бывших сотрудников. «Сокращения сильно бьют по психике. Мы стали поддерживать друг друга, быть для себя системой опоры», — говорит он.

Схожий опыт описывает Шрирам Рамкришна, дважды уволенный из Intel: «Многие из нас помогают друг другу в поиске работы — делятся вакансиями и поддерживают морально. Такое ощущение, что мы все присматриваем друг за другом».

Несмотря на тяжелые условия, некоторым всё же удается прорваться. Александр Вален искал работу почти два года и оказался на грани потери жилья, пока рекомендация из профессионального круга не привела его к контракту на фриланс-платформе.

«Поиск становится гораздо менее разрушительным, когда ты воспринимаешь его как возможность роста, а не как приговор твоей ценности», — говорит он. «В таком конкурентном рынке нетворкинг — это не опция, а множитель силы. Именно он в итоге привел меня к работе».