Студент БГУИР Алексей был в воскресенье на «Площади Перемен». Во время разгона снимал видео с балкона одного из домов и выбраться сразу не смог — 17 часов он провёл на полу в «кладовке» в чужой квартире в компании ещё 7 человек и вышел оттуда только в понедельник утром. Он рассказал dev.by о том, как это было.
Студент БГУИР Алексей был в воскресенье на «Площади Перемен». Во время разгона снимал видео с балкона одного из домов и выбраться сразу не смог — 17 часов он провёл на полу в «кладовке» в чужой квартире в компании ещё 7 человек и вышел оттуда только в понедельник утром. Он рассказал dev.by о том, как это было.
— Я пришёл на «Площадь Перемен» от «Риги» — пешком. Когда шёл мимо Киевского сквера, мне позвонили друзья и сказали, что там начался разгон: полетели первые светошумовые гранаты. Но я решил идти дальше — и посмотреть своими глазами, что там происходит.
На какое-то время остановился на перекрёстке улицы Орловской и Сморговского тракта — оттуда было удобно наблюдать. Люди в основном уходили с площади. Но где-то в 15:30 пришёл большой поток — и я двинулся с ним.
В доме на Сморговском тракте, 1 был открыт подъезд. На балконах было много людей. Силовики на время отступили — площадь заполнялась протестующими. Я решил поснимать происходящее сверху с балкона и поднялся сначала на четвёртый, а потом аж на девятнадцатый этаж.
Пока я был там, подъехали ещё силовики — ребята, которые стояли на балконе стали говорить: нужно срочно прятаться. Кому-то из них позвонили, сказали, что в подъезд зашли милиционеры — ищут протестующих. Мы спустились, позвонили в первую попавшуюся квартиру. Дверь открыла женщина. Сказала: «Быстро снимайте обувь и идите за мной!»
В той квартире живёт молодая пара с детьми и родителями. Они спрятали нас в «кладовке». На самом деле это отгороженная часть коридора — и там довольно просторно. Нас было семеро: я и ещё четверо парней — студенты, плюс один молодой человек чуть за 30 и мужчина лет 45.
Хозяева оставили нас, а минут через 10 вернулись с водой и большой тарелкой: там был хлеб, сыр, колбаса, огурец кружочками, а ещё нам передали яблок.
Спустя какое-то время они снова зашли к нам, сказали, что силовики светят в окна фонариками — пытаются понять, что происходит в квартирах. Мы порадовались, что спрятались в помещении без окон.
Я не знаю, жили ли хозяева своей обычной жизнью, пока мы были у них, но наверное, нет. Когда я пошёл в туалет, казалось, что вся квартира как будто бы спит. Около 18:20 раздался звонок в дверь — хозяева не открыли, сделали вид, что никого нет дома. Потом стали стучать: «Откройте, милиция». Минут через 5-10 силовики ушли.
Мы прочли в телеграм-чатах, что в соседнем доме дверь пилят болгаркой — и старались сидеть тихо. Но двое парней лет 18 забывались — и то и дело переходили с шёпота на обычный тон. Тогда мы шикали на них и показывали жестами: «Прекратите шуметь». Один раз я не выдержал и довольно грубо отчитал их: «Хватит! Хотите потусить в РУВД и на Окрестина?»
Я настраивал себя на то, что придётся посидеть часов 6: вот силовики зачистят площадь — и разъедутся, а я к полуночи буду дома. Вышло иначе: у подъездов поставили дежурных, которые проверяли документы у всех входивших и выходивших. Тем не менее, я воспринимал наше «заточение» стоически: у меня с собой была камера, с которой мне не хотелось расставаться, поэтому я готов был терпеть неудобства.
Пока интернета не было, я перебрасывался с другом эсэмэсками: «Стоит кордон», «Проходят задержания», — отчитывался он. Потом мы следили за новостями в телеграме.
На ночлег мы устроились тут же — в нашей «кладовке». Один парень нашёл среди вещей коврик для йоги и лёг на него, другой вытащил откуда-то махровый половичок. Я улёгся спать на свое пальто. Хозяева принесли нам подушек.
Утром мы первым делом прочесали телеграм. Отец одного из ребят приехал на Червякова — и время от времени эсэмэсил: «Стоит 6 бусов, пока сидите». Заходили хозяева квартиры, описывали обстановку и говорили, чтобы мы оставались, пока не станет спокойно.
В 9:25 в телеграм-чатах стали писать: «Быстро выходите!» Мы уходили следующим образом: сначала первая тройка, самый старший из мужчин и наши «болтуны» — они должны были провести разведку и отзвониться, потом оставшиеся группками по двое.
Я вышел где-то в 9:35–9:40. На других людей внимания не обращал. Торопился. Нужно было найти машину, о которой нас по телефону проинструктировала вторая «двойка», — и уехать побыстрее.
Рэлацыраваліся? Цяпер вы можаце каментаваць без верыфікацыі акаўнта.