Экс-сотрудница Wargaming пришла на Окрестина встретить друга и провела там 3 дня

Карина рассказывает, что в тот день встречала друга — артиста Белгосфилармонии Дениса Иванова. Вместе с ней под стены изолятора на Окрестина пришли друзья, был также журналист — он стоял чуть поодаль.

— Мы просто стояли у ворот, когда к нам подошёл человек в гражданском — не знаю кто, очевидно, местный сотрудник. Если убрать нецензурные выражения из его речи, то можно сказать, что он предложил нам экскурсию в изолятор. Я вежливо отказалась — мы переместились поближе к скверу. 

Потом, вспоминает Карина, журналист начал снимать — и это очень не понравилось человеку в гражданском. 

— Он снова подошёл к нам, стал кричать, обзывать нас «невероятными бл…ми» и толкать того журналиста. Я спросила, на каком основании он применяет физическую силу, — и тут, видимо, он подозвал жестами кого-то, потому что к нам подбежали ещё люди — и действительно увели меня на «экскурсию».

Карину досмотрели, посадили в «стакан». Сотрудники ИВС говорили, что она должна «извиниться перед начальником» — тем незнакомцем в штатском. 

— Я была в шоке: извиниться — за то, что я просто стояла, а меня подхватили под ручки привели сюда? Человек в гражданском говорил со мной: то сыпал ругательствами, то обещал выпустить. Задавал вопросы. Когда узнал, что я креативный копирайтер, сказал: «Б… кто?» 

Карина говорит, что из ИВС её отвезли в РУВД, а потом к ночи вернули в автозаке обратно. «Большая экскурсия получилась — со всеми «остановками», — шутит девушка.

Собеседница dev.by вспоминает, что до суда не знала, что именно ей вменяют в вину. Она просила дать протокол почитать, но ей отвечали: «Да-да, позже…» — и не давали. Один сотрудник РУВД громко объявил собравшимся в зале: «У вас у всех 23.34». 

Суд над Кариной был во вторник. К этому времени друзья наняли ей адвоката. 

— Это было так странно: я привыкла, что по скайпу общаюсь по рабочим вопросам, а тут вдруг… суд. От волнения, я нарушила ход заседания — сразу стала просить: «Я ходатайствую о встрече с адвокатом». Судья сказала: «Хорошо, хорошо, подождите». 

Она вышла, и я смогла познакомиться со своим адвокатом и пообщаться с ним с глазу на глаз. Тогда-то и узнала, что меня обвиняют в том, что устроила одиночный пикет на Окрестина, — я смеялась до слёз. 

Сидя перед монитором, Карина не видела никого, кроме судьи и адвоката. Она слышала только голос свидетеля по своему делу.

— В протоколе, похоже, было указано, что с собой у меня была бчб-символика. Но на суде свидетель стал отнекиваться: «Вроде бы не было». С моей стороны в качестве свидетелей выступали друзья, которые были со мной у изолятора 31 января. Их рассказы настолько не стыковались с рассказом того свидетеля, что в итоге судья отправила дело на доработку.

Вспоминая о трёх сутках в изоляторе, Карина говорит, что «это было ужасно»:

— Нас было 16 в камере на 6 мест. Мы спали на скамьях, на нарах по двое, и даже на полу. Мне досталось VIP-место — на длинном столе, прибитом к стене. По ширине он как подоконник.

Сотрудники изолятора учили уму-разуму, что наше дело — рожать детей и дома сидеть. Когда мы просили принести нам бумагу или прокладки, лишь единицы шли навстречу. Один сотрудник якобы в шутку сказал, что мне в кроссовки могут подкинуть наркотики — уходя, я очень тщательно проверяла свои вещи.