Разработчик ItechArt Иван Тарбаков 12 лет прожил в Греции, получил там образование и профессию — а в начале прошлого года вернулся на родину. Вместе с ним в Беларусь переехала и любимая девушка Анна Ангелова, этническая гречанка.
Об образовании и ИТ, рейтах для разработчиков и кухне, покорившей собеседников dev.by, — вместе с брендом Metaxa мы взглянули на Грецию глазами программиста.
Разработчик ItechArt Иван Тарбаков 12 лет прожил в Греции, получил там образование и профессию — а в начале прошлого года вернулся на родину. Вместе с ним в Беларусь переехала и любимая девушка Анна Ангелова, этническая гречанка.
Об образовании и ИТ, рейтах для разработчиков и кухне, покорившей собеседников dev.by, — вместе с брендом Metaxa мы взглянули на Грецию глазами программиста.
Иван: Я уехал в Грецию в 2007 году сразу по окончании школы. Вообще-то я думал остаться на родине и поступить в технический вуз, либо переехать в соседнюю Польшу. Но друзья крутили пальцами у виска: «У тебя же мама живёт в Греции, а ты говоришь про какую-то Польшу».
Моя мама действительно уже давно живёт на острове Закинф. Туда я в итоге и отправился. Чтобы не сидеть без дела, начал работать в пункте проката лодок и авто. Несколько недель под греческим солнцем — и я стал чёрным-чёрным, как мавр.
В сентябре собрал вещи и уехал в Афины учиться на курсах греческого языка. Моя первая работа в греческой столице была в кондитерской — я проработал там месяц или два, точно уже не помню, и ушёл. Не выдержал: график был очень напряжённым.
Анна: У греков пекарни и кондитерские — это культовое место: утром чуть ли не в пижамах они бегут за свежей выпечкой и пирожными. Заведения открываются в 6:00, а значит пекари и их помощники приходят и того раньше — в 4:00.
Иван: Да, и у нас так было: поток клиентов не иссякал с самого утра и до 1:00 ночи. Был канун рождества — это время особого чёрного печенья (чтобы оно приобрело тёмный цвет, в тесто добавляют щепотку аммиака): все покупали его почти в промышленных масштабах — и домой, и в качестве подарка, когда шли в гости.
Мы работали очень много — по 14 часов в день, плюс у меня были языковые курсы — 3 раза в неделю по вечерам. Спал я совсем мало. Ну, а с другой стороны мне было 18 лет — какой сон?!.
После кондитерской был цветочный магазин — мне посчастливилось встретить человека, который неравнодушно отнёсся к моей ситуации. Хозяин магазина настаивал, чтобы я выходил клиентам и общался. Я боялся, потому что не знал языка: «Я не смогу ничего продать» — «Всё равно, иди! Ты должен учиться».
Я хватался за более тяжёлую работу — разгрузить товар, пересадить саженцы, почистить цветочные лотки. А он толкал в спину: «Иди, там твой хлеб». В этом магазине я проработал больше 8 лет — и пока учился в университете, и пока был джуном. Очень благодарен его владельцу.
Иван: Через 2 года после переезда я поступил в университет Харакопио.
Образование для иностранцев в Греции бесплатное. Студенту из другой страны даётся год на то, чтобы выучить язык и сдать экзамен, — и всё это время место на факультете закреплено за ним. Я выбрал другой путь: сначала сдал экзамен и получил сертификат, подтверждающий знание греческого, а уж потом подал документы.
Анна: Стоит сказать, что в Греции документы подают не в сам вуз, а в министерство образования. Абитуриент заполняет электронную форму и в приоритетном для себя порядке указывает факультеты в разных университетах страны — дальнейшую его судьбу решает проходной балл.
Иван: Что интересно: вы никогда не знаете заранее, поступите или нет. Проходной балл может составлять 16, но вы пролетите и с 19, потому что за иностранцами на каком-то факультете закреплено всего два места — и кроме вас есть ещё два человека, у которых 19,5.
Зачисляют примерно так: проходишь на первый факультет — нет, тогда дальше по списку. Второй, третий, четвёртый, пятый — какой достанется, там и будешь учиться. Выбирая, я отмечал инженерные факультеты: номер один — в афинском университете, номер два — в университете Харакопио. Первую десятку отобрал ещё осознанно, остальные — уже на автомате.
Анна: Следует ещё заметить: в Греции ты не обязательно будешь учиться в Афинах: технические факультеты, например, консолидированы в северной части страны. Часто абитуриенты переезжают за сотни километров от дома, чтобы учиться на той специальности, которая им по душе.
Иван: Но мне, тем не менее, повезло: мой факультет в Харакопио оказался всего в 2-3 километрах от дома.
Иван: У меня был молодой факультет: его открыли в тот год, когда я переехал в Грецию, так что наш выпуск был третьим по счёту.
У нас были хорошие преподаватели, молодые — со студентами в очень тёплых отношениях: можете себе представить, 24 декабря мы вместе наряжали ёлку, потом купили спиртное — и отмечали сочельник.
Анна: Это очень необычно: как правило, преподаватели держат дистанцию.
Иван: В целом, учиться на факультете мне нравилось: мы изучали и фундаментальные науки, и Java, и JavaScript — его самые передовые библиотеки, и очень много языков. Преподаватели не диктовали, на каком языке писать практические работы — бери любой: проверяться будет качество кода, структура, архитектура и сам результат, конечно.
Чего нам не хватало — так это практики. Чтобы получить оценку по некоторым предметам, нужно было найти место в компании — но те, к сожалению, совсем не заинтересованы в студентах-практикантах. Помыкавшись, мои сокурсники в итоге брали другой предмет.
Иван: На четвёртом курсе я начал работать в небольшой веб-студии, но хватило меня ровно на месяц. Зарплата в 300 евро и простенькие сайтики, которые мы пилили на CMS-ке, — это не стоило того, чтобы пропускать занятия в университете. Тем более, что я всё ещё работал в цветочном магазине — и, бывая только по выходным, зарабатывал в 5 раз больше.
Я делал ещё попытки устроиться разработчиком. Но предложения были такими: 500 евро, офис в 40 километрах от Афин — если учесть стоимость бензина в 2 евро за литр, в сухом остатке выходило 300. Плюс бывшие сотрудники не советовали: «работодатель плохой — заставляет оставаться лишних 2 часа после работы, овертаймы не оплачивает».
В Греции работодатель может позволить вести себя с работниками: их много, а рабочих мест мало.
Правда ли что разработчики с опытом бегут из Греции в страны Европы — нет, некоторые, даже очень хорошие, возвращаются. Потому что есть всё-же менеджерские позиции — и на них стараются набирать греков.
Вилка зарплат программистов в Греции такова: джунам — от нуля и до 700 евро, если очень-очень повезёт — 1 тысяча; разработчикам-сеньорам — до 1,8 тысяч. У техлидов планка вполне себе — они могут получать и по 5 тысяч евро: столько платят в больших международных компаниях.
Самые «лакомые» места — конечно же, в госучреждениях. Это мечта любого грека (иностранцев на госслужбу не берут): ты приходишь — ничего не делаешь, получаешь большие деньги и ноешь, что у тебя нет денег.
Анна: Но в Греции в госсекторе нет программистов.
Иван: Это верно, работа программиста в госструктуре — обновить Excel.
Греки, которые работают на себя, пашут по 12-14 часов и платят бешеные налоги, очень плохо относятся к тем, что заняты в госсекторе. Их называют бездельниками: работают по 8 часов — а получают в 3 раза больше.
Анна: Они даже 8 часов не работают: многие госучреждения открываются в 8:00, а закрываются в 14:00.
Иван: После университета успел поработать в двух местах: первая компания занималась агрегацией новостей в интернете, вторая — крупный судовладелец.
Минск в планах возник давно: я общался с одноклассниками, и все они говорили: «Что ты делаешь в Греции, если здесь такой движ — ИТ-сфера в Беларуси развита в разы лучше…» Звучали и слова: «Да у нас айтишники получают в 2-3 раза больше», и «Ты себя сможешь здесь реализовать — и проблем с трудоустройством никаких». А я как раз уткнулся в потолок, плюс ушёл мой техлид — изменилась атмосфера в команде.
Масла в огонь подливали и чиновники: нам с Аней нужно было в очередной раз продлить вид на жительство — а это каждый раз отнимает по 5 дней моего отпуска.
Анна: Такой бюрократии, как в Греции, нет нигде: ты приходишь в учреждение к 5:00 утра, чтобы взять номерок, затем возвращаешься в 8:00 — и сидишь в очереди чуть ли не до закрытия.
Иван: А если «повезёт» — то и на следующий день. У меня так было.
Анна: И так каждый раз: сначала берёшь номерок, чтобы отдать документы, потом ещё один — если нужно что-то из бумаг донести; ещё раз приходишь за номерком, чтобы забрать свои документы…
Иван: Это так кажется: наберись терпения — и жди, «ну, мы так живём» — говорят греки. Но я готов был заплатить кому угодно, только чтобы больше не делать этого — вообще никогда не сталкиваться.
Иван: В общем, я решил начать искать работу в другой стране. Направления: Эстония, Беларусь, Кипр и Германия.
Первыми отозвались белорусские рекрутеры — буквально через неделю, после того, как я обновил профиль в LinkedIn. К моменту, когда я решил сделать выбор в пользу ItechArt, у меня были два оффера из Беларуси и два из Греции, и предложения из России, Кипра и Германии.
Переезжать было несложно — я был психологически был готов к этому. Что поразило сразу — цены на жильё. Я был в шоке: средний уровень жизни в Греции выше, чем здесь, а снять квартиру в Афинах даже дешевле, чем в Минске.
Анна: Здесь цены на жильё только для айтишников, как будто люди вне ИТ не арендуют квартиры.
Иван: Первое впечатление от Минска — досуг здесь разнообразнее: можно пойти на скалодром, а можно отправиться на митап, в театр или на выставку.
Анна: Да, в Греции с этим проблема: там главное развлечение — поесть. Греки смакуют, наслаждаться каждым кусочком — ужин может длиться 3-4 часа: люди в это время общаются, выпивают.
Иван: Основной алкогольный напиток в Элладе (так сегодня греки называют свою страну) — виноградный, недорого и вкусно. Старшее поколение любит покрепче: какие-то напитки они разбавляют водой, какие-то охлаждают чуть ли не до нулевой температуры, а зимой, наоборот, немного подогревают. К моей радости расширяется и культура потребления слабого ячменного алкоголя.
Без спиртного не обходится ни одно застолье. Что интересно: согласно статистике, греки не пьют в одиночку — чаще в хорошей компании под увлекательную беседу.
Анна: Разговоры опять же о еде. Если накануне ты отужинал в ресторане, или побывал в какой-то богом забытой деревеньке, и набрёл там на таверну, — друзья обязательно расспросят тебя, как там кормили, потом сами поедут туда, скажут, что пришли по совету Ивана. Это для грека святое!..
Иван: Грек проедет и 10, и 20 километров просто, чтобы купить любимый сыр или хлеб. На острове Закинф пекут обалденный хлеб — и многие афиняне едут туда, покупают целый ящик, привозят домой и замораживают в морозилке. А потом несколько месяцев его едят.
Вообще Афины, это город «понаехавших»: все из деревень — горожане часто ездят туда, откуда они родом, чтобы купить сыр, масло или алкоголь — и канистрами везут в столицу.
Анна: Этого очень не хватает нам в Минске — еды, к которой мы привыкли. Не могу сказать, что скучаю по чему-то одному: сыру или йогуртам — не хватает многого. Блюда из греческой кухни совсем не такие греческие, как там, — даже если ты готовишь их сам. Тот же сыр фета: мы перебрали все, что есть в магазинах, — не то.
Иван: А в Греции в любом магазине стоит бочка с фета — бери, не хочу.
Анна: Чтобы вы понимали, оливковое масло нам до сих пор привозят: друзья, знакомые — все, кто приезжает.
Свежего, тёплого хлеба, кстати, тоже не хватает. Я хочу утром встать и спуститься в пекарню за свежей выпечкой — но пекарен одна-две на весь Минск, и они в центре, а не в нашей Грушевке.
Иван: Зато в Беларуси очень вкусный хлеб с тмином, и бургеры здесь можно найти просто космические, и с хорошим спиртным всё в порядке.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.