Каким образом полиция будет использовать пистолет, заряд которого обездвиживает, но не убивает? Как мы обращались бы с устройством, которое может одаривать нас любым желаемым настроением? Каковы последствия развития гигантской глобальной сети, обеспечивающей мгновенную коммуникацию?
Эти вопросы актуальны для многих технологий, которые сегодня присутствуют на рынке, но впервые они были заданы не в ходе лабораторных проектов, а на страницах фантастической литературы.
Дэн Нови и София Брюкнер, исследователи из Массачусетского технологического института (MIT) считают, что умопомрачительные миры, созданные такими авторами, как Филип Дик и Артур Кларк, могут помочь нам не только изобрести новые чудеса техники, но и просчитать последствия их появления.
Этой осенью Дэн Нови и София Брюкнер, специалисты из медиа-лаборатории MIT, читают курс «От научной фантастики к научному воплощению», который ставит своей целью использовать «фантастические представления о будущем» для анализа нашего настоящего. Автор статьи подробно обсудила с Нови и Брюкнер подробности этого курса, чтобы узнать, почему же изобретателям, работающим в реальном мире, так важно знать миры воображаемые. Сокращенный вариант их переписки предлагается вашему вниманию.
Почему вы решили читать курс по научной фантастике? Вы считаете, что это важно?
Д. Н.: Вы могли бы предположить, что у нас в «Медиа-Лаб» будет много поклонников научной фантастики, так как многие технологии далекого и недалекого будущего разрабатываются здесь ежедневно. Тем не менее, аншлага не произошло.
Научную фантастику часто порицают как несерьезную и непоследовательную литературу. Те, кто ею зачитывается, носят обидное клеймо. Тем не менее, если внимательно изучить великие научные и технологические достижения, сделанные в XX и начале XXI века, оказывается, что многие феномены сначала были описаны в научно-фантастических произведениях и лишь спустя десятилетия стали реальностью.
Всего несколько примеров. Артур Кларк описал геостационарные спутники связи еще в 1945 году. Электрошоковое оружие тазер, сегодня применяемое стражами порядка во многих странах мира, названо так в честь «электрической винтовки Томаса Свифта», описанной Виктором Эпплтоном. Уинстон Черчилль стремился создать «смертельный луч» — излюбленное оружие фантастов 20-х –30-х годов XX века. Предполагалось, что такой луч сможет сбивать вражеские самолеты, но итогом этих попыток стало изобретение радара. Радар, созданный при содействии MIT, помог англичанам одержать победу в битве за Британию.
Николас Негропонте, основатель «Медиа-Лаб», считает, что если современная промышленность позволяет воплотить идею, над которой вы сейчас думаете, то вы недостаточно амбициозны и зря тратите время. Научная фантастика позволяет понять, что хотел сказать этим Николас.
СБ: Научная фантастика играет огромную роль в работе, которую мы ведем в нашей медиа-лаборатории. У нас ведутся исследования во многих областях — таких как биомехатроника, реальные медиа, текучие интерфейсы. Каждое из этих исследовательских направлений опирается на определенный поджанр научной фантастики, представители которого зачастую прорабатывают ту или иную тему уже не одно десятилетие. Эти авторы не только прогнозируют современные технологии, но также исключительно внимательно исследуют последствия появления таких изобретений.
ДН: Некоторые замечательные проекты «Медиа-Лаб» непосредственно вдохновлены научно-фантастическими историями. Я веду проект, называемый «Нарратариум», представляющий собой контекстно-зависимую иммерсивную среду. Эта идея появилась в ходе одного мозгового штурма, состоявшегося у нас в лаборатории, но я быстро сообразил, что на самом деле мы будем делать гибрид виртуальных реальностей из рассказа «Вельд» Рэя Брэдбери и из «Алмазного века» Нила Стефенсона (там упоминается интерактивная книга «Букварь для благородных девиц»). Среда «Нарратариум» окружает вас, но при этом принимает от вас ввод и изменяется, если вы надиктовываете сюжет или воспринимаете сюжет.
Поскольку я отталкивался от научно-фантастической модели, разрабатывать «Нарратариум» было несложно, я даже предложил для него несколько новых возможностей. Речь не идет о прямом заимствовании; я не пытался реализовать именно ту видеотехнологию, которая описана в «Вельде», либо создать точную копию «Букваря», но проектировал реальное устройство, опираясь на описании фантастических. Именно такие взаимосвязи мы собираемся выстраивать в проектах этого класса. Никто не знает, как именно работает эмпатоскоп из романа Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», и я думаю, что было бы замечательно получить от студентов девять-десять вариантов его конструкции.
СБ: Я как раз занимаюсь конструированием кинетической акустической скульптуры, спроектированной по модели «Поющих Статуй», описанных в одноименном рассказе Дж. Г. Балларда в 1971 году. Проявив невероятную прозорливость, он вообразил мир, в котором искусство воздействует на все чувства одновременно, является в высшей степени интерактивным, порождает визуальные и акустические композиции при помощи алгоритмов и даже отвечает на мысли и чувства зрителей в реальном времени. Я пытаюсь воплотить концепции, описанные в этой книге, при помощи программирования и других современных технологий.
Вообще мы хотим, чтобы студенты получили хорошее представление о жанре научной фантастики, познакомились с множеством авторов и литературных стилей. При этом мы уделяем особое внимание книгам, в которых описываются новые устройства и другие технологии, способные стать основой для новых проектов «Медиа-Лаб». Мы стремимся к тому, чтобы наши студенты начинали собирать прототипы тех или иных устройств прямо по ходу чтения книги, стимулируем их подключать научную фантастику и к тем исследовательским проектам, которое они уже ведут.
Назовите, пожалуйста, несколько примеров произведений, которые вы собираетесь изучать
СБ: Например, мы будем читать классический роман «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» Филипа К. Дика. Он не только один из моих любимых писателей-фантастов, но и мастер по изобретению новых приборов. Устройства, которые он описывает в своих произведениях, полны юмора и сатиры, но как же глубоки его примеры! Вероятно, читатели видели «Бегущего по лезвию бритвы» — отличный фильм, основанный на этой книге, однако литературная версия совсем иная. Многие замечательные устройства, описанные в ней, не попали в фильм.
Например, «модулятор настроения» — это прибор, на котором достаточно набрать код, чтобы испытать желаемое настроение. В книге описано множество забавных ситуаций, в которых люди пользуются этой машиной — например, один из героев набирает код 888, чтобы «испытать желание посмотреть любую телепередачу», но Дик также указывает на некоторые неприятные аспекты существования такой технологии.
Урсула Ле Гуин отметила: «Научная фантастика не предписывает, а описывает». Научная фантастика учитывает современные тенденции технологического и социального развития и экстраполирует их в ближайшее или отдаленное будущее. Фантастика полемизирует о последствиях этих тенденций, хороших или плохих, особенно если они продолжат бесконтрольно развиваться.
Еще одно из моих любимых устройств, описанных Филипом Диком, называется «эмпатоскоп». Человек, держащийся за поручни эмпатоскопа, соединяется с другими людьми, которые в то же время пользуются такими устройствами. Интересно, что уже в 1968 году Дик предвидел, что новые технологии смогут не только соединять людей на расстоянии, но и у самих людей будет вырабатываться глубокая эмоциональная привязанность к таким вещам.
Я считаю, что люди сегодня точно так же привязаны к своим компьютерам и мобильным телефонам и испытывают жажду общения, но эта жажда утоляется лишь очень поверхностно. В результате между нами возрастает отчуждение, и мы все сильнее страдаем от одиночества, несмотря на то, что все дольше находимся в онлайне. Как и Дик, я интересуюсь созданием эмпатической технологии, которая помогала бы ощущать более цельную связь с другим человеком. Как раз сейчас мы заняты разработкой подобного портативного устройства. Некоторые наиболее замечательные идеи проистекают из чтения научной фантастики, а осознается это лишь гораздо позже!
Как на этих примерах прослеживается связь между фантастикой и реальностью?
ДН: Фантастика, особенно научная фантастика — это способ «увидеть жизнь такой, какой он должна быть» (как сказал бы Сервантес), а не такой, какая она есть. Фантастика позволяет вам прожить во времени и пространстве больше жизней, чем отведено природой.
На самых глубинных уровнях наше сознание не различает пережитый опыт и опыт, воспринятый из услышанных историй. Именно поэтому потенциал фантастики так велик, а люди во все времена стремились рассказывать, собирать и понимать истории. Фантастика позволяет пользоваться результатами экспериментов, поставленных в ее сюжетах, и при этом вы избегаете тех опасностей и временных ограничений, с которыми пришлось бы столкнуться, если бы вы задумали пережить такие фантастические события в реальности. В постиндустриальном обществе приматов, умеющих обращаться с орудиями труда (таком, как наше), значение технологий сложно переоценить. Поэтому научная фантастика, всегда нацеленная на новые технологии, подсказывает нам пути к таким изобретениям — от замысла до реального воплощения.
Один из моих любимых фантастов — Алан Мур, хотя большинству читателей он известен только как автор комиксов. Он разделяет представление и веру Пикассо в то, что такое «магия». В принципе, он утверждает, что магия реальна, но только в том смысле, что человеческий разум может придумать нечто ранее не существовавшее, а потом сотворить это. Это и есть магия — та сила, которую мы приписываем божествам и волшебникам. Научная фантастика занимается исследованием именно такой магии, предлагая решения проблем и пути к созданию технологий, одновременно развлекая и обучая нас.
СБ: В определенном отношении произведения научной фантастики гораздо сильнее связаны с нашей реальностью, а не с будущим. Например, во времена Холодной Войны американские фантасты описывали противостояние с коммунистами и развивали апокалиптические темы. Более современные фантастические произведения затрагивают уже другие темы: генную инженерию, опасность чрезмерного увлечения виртуальной реальностью и т.д.
В описании вашего курса сказано, что он «связывает научную фантастику с гипотетическим/критическим проектированием, ставя своей целью развивать этику и вдумчивость при создании новых технологий». Что вы под этим понимаете?
ДН: В определенном отношении научно-фантастические произведения являются предостережениями о будущем. Роман «Франкенштейн» Мэри Шелли, написанный в жанре готического биопанка, рассказывает о злоключениях человека, который желал сравняться с Богом, вооружившись наукой и технологией.
Часто такой предостерегающий аспект становится в произведении доминирующим и удручающим. «Остерегись!» или «Подумай, что делаешь!» — эти мысли становятся всепроникающими, ограничивая тем самым спектр научно-фантастических идей. Негативные аспекты новых технологий часто объясняются тем, что человеку-изобретателю не удалось просчитать всех ее последствий. Научная фантастика позволяет проверить такой резонанс технологии в обществе и максимально сгладить свойственные ей негативные черты еще до воплощения самой технологии.
У нас в лаборатории мы учим студентов предусматривать возможные негативные последствия с самого начала. Одно из первых проведенных нами занятий называлось «Компьютерные системы, учитывающие местоположение пользователя», в нем принимал участие Джо Парадизо. Мы обсудили технологии отслеживания местоположения и перемещения пользователя, начиная с систем электронного ориентирования по звездам (такая технология применялась в навигационной системе разведывательного самолета SR-71) до GPS и комнатных детекторов движения, позволяющих обнаруживать человека в помещении с точностью до 15 см, а положение предмета на столе — с точностью до долей миллиметра.
Мы решили не просто вслепую двигаться вперед, а привлечь к работе одного из ведущих мировых экспертов по защите права на личную жизнь. Наш эксперт работает в Гарвардской бизнес-школе. Мы потратили несколько учебных часов на то, чтобы тщательно определить, исследовать и обсудить, как защита личного пространства должна применяться при использовании всех подобных систем и при реализации проектов, которые мы попробуем реализовать. Эта проблема никак не казалась нам второстепенной — мы сразу предполагали, что правительство или криминальные структуры могли бы злоупотреблять нашими технологиями. Мы неоднократно задавались вопросом «а что, если?» и никогда не сбрасывали со счетов возможных негативных последствий.
Иногда мы все же попадаем в «ловушку Франкенштейна» и стремимся поскорее воплотить наши проекты любой ценой, однако научная фантастика не только позволяет увидеть возможные негативные последствия новых технологий, но и подсказывает безопасный способ создания того или иного изобретения. Фредерик Пол однажды сказал, что задача фантаста — не столько выдумать автомобиль, сколько описать автомобильную пробку.
Это означает, что мы как инженеры не должны избегать создания автомобиля, но должны конструировать его так, чтобы наши машины не образовывали лишних пробок. Размышление над такими проблемами в самом начале проекта и регулярное возвращение к ним на всех его этапах улучшает качество технологий. Точно как хороший рассказчик помогает вам прожить больше жизней, гипотетический дизайн и прототипирование на базе научной фантастики позволяют вам многократно осмыслить ваше творение, прежде чем оно отобьется от рук и начнет выходить из-под контроля.
Стоит джинну выбраться из бутылки, как он не захочет убираться туда вновь. Как только опасные технологии попадают в руки фашистских или агрессивно настроенных националистических властей, такие люди вряд ли вернут вам новое оружие, чтобы вы могли «подправить» новую технологию, так как это идет вразрез с их шпионскими или политическими планами. Самый разумный способ творения джиннов — делать их такими, чтобы, вырвавшись из бутылки, они не могли причинить вам серьезный вред.
Следует также признать, что научная фантастика и моделирование на ее основе помогают разрабатывать, исследовать и тестировать новые технологические возможности и их восприятие сравнительно дешевым способом. «Чертежи на салфетке» — недорогое удовольствие. А большая часть работы по моделированию может выполняться если не на салфетке, то в специальной «проектной документации». Сделав максимум работы на этом этапе, вы повышаете шансы на то, что ваш продукт будет конкурентоспособным и будет положительно воспринят.
Перед тем как поступить на работу в «Медиа-Лаб», я 16 лет проработал в Голливуде техническим консультантом по визуальным эффектам. Там я сконструировал множество «фантастических моделей». То есть я выдумывал, как должно работать то или иное устройство, а потом добивался его правдоподобного «функционирования» в двухмерном пространстве пленки. Одним из моих любимых подобных изобретений являются гибкие ноутбуки для фильма «Красная Планета». Было непросто сделать устройство, которое скатывалось бы в свиток, было прозрачным, могло бы работать как камера с функциями дополненной реальности и как медицинский сканер. К тому же нам требовалось подробно продемонстрировать, как именно оно действует, как изменяются ярлыки на экране и как нажимаются кнопки.
Много позже я узнал, что проект по разработке гибких прозрачных дисплеев реализуется группой Fluid Interfaces в нашем Массачусетском Технологическом! Инженеры из этой команды анализировали кадры «Красной Планеты», даже не подозревая, что создатель интересующих их интерфейсов работает с ними в одном здании, этажом ниже. Это еще один пример технологии, зародившейся в научно-фантастическом сюжете, смоделированной до работоспособного прототипа, а теперь воплощаемой в реальность в «Медиа-Лаб». Я надеюсь, что именно на такие свершения наш курс сможет вдохновить новые поколения дизайнеров и инженеров.
СБ: До перехода в «Медиа-Лаб» я работала программистом в Кремниевой Долине, и плоды моего труда действительно затрагивали миллионы людей. Я была поражена бытующей в Долине практикой максимально быстрой реализации и запуска проектов, совершенно не учитывающей социального воздействия новых технологий в долгосрочной перспективе. К сожалению, ключевые игроки рынка высоких технологий обычно пренебрегают интроспекцией и не заинтересованы в глубоком осмыслении того, что же именно они создают. И это меня очень беспокоит.
Как только у новой технологии появляется пользовательская аудитория, изменить эту технологию уже очень сложно — даже если необходимость тех или иных изменений очевидна. Обычно такие новинки просто обрастают новыми возможностями, но в основе своей не меняются. А когда количество пользователей уже исчисляется тысячами или миллионами, эффект каждого нового конструктивного нововведения становится огромным. Миллионы людей совершают одни и те же операции сотни раз в день, поэтому принципы обращения с той или иной технологией очень прочно закрепляются в сознании.
Как все это сказывается на обществе и его ценностях? Как это изменяет наше самовосприятие и представление о нашем мышлении? Первый компьютер, Commodore 64, появился у меня, когда мне было всего 4 года. Я не перестаю удивляться тому, как постоянные игры с кодом и компьютерными интерфейсами повлияли на мое мышление и мое восприятие других людей и окружающей среды.
Чтение научной фантастики — это курс этики для изобретателей. Инженеры и конструкторы, выполняющие свои проекты, должны мыслить как авторы фантастических рассказов. Проекты, развиваемые у нас в лаборатории, зачастую оказываются очень популярны и дают начало множеству новых проектов. Я остро чувствую, что мы должны очень внимательно продумывать наши разработки и воспитывать такое же аккуратное отношение к новым технологиям во всем мире.
Ребекка Дж. Розенсеп
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.