Белорусский разработчик компании EPAM Дмитрий и его жена Надежда, однажды побывав в Китае, настолько влюбились в эту страну, что решили туда переехать. О жизни белорусской семьи в самом динамично развивающемся городе Китая Шэньчжэне, который уже нарекли «новой Кремниевой долиной» — в продолжении проекта dev.by «Там, где нас нет».
Белорусский разработчик компании EPAM Дмитрий и его жена Надежда, однажды побывав в Китае, настолько влюбились в эту страну, что решили туда переехать. О жизни белорусской семьи в самом динамично развивающемся городе Китая Шэньчжэне, который уже нарекли «новой Кремниевой долиной» — в продолжении проекта dev.by «Там, где нас нет».
Сначала ребята хотели поселиться в мегаполисе, наподобие Шанхая или Пекина, но компания, поглотившая в последние два года китайского и гонконгского разработчиков ПО, направила Дмитрия в Шэньчжэнь — город субпровинциального значения на границе с Гонконгом. И наши герои не пожалели.
Во-первых, Шэньчжэнь славится своими природными массивами (здесь более 20 городских парков), которые так нравятся ребятам. Во-вторых, воздух здесь гораздо чище, чем в том же Пекине, где люди вынуждены из-за смога носить маски.
В-третьих, жители Шэньчжэня дружелюбно настроены к эмигрантам. Они всегда улыбаются при виде иностранца, искренне любопытствуют, откуда он и сколько ему лет. Здесь не страшно ходить по улицам даже ночью, уверяет нас Надежда.
И, наконец, в «новой Кремниевой долине» нет проблем с нехваткой жилплощади, все квартиры достаточно просторные, никто не ютится в знакомых минчанам «хрущёвках».
Однако в провинции есть и свои минусы. Шэньчжэнь находится в субтропической зоне, поэтому здесь жаркий и влажный климат, который не каждому придётся по душе.
— Я долго не могла привыкнуть к этой изнуряющей жаре, здесь +35 градусов ощущаются на все +48. Первое время мы принимали душ по шесть раз за день. А вообще, если бы не залив Шэньчжэнь (дельта Жемчужной реки), который находится прямо у нас за окном, здесь было бы невыносимо, — замечает пара.
В минском офисе EPAM Дмитрий вырос из разработчика в руководителя проектов. Но в Шэньчжэне открытой вакансии менеджера на тот момент не было, поэтому пришлось вспомнить девелоперские навыки.
─ У меня был хороший технический бэкграунд, поэтому восстановить всё в памяти не составило труда. Я прошёл одно внутреннее интервью и два с заказчиком. Вопросы, которые задавали на собеседовании, можно разделить на две части: проверка общего технического уровня и обзор технологий, применительно к проекту (разработка десктоп-приложений под WinForms/WPF, многопоточное программирование, Performance-tuning и т. д.), — вспоминает о собеседованиях в китайский офис EPAM Дмитрий.
А вот знание китайского вовсе не пригодилось — команда на проекте многонациональная и язык общения — английский.
Дмитрий и Надежда даже не предполагали, что трудности появятся ещё в Беларуси. Оказалось, пройти медкомиссию для китайской рабочей визы у нас непросто. В минских поликлиниках врачи не готовы подписывать незнакомую им китайскую форму, которая, к тому же, составлена на английском языке (требования китайской стороны).
— Нам пришлось самим переводить её (медицинскую справку) на русский язык и просить врачей подписать англо-китайский бланк — в итоге всё это заняло месяц. А когда приехали в Китай, пришлось все те же анализы сдать ещё раз в местном специализированном медицинском центре. Правда, в отличие от Минска, это заняло всего 2 часа, — вспоминает о подводных камнях пара.
Ещё одна проблема, с которой ребята столкнулись при релокации — бюрократичность и несговорчивость китайских госслужащих. Для получения рабочей визы необходимо подтверждать легальность брака в консульстве, куда пара и обратилась с просьбой поставить печать на копии свидетельства о браке. Но, как оказалось, печати там ставят только на оригиналы.
«Поспорив с самим консулом, мы махнули рукой и согласились, чтобы в оригинальном свидетельстве о браке нам поставили большую китайскую печать», — объясняет Дмитрий.
Культурные различия белорусов и китайцев заметны даже на бытовом уровне. Это ребята ощутили, как только приехали в новую страну. Хозяин квартиры, которую они хотели снять, уверял, что она идеально чистая, мебель и бытовые приборы новые, район тоже один из лучших. Но даже невооружённым глазом было видно, что на кухне всё покрыто толстым слоем жира.
— Квартира была ужасно грязной, только спустя месяц мне удалось всю её отмыть. Правда, потом мы узнали, что в Китае не принято убирать квартиру перед выселением, — негодует Надежда.
Для Дмитрия разочарованием оказался языковой барьер, который он намеревался преодолеть, но так и не смог. В те моменты, когда ему нужно что-то больше, чем просто купить продукты, к примеру, разобраться с интернетом или оплатить счёт в банке, словарь Эллочки-людоедки не спасает, а английский китайцы в основной массе знают так же, как и белорусы.
— Ещё до приезда в эту страну я выучил несколько элементарных слов на китайском. И думал, что, когда перееду сюда жить, этот язык покорится мне. Прошёл год, а мой китайский не продвинулся дальше того, чтобы посчитать, поблагодарить и поприветствовать, — сетует на отсутствие способностей полиглота Дмитрий.
А вот для Надежды китайский язык оказался не сложнее английского.
— В китайском языке много звуков, схожих с белорусскими: например, мягкое «дз» такое же, как в нашем слове «дзень» или твердое «ч» — «чалавек». Поэтому нам учить этот язык немного проще, чем тем же россиянам, — объясняет Надежда.
Языковой барьер существует не только у иностранцев, но и у самих жителей этой страны. Часто один китаец не понимает другого, если они из разных провинций, поэтому всё, включая китайские фильмы в кинотеатрах, идёт с субтитрами. А вот иностранные фильмы транслируются на языке оригинала, поэтому новинки мирового кинопроката ребята не пропускают.
И ещё одна «странная» особенность Китая, о которой упомянули Дмитрий и Надежда — многие операции, такие как подключение SIM-карты или интернета занимают от 45 минут и больше из-за того, что проверка каждого шага сопровождается консультацией с начальством. А те же банковские процедуры могут отличаться для граждан и не граждан страны.
А из хорошего ребята отметили, что в Шэньчжэне многие кафе и рестораны работают «до последнего клиента». Сотрудник, который закрывает заведение, будет на улице сидеть на скутере и ждать, пока ты окончишь трапезу, но торопить ни в коем случае не станет. «Однажды, так и не дождавшись пока мы уйдём, хозяин уличного кафе предложил нам просто оставить посуду в ящике возле входа, когда будем покидать его заведение», — делятся личным опытом ребята.
Особых открытий для себя в китайской кухне по приезду пара не сделала, зато, спустя год проживания в Шэньчжэне, приблизилась к тому, чтобы относиться к национальной еде «чуть лучше, чем нейтрально».
— В каждой провинции, в том числе на севере, юге, западе и востоке Китая существует своя кухня и свои особенности приготовления блюд. Лично мы обожаем барбекю, которое готовят прямо на улице, свинину в кисло-сладком соусе, здесь её называют гуо бао жоу (Guo Bao Rou), популярное в Китае мясное блюдо баоцзы (Bao Zi), похожее на манты. Радует приближенность к морю и обилие морепродуктов (креветок, устриц, гребешков), которые мы едим постоянно, ─ делятся вкусовыми пристрастиями ребята.
Зато с молочными продуктами и мучными изделиями в Китае не так обильно.
— Как-то вот исторически сложилось, что китайцы не едят молочные продукты, поэтому обычное сливочное масло здесь стоит больше 5 долларов. Многие сладости делаются из зелёного чая или красных бобов, поэтому они все на один вкус, — рассказывают ребята. — Зато здесь мы полюбили молочный чай, в который принято добавлять желейные шарики из тапиоки. Этот напиток напоминает известный на Западе bubble tea.
В Шэньчжэне всё идёт к тому, чтобы вовсе отказаться от бензинового транспорта, поэтому многие автомобили электрические. О китайском транспорте ребята отзываются довольно лестно.
— Метро очень удобное и строится быстро — буквально на днях открыли новую скоростную ветку на 17 станций, а еще две ветки откроют до конца этого года. Автобусы гибридные или электрические, оснащены кондиционерами и ходят всегда по расписанию. Правда, водители этих автобусов как будто раньше занимались профессиональными гонками и, если пассажир не успеет схватиться за поручни, то рискует лишиться зубов, смеются ребята.
Все такси выглядят одинаково, поэтому их легко найти среди общей массы машин, да и по цене доступнее, чем в Минске, замечает Дмитрий. В Шэньчжэне государство контролирует покупку каждого автомобиля, поэтому, если у тебя уже есть машина, работающая на бензине, то приобрести такую же нельзя — только электрическую. А автомобильные номера разыгрываются через лотерею один раз в год. Их, конечно, можно и на рынке купить, но стоимость там запредельная.
В Китае, по наблюдению белорусов, немногие заинтересованы в построении карьеры. Возможно оттого, что здесь нет проблем с трудоустройством, и люди не особо держатся за рабочие места.
— Престижно ли в Китае быть программистом? Наверное, менее престижно, чем чиновником или сыном чиновника. Вообще, в Китае много ультрабогатых людей, о которых постоянно трубят газеты, поэтому китайцы с детства мечтают просто быть богатыми, — уверяет нас пара.
И ещё в Поднебесной хорошо быть рыбаком, у которого государство выкупило землю, а он за эти деньги приобрёл 5 квартир в городе.
А вот общий уровень толерантности китайцев и белорусов, по наблюдению наших соотечественников, в принципе, одинаков. Но местные значительно хуже относятся к темнокожим. Вероятно, это связанно с тем, что в Китае процветает культ белой кожи.
— У нас знакомая съездила на Филиппины и вернулась, естественно, загоревшая. А ей китайская коллега говорит: зачем ты так себя изуродовала? Зато в Китае более спокойное отношение к геям, — замечает Надежда.
Рабочий процесс в китайском офисе EPAM организован по тем же принципам, что и в Минске. Но отличия всё-таки есть, и связаны они с китайскими традициями. К украшению офиса перед праздниками здесь подходят с особым вниманием. К примеру, на время фестиваля драконьих лодок, недавно проходившего в Китае, офис EPAM превратился в настоящий «драгонбот» (каноэ, на которых проходят соревнования в честь праздника), украшенный рисунками и плакатами драконов.
— На китайский Новый год и Праздник середины осени нам дарят большие коробки с фруктами. Также принято дарить красные конверты, в которых могут быть деньги или карточки на покупки в крупных магазинах, — рассказывают Дмитрий и Надежда. — По традиции, эти конверты должны дарить старшие младшим или начальники подчинённым, но не наоборот. А в этом году в Китае установили новый рекорд — в этих конвертах китайцы подарили друг другу несколько миллиардов долларов через мессенджер WeChat. Конверты, конечно, были электронные, зато деньги настоящие.
На китайский Новый год все офисы, магазины, улицы украшают мандариновыми деревьями. Они, как и ёлки у нас, повсюду. А вот Рождество в Китае достаточно коммерциализированный праздник и напоминает день скидок и шоппинга. Китайцы не видят в этом сакральности, поэтому празднуют Рождество в основном торговые сети и компании.
Такого проникновения электронных платежей, как в Шэньчжэне, ребята ещё не встречали. Были бесконтактные платежи по карточкам, но по удобству и они проигрывают платёжным системам WeChat и AliPay (они привязаны к телефону посредством мобильного приложения), через которые китайцы рассчитываются в ресторанах и магазинах.
— Я могу неделями не доставать кошелёк из кармана, потому что в нём нет необходимости. А молодёжь в Китае вообще не пользуется наличными деньгами, — хвалит китайский прогресс в электронных платежах Дмитрий. — Через эту систему можно перевести деньги на банковский счёт или просто хозяину заведения — вариантов много. Иногда у официантов на бейджике есть QR-код, чтобы посетители могли отправить им 2 юаня чаевых, правда, это уже нововведение, так как чаевые в Китае оставлять не принято.
Ещё WeChat позволяет проводить групповые платежи. В Китае часто можно наблюдать, как группа людей выходит из ресторана, уткнувшись в свои телефоны — это они групповые платежи подтверждают. И даже у обычной женщины, продающей на улице манго, стоит картонная табличка со стоимостью товара и QR-кодом.
О Беларуси и белорусском ИТ в Китае ничего не знают, что вполне ожидаемо.
— Мы только два раза встретили людей, которые слышали что-то про Беларусь. Вообще, страны, которые знает среднестатистический китаец, можно сосчитать по пальцам: Япония, Корея, Америка, Франция с Парижем (каждый китаец мечтает его посетить) и Россия. Дело в том, что доступ к таким ресурсам, как YouTube, Facebook здесь закрыт «великим китайским фаерволом», да и интересы большинства китайцев не распространяются вне своей великой державы, ─ заканчивают разговор наши собеседники.
Фото: из личного архива героев публикации
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.