Вне зоны комфорта

Руководитель команды разработчиков Влад Янум из EPAM предложил коллегам по проектам, друзьям и журналисту отправиться туда, где не нужно знание технологий, а в телефоне полезна только одна функция — фонарь. Не в Чад и не Перу, а в Алматинскую область Казахстана.

Читать далее

5 часов полета из Минска — и мы в Алматы — крупнейшем городе Казахстана. В переводе с казахского это значит «долина яблок», и у всех сразу возникают мысли о продукции Apple. По словам ребят из EPAM, приставка «i» помогает их американским коллегам быстрее запоминать местные имена: iБек, iГуль, iЖан…

«Яблочный город» построен в котловане. Количество вредных выбросов превышает норму в десятки раз, хотя город утопает в зелени и цветах. Подышать чистым  воздухом все же удалось на километровой горе Кок-Тюбе, с которой открывается вид на город. Там можно сфотографироваться с бронзовыми «Битлами», послушать их хиты, посмотреть на телебашню — на редкость высокое здание в Алматы. Больших сооружений здесь стараются не строить: каждые пару месяцев случаются землетрясения.

Выбраться в час-пик из Алматы — дело непростое:

Гиды Константин Косов и Юлия Жилкина могут проехать даже там, где нет и малейшего намека на дорогу:

Несколько часов пробок в час-пик — и мы вырываемся из города, окольцованного горами. Вместе с нами — на зависть подтянутые местные гиды Константин Косов и Юлия Жилкина на внедорожниках. Судя по царапинам и пыли, машины повидали многое. В труднопроходимые места Казахстана нужно было доставлять то немецких геологов, то журналистов из BBC, то теперь нас, сотрудников EPAM.

Хотя у каждого из гидов своя семья, они неделями с ними не видятся. По словам Юлии, ее офис — это «цветочная поляна», а вот работу за столом и с компьютером она не в состоянии долго вынести. Гиды оттачивают походные навыки не только в Казахстане: например, недавно взошли на четырехкилометровую гору в Непале, где на них напал дикий бык.

В Казахстане даже парни не остаются равнодушными к цветам:

Капчагайское водохранилище — местный курорт:

Полсуток тряски — и машины останавливаются на берегу у «моря» — Капчагайского водохранилища шириной в 40 км. Фотографируемся на плантации диких маков, а потом и вместе с ее одиноким обитателем — черепахой. Время от времени останавливаемся для фотосессий на фоне снежных гор (пока есть интернет, Константин заливает фотоотчет в Facebook). Едем дальше. Нас обгоняет чужой внедорожник и камнем пробивает дыру в лобовом стекле. Все живы и поэтому рады.

Трехкилометровый поющий бархан — одно из новых семи чудес света:

Фото на память — и можно съезжать вниз:

Поближе к деревням местная администрация в форме проверяет документы, не слезая с лошадей. На горизонте — поющий бархан в нацпарке Алтын-Эмель. Это 150-метровая гора песка с гребнем длиной в три километра, которая на ветру издает звук, похожий на мелодию органа. По местной легенде, бархан — черт, который стонет во сне. Прогулка по нему заняла час в одну сторону. Кто-то отказался тратить еще час на дорогу назад и просто съехал вниз, забыв о том, что душа здесь нет и не будет ближайшую неделю.

Цветные горы Актау разрушают все традиционные представления о горах:

Немецкие геологи не удержались и оставили здесь свой след:

Место установки палаток — меловые горы Актау. Они рвут все шаблоны. Это разноцветные холмы из голубого пеcчаника и красной глины, издалека похожие на замки из кучи грязи. Здесь находят останки зверей, которые жили 30 млн лет назад.

Кажется, сейчас тут вообще нет жизни, но стоит подойти ближе — появляются странные обитатели. Например, красные шишки, которые паразитируют на корнях кустарников. Идем между горами, как по лабиринту, стараясь запомнить дорогу назад, и первый раз встречаем людей — немецких геологов. Кое-как взбираемся на холм, откуда открывается инопланетный вид.

Стоит вскарабкаться на холм — и перед вами «Марс»:

На некоторые горы не взобраться без специального снаряжения:

Несколько километров от Актау — и взору открывается нечто совсем иное —  дырявые горы Катытау. По словам Кнстантина, лава извергалась на горы песка, и получилось эскимо в шоколадной глазури. Со временем песок выветрился, и теперь горы похожи на творения Антонио Гауди.

Горы Катытау — работа вулкана в стиле модерн:

По словам гида Константина Косова, полости — результат выветривания песка:

Еще пару часов дороги по пустыне — и замечаешь у себя симптомы кенофобии — боязни безлюдных мест. Мы уже у Семиреченского Алатау — горной цепи на границе с Китаем.  Ее протяженность — 450 км. Вдали от сел здесь можно встретить только уйгуров, выглядывающих из юрт, чтобы посмотреть на  машину (этот народ разбросало по Китаю, Казахстану и Киргизии), и сурков, которые чешут в норы. «Давай-давай-давай!» — подбадриваем мы зверьков.

Поднявшись выше в горы, из весны попадаешь в зиму:

Здешние овцы и коровы не привыкли фотографироваться:

В степи между высоких гор исследуем заброшенное мусульманское кладбище: два старых мавзолея. Разводим костер на берегу реки у горного хребта Кетмень, и оконечевшими пальцами начинаем чистить картошку и нарезать салаты. Если на меловых горах было около +30 С, то здесь, на большой высоте, температура близка к нулю, поэтому решаем ставить одну большую палатку на всех, чтобы все-таки проснуться утром. Руководитель команды разработчиков Влад Янум играет то на гитаре, то на барабане, и никто не спешит спать.

После нескольких часов бездорожья окна машин залепила грязь:

Ослы — транспортное средство уйгуров:

Ура, ночь пережита! Едем в уйгурское село Чунджа на границе с Китаем и идем в местный ресторан. Все заказывают лагман — национальное блюдо уйгуров из баранины, овощей и длинной толстой лапши, его готовят при нас. Пьем чай. С ним связаны свои традиции: как и британцы, уйгуры любят чай с молоком; наливать полную пиалу считается неуважением к гостю – хозяин должен не лениться постоянно ее пополнять. Кстати, гостям нужно быть осторожными с похвалами в адрес вещей в доме: если ему что-то понравилось, нужно это подарить.

«Долина замков» Чарынского ущелья:

Ведущий разработчик из витебского офиса EPAM Андрей Шах готов заниматься йогой везде:

Покупаем «веселящее» киргизское мороженое с маком и едем в каньон Тимерлик. Это глубокое ущелье, на дне которого — бурная река. Карабкаемся по дороге, вытоптанной зверями, и по крутому склону идем к водопаду. В Беларуси нет ничего выше Новогрудской возвышенности, поэтому коленки дрожат и руки хватаются даже за колючки — лишь бы не покатиться вниз. А вот гиды прыгают по скалам, словно горные козы. Грязные и поцарапанные, мы наконец выходим к воде. Несколько минут медитации на камнях — и пора возвращаться в лагерь. Палатки стоят у самой речки, но все настолько выдохлись после холодной ночи, что даже грохот и бульканье воды не мешают уснуть.

Водопад в каньоне Тимерлик — это не только красиво, но и опасно:

Река смывает все на своем пути:

А впереди и «Долина замков» Чарынского каньона, и злополучный Желтый каньон. Туда пришлось спускаться ночью, но для машин не нашлось съезда. Гиды решили подкопать обрыв над речкой и проехать прямо через воду. Увы, машина застряла в болоте с лягушками, и самые решительные EPAMеры принялись копать грязь руками. Это не помогло, и машину вытянули буксиром. Погода отличная: ни ветра, ни дождя, —  палатки поставили прямо в поле. Через минуту поднялся ураган — и наши маленькие дома понесло по чистому полю. Парнипринялись их ловить и привязывать к булыжникам. Пошел дождь. Следы борьбы со стихией стали видны только утром: палатки, спальники, одежда — все было в бетонной грязи.

В Алтайских горах водятся зомби:

Те, кто не боится высоты, доползли до снега:

И кто бы мог подумать, что через день мы окажемся в «Норвегии» — долине реки Туюк у Алтайских гор. Вот-вот из «скандинавского» леса на отвесных скалах вышли бы викинги. За пару дней осмелев в передвижении по горам, мы на четвереньках добрались до снега. Здесь, на склонах, все деревья иссечены из-за постоянных камнепадов.

Белорусы дрожащими руками фотографируют вид с вершины горы:

На высоте гид Константин Косов чувствует себя как рыба в воде:

Путешествие вдоль киргизской границы нашло продолжение: через день поехали на горное озеро Каинды. Вокруг него — роща из плакучих берез. Взглянув на озеро, люди обычно задают вопрос «Что это?!»: из воды торчат высокие голые стволы елей, а под водой видны зеленые лапки.

Оказалось, озеро образовалось в результате землетрясения в 1910 году: случился обвал, и деревья затопило. Прогулявшись вокруг, мы получили четкое указание от гидов: раздеваться и осматривать друг друга, потому что в лесу много клещей. У парней началась паника. Но нам повезло: никого не укусили.

Озеро Каинды — результат землетрясения 1910 года:

Вода настолько холодная и стерильная, что под ней сохранились ветки елей, которые росли здесь больше века назад:

Финалом стала поездка на Кольсайские озера. Это система из трех озер в Тянь-Шане. «Как называется каждое озеро?», — спрашиваем у Константина. Тот задумался: «Первое —  “Красотища”, второе — “Я еще жив?”, третье — “Не судьба”». Смысл этих названий прояснился чуть позже. К первому озеру мы подъехали на машине, до второго нужно было пройти вверх по горе 8 километров за 3 часа. (Мы справились за 2,5 часа, время от времени останавливаясь, чтобы попить воды из рек.) А до «Не судьба» оставалось 7 км вверх, но, не судьба, не дошли.

8 километров вверх до второго Кольсайского озера — и пора сделать чайную паузу:

Бодрящее купание в горном озере:

По словам гидов, раньше, когда граница с Киргизстаном была открыта, через Кольсайские озера за сутки можно было дойти до озера Иссык-Куль. Туда ребята собрались в следующую поездку. Прощальное занятие йогой (разработчик Андрей Шах почти каждое утро давал мастер-класс) — и мы едем в гостевой домик в горах Алматы и идем в баню. Настоящая кровать и горячая вода — отличная награда за восемь дней в палатках и без душа.

Ночью нас ждал самолет до Минска, а Владислав Янум и Петр Спасоевич уехали летать на парапланах.

Сначала разгоняешься с восьмисотметровой горы:

...и ты в небе:

Фото: Влад Янум