Айтишник, которому дали три года химии, рассказал про 6 месяцев в СИЗО

Быт

Подъем был в 6, отбой в 22. Спать днём нельзя, но если на смене адекватный продольный (сотрудника охраны на этаже), он закрывает на это глаза. Но некоторые даже лежать не разрешают.

Завтрак в 6, обед в 13, ужин в 18. На это время выдают алюминиевые тарелки и ложки. Посуды, полок и приспособлений нет — приходится извращаться. Пища плохая — в основном высокоуглеводные каши, водянистые пюре и супы. Мяса и рыбы почти нет. Овощей и фруктов нет в принципе (могут передавать родные и знакомые). Всем выдаются алюминиевые кружки без ручек — из-за высокой теплопроводности пить из них крайне тяжело. Посуда и приборы запрещены.

Полок нет, вещи надо хранить в сумках под нарами. Веревок, на которых можно сушить постиранные вещи, тоже нет. Заключённые их плетут из ниток от распущенной одежды, но во время «шмона» обычно всё это срезается.

Свежего воздуха не хватает везде. В большинстве камер нет дневного света. Во многих камерах есть телевизор, по которому идет 8 госканалов.

Каждый день можно выходить на «прогулку» — дворики с решетками сверху и высокими стенами размером от 2×2 до 4×9 метра. В целом касательно быта всё достаточно тяжело. Но человек ко всему очень быстро адаптируется и со временем это перестает быть проблемой.

Еда

Передачи ограничены 30 кг в месяц на человека. По посылкам ограничений нет — каждая может быть до 50 кг, их количество в месяц — любое. Поэтому что не очень быстро портится, лучше посылкой отправлять. Из Минска они доходят примерно за два дня.

Ограничений по еде достаточно много, большинство из них смешные и здравого смысла, как и во всей этой системе, искать не стоит. Например, можно апельсины, но нельзя грейпфруты, запрещены авокадо, лаймы, базилик, шпинат и т. д. Рыбу и мясо можно солёные (не жареные и т. д.).

Денежные переводы

Денежные переводы просто делаются на ФИО заключенного. Квитанция ему приходит в течение недели (с именем того, кто осуществил перевод). Эти деньги можно тратить раз в 2 недели на «отоварке» — там можно купить сигареты, туалетную бумагу, спички, разные сладости, дезодорант, моющие средства, шампунь, воду, соус, тряпки и клеенку. Выбор очень маленький.

На имя заключенного можно выписывать газеты и журналы. Учитывая, информационный блок, это достаточно полезно.

Письма

Четкого понятия, по какому алгоритму пропускают письма, увы, нет. Бывает, следователь или оперативный сотрудник могут поставить все письма (или только от родных) конкретному заключенному «на паузу» — в целях давления или просто в целях воспитательных работ. Также не пропускают письма с политическими новостями, с какой-либо информацией, касающейся уголовного дела, со сканвордами, художественными произведениями и написанные на иностранном языке.

Все остальное — совершенно непонятно. Повлиять может текущий цензор, его настроение и просто везение. Мне, например, не дошло очень много открыток, где написано буквально по паре строчек текста, половина писем от одних и тех же людей, вообще ни одного письма от конкретного человека и т. д. У меня ощущение, что когда скапливалось слишком много непроверенных писем, они их тупо выкидывали — надеюсь, ошибаюсь. Кстати, заметил, что цензоры подчеркивают маты в письмах. Но не уверен, что это вляет на что-либо. По странам корреляции тоже нет.

В Новый год работал только один цензор — не думаю, что они разгребли хотя бы 30% завалов за ту пору.

Библиотека и книги

Никакие книги вообще нельзя передать уже в СИЗО — ни художественные, ни учебную литературу, ни даже УК РБ с недавних времен.

В СИЗО есть библиотека, сотрудники говорят, что неплохая. Видимо, они раньше почти не сталкивались с читающей публикой. Трендовой и современной non-fiction литературы там, конечно, нет. Но есть много классики (Ремарк, Достоевский и т. д.). Самая популярная книга там — «Шантарам». Есть, кстати, книги на английском, но мало. Мы читали Стивена Кинга, немного американской «классики» и неизвестные детективы.

Начальник библиотеки (бывший начальник СИЗО) говорит, что в библиотеке около 10 тысяч книг. Но главная проблема в том, что у них нет каталога. То есть действительно никто не знает, какие книги там есть и приходится постоянно угадывать.

Вообще, сейчас там много хороших людей находится. Есть, конечно, много обычных «уголовников», для которых это все — образ жизни. Но за счёт четких тюремных правил, конфликтов там практически не бывает. Сами заключенные стараются не усугублять незавидное положение ни себе, ни тем, кто рядом.

На свободе

Мы подали апелляцию. Её должны рассмотреть через месяц-два. Я под подпиской о невыезде. А ограничений больше никаких нет. Работаю, занимаюсь спортом, хожу по магазинам и ресторанам. Пока что.