«Бараки по $50 за ночь». СЕО уехал в Черноморск, хотел вернуться, но пока передумал

— Я родом из Минска, но последние 5 лет живу в Кобрине, мне нравится этот маленький городок и ритм его жизни — неспешный. Компания у меня тоже небольшая, почти семейная — всего около 15 человек. Мы всегда работали удалённо: кто-то в Жлобине, кто-то в Могилёве, кто-то в Минске.

Я нашёл в регионах лучших ребят, мы занимались разработкой мобильных приложений. Каждый год давали рост по обороту в 2 раза. А в этом упёрлись в потолок. И не из-за COVID-19. За пару дней до выборов я сказал команде: «Расходимся», — так правильнее, каждому из нас нужны новые условия для роста. 

Моим ребятам давно поступали предложения из других компаний, они их приняли, прошли собеседования — уже работают. Всё, что мы сделали с ними ранее, остаётся на техподдержке, но я набираю новую команду (из украинских и белорусских специалистов) и перезапускаю бизнес.

«Видел, как милиционеры мирно общались с протестующими»

В начале августа я записал видео, в котором призвал своих фолловеров прийти на выборы с цветами — подарить их тем, кто считает голоса. Пусть члены комиссий видят в нас не серую, безликую массу, а добрых друзей, которые радеют за перемены, — мне казалось, тогда они не смогут пойти против совести и сфальсифицировать наши голоса.

Вечером 9 августа, когда закрылись участки для голосования, я поехал в центр — и увидел, что даже в маленьком Кобрине на площади собрались люди. Они призывали силовиков сложить щиты — мне, бывшему на площади в Минске 10 лет назад, эти призывы казались наивными.

Постоял, пошёл к машине — и тут звонок: «Омоновцы щиты сложили». Я вернулся и своими глазами увидел: милиционеры мирно общаются с протестующими, как и должно быть, ведь мы соседи — город у нас небольшой. Расставались почти друзьями со словами: «Завтра встретимся!» — я был потрясён, это был разрыв шаблона.

А на следующий день новый разрыв нового шаблона — в город пригнали другую милицию. Укладывая детей спать, я услышал за окном взрывы. Поехал в центр, видел, как омоновцы стучали в щиты, бросали светошумовые гранаты.

На следующий день ко мне приехал друг из Минска. Мы решили проехаться — но наш автомобиль задержали. Осмотрели с пристрастием и отпустили. Повезло. 

Параллельно мне звонили какие-то люди, рассказывали, что прилетели из Москвы, чтобы купить рекламу у нас в приложении: «Давайте встретимся сейчас — мы подъехали!»

Тревожились и мои родные: жена говорила, что ей тяжело отпускать меня по вечерам в город и думать, что я могу не вернуться. Она не могла найти себе места. А я не мог не идти, когда все остальные там, на улице. 

Работать я тоже не мог — не было интернета. Наши заказчики следили за событиями в стране, они говорили: «Мы всё понимаем, но запуск нельзя отложить», — у нас «горел» проект с Danone. Во все магазины Украины вот-вот должны были поступить йогурты — отложить нельзя было.

В общем, в этот сложный момент всё сошлось: я понял, что нужно уезжать из Беларуси, как это ни тяжело, — ради работы, ради спокойствия моих родных, ради их и моей безопасности. Мы собрались — и уже 12 августа выехали.

«Нам казалось, мы знаем, что нас ждёт»

Вариант релокейта был один: Кобрин находится на границе с Украиной. Наш заказчик — тоже в Украине. Мы приняли решение: едем в Черноморск (бывший Ильичёвск).

Почему именно туда: мы решили, раз уж в Украину, то почему бы не на море. У нас нет там бабушек-дедушек, которые помогли бы справляться с детьми, — а значит, мне одному предстояло заботиться о комфорте моей семьи, чтобы жена и дети не страдали, запертые в четырёх стенах. Решили, что нас спасёт море — им будет, где проводить время, пока я работаю.

Мы были в Черноморске лет 5 назад и знали, что нас ждёт. Вернее, нам казалось, что мы знаем. Плюс очень не хотелось жить в большом шумном городе — Черноморск казался идеальным вариантом, не то, что Одесса.

Для семей здесь очень хорошая инфраструктура: большие парки, много площадок, море и пляж с «Голубым флагом» (награда ЕС за чистоту и безопасность — dev.by). Цена за жилье в несезон — $150-250 в месяц. Но, к сожалению, не так много жилья с хорошим ремонтом и техникой. До Одессы 20 км, но дорога занимает час езды — приходится стоять в пробках.

Что-то подобрали, какое есть. Всё остальное раскуплено. Вещи собрали быстро. Думали ненадолго, тёплую одежду не взяли — сейчас жалеем.

На границе узнали, что с путешествующих с формулировкой «на море» в Украину не пускают. Украинский пограничник погрозил пальчиком: «Ребята, ну какое море? Какой туризм? — а потом улыбнулся: — Я всё понимаю. Берегите себя!» 

Ближе к вечеру мы приехали в Черноморск. Условия чудовищные, дом никуда не годился. Нам предложили альтернативный вариант за те же деньги — «супер-VIP». Новое жильё оказалось не лучше, но мы провели два дня в дороге, очень устали — и согласились.

«Я не исполнил свой гражданский долг — это давит»

Мы сменили 3-4 квартиры, потом смирили себя — перестали обращать внимание на такие «мелочи», как торчащие из дверных ручек саморезы. Сделали небольшую перестановку в последней квартире, чтобы «жесть» в глаза не бросалась. В конце концов приличное жильё стоило по $100 за ночь.

Спустя несколько дней протестов в Беларуси на улицы вышли женщины с цветами — и их не стали задерживать. Караев вроде как «извинился», силовики стали открещиваться от насилия. Нам издалека казалось: «Неужели белорусы победили? А почему мы не там? Возвращаемся!» — мы засобирались обратно. Но родные отговорили: «Подождите хоть немного».

Я и сам говорю себе это время от времени: чувствую вину за то, что принял решение уехать, выбрал комфорт для своей семьи в то время, когда другие борются за будущее страны, рискуют здоровьем, а кто-то даже жизнью. А я не исполнил свой гражданский долг — это давит.

Долгое время для меня быть белорусом означало быть нытиком: вот всё у нас плохо, а мы сами тоже не хороши — «памяркоуныя», ни дать, ни взять. Сейчас быть белорусом, значит быть невероятным человеком — наши люди поддерживают друг друга, помогают, собирают мусор и снимают обувь, чтобы встать на лавочку. Никогда ещё я не испытывал столько гордости за свой народ, и никогда так не хотел быть среди своих.

В Черноморске нам многое чуждо. Люди здесь другие. Они часто говорят: «Вот увидите, у вас будет, как в Украине» — нам это неприятно слышать. Мы каждый день ведём с супругой одни и те же разговоры: «Что, возвращаемся?» — «А давай!» В какой-то момент решили — точно едем. Тогда я и написал в чате у Некодера, что собираюсь вернуться.

Но тут пришло письмо, в котором говорилось, что мне, как директору компании, надлежит явиться в исполком — дать разъяснения. Из письма было мало что понятно: якобы есть подозрение, что в нашей компании могло быть совершено административное правонарушение. Мы поговорили с ребятами, никто не понимает, о чём речь. Был один момент: заказчики не заплатили вовремя, и мы немного задержали выплату зарплаты сотрудиникам. Я тогда взял ссуду в банке, чтобы закрыть задолженность, но просрочка всё же была — пару дней. Это всё, что приходит на ум.

На следующий день я созвонился со знакомым юристом. Тот сказал, что в стране правовой дефолт, напомнил о деле компании PandaDoc. Он считает, что собственники бизнеса находятся в более уязвимых условиях в Беларуси. Говорил ещё кое-что, о чём я предпочту умолчать. В итоге мы решили ещё продлить своё пребывание здесь. 

К тому же сезон отпусков завершился — цены на квартиры снизились. Мы случайно наткнулись на отличное жильё. Решили: соберём все вещи, едем смотреть ту квартиру. Если понравится — останёмся, нет — едем в Киев и оттуда в Беларусь. В итоге мы приехали и влюбились: хороший ремонт, новая техника, пятиметровые потолки, вид на море из окна, а ещё парк недалеко от дома. И условия порадовали, мы-то собирались снять квартиру за $50 в сутки, но оказалось, что помесячно она сдаётся за $250, хотя в крупных городах вроде Киева или Одессы ценник был бы под $800. 

Сейчас людей в Черноморске не так много. Основной поток схлынул, цены на жильё упали. Но зато приехали айтишники на «удалёнке» — мы встречаем таких ребят в кафе и на пляже.

Чем я занимаюсь: поддерживаю старые проекты, ищу новые, налаживаю связи с местными компаниями — раз уж я в Украине. Встречи провожу в основном онлайн, но бывают и в оффлайне: несколько раз ездил в Одессу. Я подобрал уже несколько разработчиков из местных для работы над проектами.

Работать из Украины над российскими проектами не так-то просто. Здесь не работает почта на Yandex и Mail.ru, причём не только почта — нужно использовать VPN. Как мы установили его в Беларуси, так здесь каждый день и пользуемся. Мне нужно было почитать про одну российскую компанию перед собеседованием — её сайт так и не открылся. 

Что по деньгам

• дорога до Черноморска — $50 на бензин, плюс $100 — еда и ночёвка под Киевом;
• первый месяц — расходы около $2000. Из них $1000 — на аренду жилья в сезон, и $800 — на еду: фрукты, рыбу, мясо, обеды в кафе и ресторанах на двоих детей и двоих взрослых;
• во второй месяц мы потратили до $1000: аренда квартиры обошлась нам в $250,  ещё столько же — залог за последний месяц, плюс $30 на коммуналку (зимой траты на неё вырастают до $130). Питались в основном дома, поэтому на еду потратили около $300, у нас тут неподалёку классный рынок. Ну и около $200 ушло на мини-путешествия. Совет: будете в этом районе Украины, побывайте в Вилково — городе на Дунае на границе с Румынией. Его называют украинской Венецией. 

Поработав здесь, я понял, что не рассматриваю Украину как конечный пункт. Идеально было бы вернуться в Беларусь. Я надеюсь это сделать в ближайшее время. Если нет — осесть где-нибудь в Европе, например, в Латвии. 

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!