10 историй, как «валят» айтишников на технических интервью

Рекрутер задался вопросом, почему на техсобесах «даже нормальные люди звереют» — да потому что интервьюер превращает собеседование в страшный экзамен или «соревнование» с кандидатом. Мы собрали 10+ историй о том, как айтишники сталкивались с «душнилами» на интервью.

36 комментариев

Мнение топикстартера: «интервьюеры чувствуют себя Гэндальфами, сдерживающими тьму»

Топикстартер решил, что аудитории будет понятнее, если он приведёт примеры.

— История первая: собеседование прошло отлично, кандидат был уверен в своих силах, поэтому сотрудник компании забрасывал его новыми и новыми вопросами. Казалось, всё складывается прекрасно… но только казалось. Позже, когда кандидату предложили работу, он ответил отказом и пожаловался, что тон собеседования был слишком агрессивным.

История вторая: кандидат хорошо справлялся, пока не допустил пустячную ошибку в такой мелочи, что этим спокойно можно было пренебречь. Но собеседующие уцепились за эту ошибку, в их отношении к кандидату появилась едва уловимая враждебность. С этого момента всё пошло под откос.

История третья: ответственный за собеседования пригласил двух талантливых программистов себе в подмогу. Вскоре собеседование превратилось в викторину на тему, с которой программисты работали в тот день. Ответственный сидел и думал: вы-то, конечно, всё это знаете, оно же пять минут назад было у вас перед глазами. Но они так и продолжали задавать произвольные вопросы из узкой области, пока кандидат совсем не пал духом. К концу собеседования ответственный осознал, что и сам бы завалил — он не знал и половины ответов.

Почему так происходит: по мнению автора поста, тому есть три причины. 

  • Люди не задумываются (и не ощущают), какое впечатление производят на других.
  • У них мало опыта проведения собеседований, поэтому они не продумывают процесс заранее, а просто действуют по наитию.
  • Им попросту наплевать: «на нем свет клином не сошелся», «а мне-то что», «нужно же держать планку» и так далее.

Рекрутер полагает, что некоторые технические спецы «чувствуют себя Гэндальфами, сдерживающими тьму» — потому баррикадируются от кандидатов вопросами и заданиями повышенной сложности. Какие варианты решения проблемы, по мнению топик-стартера:

  1. Попытайтесь держать в уме, что кандидат сильно нервничает и, вероятно, не выказывает и половины способностей, которыми обладает в спокойном состоянии.
  2. Ваше дело не исполнять роль Гэндальфа, преграды, не позволяющей плохим программистам уничтожить индустрию. Ваше дело — найти наиболее подходящего кандидата на должность. 
  3. Старайтесь задавать реалистичные вопросы — то есть соответствующие описанию обязанностей. Не углубляйтесь в частности, не ждите, что кандидат будет знать ту или иную библиотеку, как свои пять пальцев.
  4. Заранее решите, какие вопросы будете задавать. 

Сообщество в комментариях соглашается: рекрутер перечислил всё, что и они сами могли бы сказать по этому поводу. А ещё «даже бог в своей области сможет пройти ~30% собеседований», поэтому стоит сохранять спокойствие и продолжать искать работу.

«Ни за что не хочу с ним работать». 10+ историй про «душные» собесы:

Мы бросили клич среди читателей и собрали 10+ историй про такие собеседования. Выбрали ключевые цитаты.

— Во время интервью меня не покидало ощущение, что единственное, что хочет показать интервьюер: смотри, какие я умные книжки читаю. Я испытывал раздражение из-за того, что кто-то так бездарно тратит моё время. Но добило меня то, что собеседник стал поносить тех, кто не знает внутреннюю реализацию нативных Promise и async/await — вот непросвещённые, не то, что я. 

Ни одного вопроса по React или на проверку моих лид-навыков так и не последовало. И отказали мне без какой-либо внятной причины. Но я-таки добился фидбека. «Недостаточные знания чистого JS» — таков был вердикт. При этом в компании его не используют, но «надо знать, может когда-нибудь пригодится». 

— Меня собеседовал фаундер компании — и по совместительству ведущий программист в ней. Когда я сказал, что нужна более комплексная фукнция, он стал хвастаться, что вот у него самого функция на 2 тысячи строк — и вообще он прямо сейчас может написать игру крестики-нолики. Я дождался, пока он договорит, сказал: «Спасибо!» — и отключился.

— Менеджер встретил меня у входа, отвёл в отдельный кабинет, вручил листы бумаги А4, дал 30 минут: «Поотвейчайте пока на вопросы» — и ушёл. Я удивился: задачи и вопросы были сугубо техническими, а в конце — задание «написать программу на любом языке». Но я же бизнес-аналитик… Собеседование проходило точно в таком же духе.

Потом уже, читая статьи про V., я понял, насколько же мне повезло, что меня тогда не взяли в ту компанию. 

— Проходил собес на iOS-разработчика. Сначала интервьюер погонял меня по Swift, а потом стал спрашивать, если бы на Swift не была реализована такая фича как Extension, как я её сделал бы. Потом то же про RunLoop. 

Я был в замешательстве, спросил, а как бы он сам это сделал. А он ответил, что есть статья по языку  С# — глянь, как там сделали. Было неприятно. Потом я обсудил эти вопросы с ребятами в команде — они все посчитали их странными. 

— Со мной беседовал не инженер или хотя бы менеджер/аналитик, а рекрутер. Девушка тараторила вопрос за вопросом по листочку — а потом сверялась, слово ли в слово я отвечаю. Если я употреблял другие слова, она говорила: «Не верно!» — и зачитывала по бумажке определение. 

В списке были в том числе вопросы, требующие объяснить, как бы я решал задачу или где бы искал ответ. Я пояснял. Она же критиковала меня за «отсуствие теоретических знаний». Когда я стал писать код и, по её словам, «неправильно обозвал фукнцию» — то есть не как у неё в листочке, — я не выдержал и предложил завершить интервью. 

— Ëсць такi жарт: кожны дата-саентыст, якi сябе паважае, меў за свае жыццё сумоўе з Іванам Краўчанкам — галавой Data Science у EPAM. У мяне таксама быў такi досвед.

Да таго сумоўя я ўжо працаваў у EPAM i быў упэўнены: усё будзе добра — пагутарым з Iванам (мне здавалася, што я яго добра знаю), я яго ўражу.

Першае, што мне прыйшлося зразумець, — не, гэта iншы чалавек, з аднолькавым прозвішчам. Другое — у мяне было адчуванне, што я мусіў размаўляць з настаўнiкам, якi тыкаў мяне носам у кожную маю памылку. Iван добра знаходзiў тыя месцы, дзе я плаваў, але ён не закрываў пытання: акей, ты гэта не знаеш — пойдзем далей, або давай я скажу, што хацеў пачуць ад цябе. Ён бачыў, што тут я не ўпэўнены, — i iшоў глыбей i глыбей туды…

Асабiста мяне такi падыход не матывуе. Маёй рэакцыяй была злосць — якога лешага! Але ж таксама я хацеў усё гэта вывучыць, прыйсцi яшчэ i паказаць: я не тупы. А менавiта такое адчуванне было ў мяне, калi я выйшаў ад яго. Цяпер жа я згадваю пра гэта з усмешкай — добры досвед, як не трэба праводзіць сумоўі. 

— Опоздав на 10 минут, интервьюер вошёл в комнату и, не поздоровавшись, сразу стал по-английски задавать вопросы — я даже подумал, что он дверью ошибся. Его тон, подача и сами вопросы заставляли меня чувствовать себя как на экзамене у вредного препода, который точит на меня зуб. Он отпускал фразы: «Мне нет смысла нанимать тебя» — и ещё что-то в том же роде. 

В какой-то момент я сказал: «Наверное, я пойду». И услышал: «И что? Даже не попытаетесь?» Но я просто ушёл. 

— Первое собеседование проводил настоящий «душнила» — казалось, ему важнее покрасоваться передо мной своими знаниями в алгоритмах, на которых в компании все, похоже, двинулись, чем реально оценить мои знания. 

Второе собеседование было в духе: а придумайте-ка для Яндекс систему по работе с нашими логами, которую мы сами до сих пор придумать не можем. Нет, не уже существующее решение — уникальное. «Это реальная задача». И да, второй интервьюер был копией первого. 

— Интервью проводили двое: один монотонно задавал вопросы, другой рисовал каляки-маляки на моём резюме и молчал — и так 40 минут. Последним был вопрос про деньги. Не помню, какую сумму они называли, но я сказал: хочу больше. «Вы слишком много хотите!» 

Я вышел и понял, что не сработался бы с таким руководителем. А через 10 дней перезвонила эйчар и сказала: мы согласны на ваши условия — приходите. 

— Интервью началось с того, что глава отдела опоздал на звонок минут на 5-10. Он не извинился и не представился — просто начал общаться с эйчаром на какую-то стороннюю тему (эта эйчар вроде бы не пришла на какое-то интервью с «его кандидатом»). Потом он повернулся ко мне, спросил: «На ты? На вы?» — и тут же стал задавать вопросы, как преподаватель на экзамене.

На 30-й минуте я поняла, что ни за что не хочу с ним работать, и просто пыталась закончить интервью. Когда эйчар спросила, есть ли у меня вопросы, я поблагодарила её за уделённое время и попрощалась. Мой собеседник даже не сказал: «До свидания!» — он смотрел уже в другой экран. И да, я погуглила — он бывший препод из БГУ. 

— Кофаундер подключился к звонку без камеры, потом и эйчар выключила свою — я смотрел на чёрный экран. Тогда я спросила, могу ли я тоже отключить своё изображение: мне как-то неловко. Фаундер сказал: «Нет» — и велел эйчару включить камеру.

Собес проходил в духе: «Я суперклассный разработчик — и с первого взгляда вижу, знаешь ты или нет, поэтому и собесы у меня короткие, а не 2-3 часа + лайвкодинг». Я послушала и поняла, что не хочу к ним в компанию. 

— Я решал задачу в сервисе компании, где максимум синтаксис подсвечивается — и ничего не компилируется. Решил. Тут интервьюер резко крикнул: «Это не скомпилируется!» Объяснить, почему, не смог. Ладно — я переделал, как он хотел. Пока писал, он отпускал в мой адрес: «Ты точно разработчик?» и «Понимаешь, что написал вообще?»

Уже дома я повторил задачку у себя — и всё работало. 

Мнение эйчара и психолога: «Включается режим „замочи“. Это защита» 

Виктория Хаменок была HRD Rozum Robotics, сейчас она работает как психолог, гештальт-терапевт. По нашей просьбе Виктория объяснила, почему технические собеседования порой превращаются в «соревнование» с кандидатом, которое интервьюер стремится выиграть любой ценой, и как сделать конкуренцию на собесе здоровой.

— Технический специалист ожидает, что его знания будет оценивать такой же специалист — коллега. Но бывает, его встречает «какая-то девочка» эйчар, которая «ни в зуб ногой» в его области. Она задаёт «тупые» с его точки зрения вопросы и почему-то оценивает его. Но как эти знания может оценить не разбирающийся в области человек, думает он. 

Возникает злость. «Ну что она вообще в этом вообще понимает?!.» «Почему мы сейчас теряем время?..» «Зачем мне эти вот вопросы задаёт?» Кандидат не выказывает прямо своего недовольства, но его злость прорывается в виде пассивной агрессии — интервьюер прекрасно её считывает. И у него возникает ответная злость и агрессия: ты что тут самый умный? Ану докажи! Так и начинается «соревнование». 

Этот порочный цикл можно остановить. Если и интервьюер признает: да, я не разбираюсь в ваших этих технических штуках — это для меня rocket science. Ничего не понятно, хоть и очень интересно. Но я, собственно, и не должен/не должна. У меня свои задачи, своя область знаний:

  • как сделать так, чтобы команда работала, а не выясняла отношения;
  • как подобрать людей в эту команду, чтобы случился match, учесть все особенности и команды, и кандидата. 

Вопросы эйчара направлены (по крайней мере должны быть) именно на то, чтобы понять, комфортно ли будет кандидату в команде, и как команде будет с ним; будет ли эффективно их взаимодействие, или эйчару придётся постоянно «разруливать» их конфликты.

Всё это в интересах не только команды, но и самого кандидата: ведь каждый день терять время и силы на конфликты, пусть даже проект интересный, а деньги немалые — ну такое… И ещё важный момент — осознать: даже если ты не подходишь в команду, это не с тобой что-то не так, это просто не твоя команда. Так бывает.

…Короче, у каждого своя задача и компетенции. И они не перекрывают друг друга. А ещё важно вот что: если вам кажется, что человек напротив считает вас дураком/дурой — это не значит, что ты такой и есть. Это только его проекция. И его проблема. Человеку нужно осознать: я сейчас злюсь, потому что чувствую, что на меня нападают, и я начинаю автоматически защищаться. А зачем мне защищаться, если я уверен в себе, в своих компетенциях, а главное — чётко осознаю, в чём моя конечная цель. 

Вариант номер два — когда интервьер сам тоже технический специалист. И он тоже, бывает, затевает «соревнование» с кандидатом. Почему? В таких случаях включаяется нарциссическия часть его личности, ответственная за достижения — именно ей важно быть лучше-выше-сильнее-умнее и вот это все. 

В силу специфики работы у технических специалистов эта часть личности часто увеличена — им просто необходимо постоянно учиться, всё время соревноваться как минимум с собой. А когда в поле человека с увеличенной нарциссической частью появляется другой человек, который чисто теоретически может быть выше-сильнее, а главное умнее — о-о-о, тут включается режим «замочи». Он неосознаваем. Это защита. 

Интервьюеру важно признать за собой этот паттерн поведения и постараться отказаться от конкуренции: да, я склонен доказывать всем и вся, что весь такой о-го-го, но я здесь не для этого. Компании нужен новый член команды, а кандидату — работа, поэтому мы не будем соревноваться в крутости. 

Конкуренция важна, она позволяет нам расти. Но на собеседовании ещё более важны кооперация и открытость — только так мы можем понять, насколько кандидат и компания подходят друг другу.


Вы дочитали этот материал до конца. Если вы здесь оказались, значит, скорее всего, вас что-то зацепило. Потратьте еще 30 секунд, пожалуйста.  

Беларуское ИТ нельзя представить без dev.by.

Мы уже почти 15 лет делаем важные и честные материалы, помогаем каждому из вас делиться профессиональным опытом и мнениями, робім беларускую версію. Мы радовались успехам индустрии вместе, обращали внимание на несправедливость, даём слово каждому.

Сегодня редакция dev.by — команда удалённых беларусов из 10 человек. Ещё у нас есть менеджмент, бэкофис и, конечно, технические специалисты. У нас 600+ тысяч читателей каждый месяц и десятки тысяч в телеграм-каналах и социальных сетях. Мы выпускаем 300+ новостей и больших текстов, вроде того, что вы только что читали. Все беларуские медиа цитируют dev.by.

У всех тёмные времена. И мы идём через идеальный шторм вместе с комьюнити. Наши рекламные доходы, которые были источником финансирования редакции, сократились в несколько раз.

При этом мы уверены, что тем более важно продолжать оставаться местом встречи беларусского ИТ-сообщества — всех, кто остаётся и уезжает.

Вы можете нам помочь. В конце прошлого года мы запустили подписную кампанию — начали собирать донаты от читателей. Мы хотим в 2023 собрать 1000 читателей-подписчиков. Сейчас их 170. 

Помочь нам можно через Patreon. Сейчас средний чек — около 10$, но мы рады любой сумме. Ежемесячные платежи делают наши планы более предсказуемыми, но вы сами смотрите, как вам удобно :) 

В Беларуси Patreon заблокирован. Мы будем добавлять другие способы.

Спасибо, что прочитали это сообщение.

Каждый пятый читатель dev ходит на собесы, даже когда работа не нужна
По теме
Каждый пятый читатель dev ходит на собесы, даже когда работа не нужна
Компании врут клиентам, разрабы — компаниям. Разбираем феномен обмана на собесах
По теме
Компании врут клиентам, разрабы — компаниям. Разбираем феномен обмана на собесах
8 этапов лучше, чем 4? Что айтишники и HR думают о собесах длиной в месяц
По теме
8 этапов лучше, чем 4? Что айтишники и HR думают о собесах длиной в месяц

Читать на dev.by