Они не только «выглядят фантастически», как пару лет назад охарактеризовал разработки компании, основанной брестчанами Артёмом Ставенко и Кириллом Чикеюком, владелец Virgin Group миллиардер Ричард Брэнсон, – они распространяются по миру с фантастической скоростью. Этот год стал поворотным в истории британской компании «с белорусскими корнями»: после трёх лет разработки команда Kino-mo представила финальную версию технологии Hypervsn на всемирной выставке электроники и техники CES и получила по её итогам 7 тысяч предзаказов из 100 стран мира. Сегодня на карте Kino-mo из белых пятен Антарктида, Северная Корея и несколько государств в центральной Африке – только там ещё не видели парящие в воздухе объёмные голограммы, проецируемые plug-and-play устройствами.

Читать далее...

Dev.by побывал в минском офисе разработки Kino-mo и пообщался с сооснователем компании Артёмом Ставенко.

Больше не стартап, но – антикорпорация

Ещё недавно проект Kino-mo называли «стартапом с белорусскими корнями», но за короткий срок вы доросли до компании, или нет?

В трактовках слова «стартап» возникают некоторые разночтения. В Беларуси под стартапом обычно подразумевают начинающую компанию, а мы от этого уже далеки: в Kino-mo работает более 100 человек, мы сотрудничаем с крупнейшими брендами в 51 стране мира – любыми, которые сразу придут вам на ум. 

Что касается западного понимания слова «стартап», то Uber, услугами которого мы все пользуемся, – тоже стартап: это компания с ещё не до конца сформированной бизнес-моделью. И в этом плане мы тоже уже не стартап: ни в коммуникациях с партнёрами, ни в ежедневной практике мы не используем это слово – только «компания», поскольку оно передаёт ту ответственность, которую мы несём перед своими клиентами. 

Ваши разработчики говорят, что в Kino-mo по-прежнему сохраняется дух стартапа.

В этом контексте можно употребить ещё одно слово: мы – антикорпорация. Работа у нас, как признают ребята из команды, – это своего рода приключение. Наши разработчики нередко говорят, что чувствуют себя, словно герои увлекательного фильма. Здесь нет корпоративной «обязаловки»: чёрный низ, белый верх, «пиканье» по карточкам и проход через турникет каждое утро в 9.00 – и ни минутой позже.

Разрастаясь, многие компании постепенно переходят в корпоративную среду. Мы тоже быстро растём, но нам бы хотелось задержаться на этом чудесном этапе, когда каждый день на работе сулит приключенья. Понятно, что когда в компании работает не 20-30 человек, а в 3-5 раз больше, – совсем непросто удержать этот дух авантюризма с таким personal touch. Но мы пытаемся.

Нечто большее, чем «вращающаяся железяка»

Минский офис разработки Kino-mo открылся в апреле. Что изменилось за эти полгода?

Мы начали работу по созданию белорусского офиса разработки раньше, чем в апреле, но меньше чем за год поменялось многое. Во-первых, мы выросли в неимоверное количество раз – о чём я только что говорил. Во-вторых, Kino-mo фактически вывела финальную версию Hypervsn на международный рынок.

Мало кто может похвастать, что рассматривает партнёрские запросы из 150 государств. Число наших партнёров по всему миру растёт, как на дрожжах (в целом мы получаем около 100 партнёрских запросов в неделю): Hypervsn представлен во Франции, в Южной Корее, ведутся переговоры с канадскими партнёрами. Недавно мы получили предложение от компании из Намибии. Казалось бы, на нашей «карте» уже почти не осталось «белых пятен», однако на намибийскую землю наша нога ещё не ступала.

И всё это – меньше, чем за год, поскольку полноценно технология, которую мы разрабатывали в течение нескольких лет, вышла на рынок лишь в январе. Hypervsn произвела настоящий фурор (говоря это, я пытаюсь быть скромным, но не получается) на выставке Consumer Electronics Show в Лас-Вегасе. Даже почти год спустя партнеры из Израиля, с которыми мы встречались на днях, говорили: «Мы помним, какие толпы собрались вокруг вашего стенда, в каких гигантских очередях выстаивали люди, чтобы просто поговорить с вами». По результатам выставки мы получили в общей сложности около 7 тысяч предзаказов из 100 стран мира. Большего свидетельства того, что мы всё делаем правильно и наша технология нужна рынку, нам уже не требовалось.

Объёмные инсталляции – не новое изобретение, но у Kino-mo получилось завоевать интерес и распространить свою технологию во многих странах.

3D-эффект в рекламе пытаются применять не один десяток лет, но ни у кого ещё не получилось его масштабировать. Появлялись какие-то единичные решения: в одном, ну в двух магазинах, но не по всему миру. И это ровно то, что пытаемся сделать мы.

Наш продукт далёк от того, чтобы называться исключительно хардверным: мы сделали нечто большее, чем «вращающуюся железяку», – разработали платформу по управлению контентом, которая позволяет, сидя на стуле в Минске или, предположим, в Лос-Анджелесе, транслировать картинку на гигантское количество девайсов по всему миру. Это не только вызывает wow-эффект среди посетителей магазинов, но и работает на бренд: поднимает продажи, увеличивает поток людей в определённые магазины в торговых центрах, а также время нахождения покупателей в конкретном отделе магазина. Мы понимаем, что wow-эффект от появления парящих голограмм посреди торгового центра рано или поздно уйдёт, и поэтому хотим стать стабильным медиумом на рынке – средством, с помощью которого бренды разговаривают с покупателем.

Конкуренты не дремлют. Как защищаетесь от копирования вашей технологии?

Нам следовало бы забеспокоиться, если бы никто не пытался копировать Hypervsn, особенно в азиатских странах. Наша защита – это работа на опережение. Технологии конкурентов не выдерживают сравнения с оригинальным продуктом не только из-за качества картинки. Kino-mo позволяет строить сеть из девайсов, которой можно управлять дистанционно. Также у нас есть поистине уникальная возможность получать аналитику и обратную связь от партнёров, что позволяет нам оперативно вносить изменения, налаживать процесс производства. 

 894 договора о неразглашении

Какую бизнес-модель выбрала Kino-mo для продвижения Hypervsn?

Мы хотим оставаться технологичной компанией – tech-company, что подразумевает концентрацию на разработке самого продукта и предоставление лучшего решения партнёрам. То, на чём мы хотели бы сфокусироваться – какие-то новые фичи, новые applications. А продажи, переговоры с конечным клиентом – отдать в руки дистрибьюторов, сеть из которых мы и строим по всему миру. Иногда мы работаем с крупными клиентами, например, с большими ритейл-сетями, брендами вроде Coca-Cola, Red Bull, делаем проекты для Chivas Regal и Samsung. Но, по сути, наша стратегия предполагает работу через дистрибьюторскую сеть.

Имея возможность выбирать партнёров, с кем предпочитаете работать?

В ответе на этот вопрос нужно ориентироваться на такую классическую вещь, как target market: там находятся сети, бренды с большим количеством магазинов, аутлет-центров и так далее. Нас интересует максимальное распространение технологии по всему миру, исходя из этого, мы определяем, кого бы нам хотелось «заполучить». Это Walmart, MacDonald’s, это крутые бренды, которые по духу соответствуют тому, что мы делаем, например, Red Bull. И это не заоблачная мечта: мы ведём переговоры с каждым из этих брендов, а с MacDonald’s уже делали проекты.

В мае 2017 года ваши устройства установили голограммы в гипермаркетах «Евроопт» в рамках рекламной кампании «Алiварыi», появились ли у вас ещё белорусские заказчики?

Да, мы работаем как минимум с пятью белорусскими компаниями. 

На определенном этапе сборка прототипов проводилась совместно с отечественными компаниями. Сотрудничество с белорусами продолжается?

Я не уверен, что могу раскрывать всю информацию, но знаю точно, что это сотрудничество никогда не прекращалось. 

Дело в том, что работа с такой уникальной технологией как Hypervsn подразумевает постоянную опаску: могу ли я раскрывать подробности. Мы беспрерывно подписываем договоры о неразглашении, которые предоставляют нам партнёры, и сами регулярно отдаём на подпись похожие документы. Могу озвучить интересную цифру: вчера я открыл папку с этими договорами и специально поинтересовался, сколько их, – 894 документа.

Когда-то Кирилл Чикеюк признавался, что самой сложной задачей в проекте было «подобрать комплектующие». По его словам, вы даже рассматривали вариант переезда в Шэньчжэнь, где «можно просто выйти на улицу, взять 50 моторов и за день их протестировать». 

Крутость того, что ты можешь выйти на улицу и купить «шэньчжэньский болт», могла быть определяющей для нас 1,5-2 года назад, когда Кирилл и давал это интервью. Сейчас речь идет о фабричном производстве Hypervsn. С этого года у нас появился партнер Flextronics International Ltd. – второй крупнейший контрактный производитель электроники в мире (первый – Foxconn, где производят Apple). Нам лестно, что они сами изъявили желание сотрудничать с Kino-mo, увидев Hypervsn на одной из выставок. Приятно и то, что предложение исходило от главы этой многомиллиардной компании Майка Макнамары.

Поэтому сегодня переезд в Китай или на любую другую фабрику Flextronics – это не роскошь и не проблема для нас: мы можем сделать это в течение нескольких месяцев. Но здесь включаются вопросы логистики, стратегических рынков – исходя из этих соображений, мы выбрали фабрику в Ирландии. 

Сколько девайсов Hypervsn уже распространено в рамках дистрибьюторской сети?

Мы не подсчитывали, но я думаю, что речь определённо идёт о нескольких тысячах. Наше производство не останавливается ни на день. 

Какую поддержку получают партнёры в дополнение к девайсам?

В комплект входит само устройство, а также софтверная поддержка и solution, в который входят инструменты по созданию 3D-контента и платформа по его управлению, а кроме того – инструмент по синхронизации нескольких девайсов. 

Через несколько лет разработчики Kino-mo будут как первые сотрудники Google или Facebook

«В Беларуси есть жирные плюсы – исключительно талантливые разработчики», – отметил в одном из интервью dev.by ваш соратник Кирилл Чикеюк.

Разработчики в Беларуси, безусловно, талантливы. Но я бы сказал, что вся наша команда – это наша гордость. И в этой истории есть взаимность: ребятам нравится то, что они делают. Наша команда осознаёт свою причастность к построению чего-то большого с самого начала (ведь через несколько лет они будут как первые сотрудники Google или Facebook: фактически – это, авторитет, заработанный на всю оставшуюся жизнь). Круто и то, что наши ребята приходят в Kino-mo – и уже через несколько недель могут видеть результаты своей работы, например, в Париже на Елисейских полях.

На какие качества ориентируетесь, набирая людей в минский офис разработки Kino-mo, какие специалисты вам нужны? 

Если бы на моем месте сидел Кирилл, он бы ответил: «Гении». Я мог бы долго говорить о том, что нам нужны талантливые и энергичные люди, которые ратуют и болеют за дело, но я скажу просто: «Лучшие». Мы же создаём им такие условия, чтобы в воскресенье вечером, сидя с кем-то в баре, они не произносили со вздохом: «Как мне не хочется завтра на работу...» Я вспоминаю себя на заре трудовой деятельности: если бы кто-нибудь создал мне похожие условия, возможно, мы с Кириллом не открыли бы Kino-mo – я бы просто не ушёл с такой работы.

Контент для Hypervsn также создаётся в белорусском офисе?

Да, в Kino-mo работает дизайн-студия, которая создаёт контент для партнеров по всему миру. Он имеет для нас гигантское значение: «content is the king» – люди должны видеть не вращающиеся устройства, а 3D-картинку самого лучшего качества.

Но мы осознаём, что скоро по миру распространятся десятки тысяч наших устройств, – и тогда дизайн-студия Kino-mo уже не сможет делать контент для каждого заказчика. Поэтому какие-то полномочия по созданию контента мы делегируем в другие страны: обучаем специалистов за рубежом, чтобы, находясь, например, в Японии или Корее, наши партнёры могли обратиться к непосредственно ним. 

Там, где нас нет, живут пингвины и тюлени

В сериале «Электрические сны Филиппа К. Дика», есть серия про мир недалекого будущего, где вся наружная реклама – это объемные голограммы. Когда ваши голографические изображения вытеснят билборды?

Мы бы, конечно,  хотели, чтобы этот момент настал 15 января 2018 года (смеётся). На самом деле для этого есть все предпосылки. Мы как минимум можем занять большую часть рынка, которую сейчас занимают билборды. Устройства, что вы видели на стене в офисе, позволяют создавать 3D-изображения практически любой конфигурации и любого размера. И каких бы размеров «билборд» не был бы нужен где-то, мы можем его сделать. 

Арт-директор Kino-mo Илья Филипёнок, отметил, что максимально возможный размер «стены», которую собирали ваши сотрудники, составляет 3 метра в высоту и 2,5 – в ширину. Изображение на 24 девайса – это пока потолок?

Ни в коем случае. Если мы говорим о потолке, то его можно определить моими же словами: «Любая конфигурация и любой размер». В Лондоне есть знаменитое чёртово колесо – London Eye: если завтра нам потребуется установить на него Hypervsn, то технически мы не сможем этого сделать. Пока. Но сможем послезавтра. 

Вы упомянули о карте Hypervsn, на которой осталось совсем немного «белых пятен», где ещё не слышали о разработках Kino-mo?

Там, где нас нет, живут пингвины и тюлени – это Антарктида. Если серьёзно, то, пожалуй, кроме Антарктиды, мы не работаем только с несколькими государствами в центральной Африке и с Северной Кореей. Хотя мы хорошо сотрудничаем с Южной Кореей (кстати, её жители называют свою страну Корея, подчёркивая, что северный сосед к Корее вообще никакого отношения не имеет): наши партнёры очень хотят видеть голограммы Hypervsn на зимней олимпиаде.

Применяется ли Hypervsn в политтехнологиях?

Не так давно у нас были запросы из Африки: люди, которые выходили на нас, считали, что наша технология – очень крутой tool, который они смогут использовать на грядущих выборах. Сейчас у нас начинается перспективный раунд переговоров в одной из азиатских стран, где скоро будут выборы. Там нашу технологию собираются использовать на политическом поприще.

Hypervsn можно применять не только в рекламе: у нас есть запрос от лондонского метро – они хотят с помощью нашей технологии информировать пассажиров, о том, что в Ричмонде град, или, например, что станция Oxford Circus линии Бейкерлоо закрыта. Лондонцы страшно гордятся тем, что у них «самое старое в мире метро», которое появилось, когда в России отменили крепостное право, но на самом деле в лондонском метро постоянно случаются поломки. Часть станций вечно не работает.

Пока всю полезную информацию о ведущихся на станциях ремонтных работах нужно искать на двухцветном табло – и есть риск, что кто-то её просто не увидит. Но когда о том же самом расскажет голограмма, это заметят все.

Фото: Андрей Давыдчик

Помогаете devby = помогаете ИТ-комьюнити.

Засапортить сейчас.