Выйти из ИТ — для многих это нонсенс. Но врач-психотерапевт Дмитрий Демко, подтверждает: порой признанные специалисты в этой отрасли — настоящие перфекционисты — выгорают настолько, что вдруг принимают решение уйти с работы: «уезжают в деревню разводить кур», «отправляются покорять Эверест» или просто «уходят в запой». Доктор шутит, что пока Минздрав не принял государственную программу «Спасти айтишника» (что вряд ли), «спасение ИТ-специалистов — дело рук самих ИТ-специалистов». Последние слова он произносит уже серьёзно.
Dev.by поговорил с экспертом, занимавшимся охраной психического здоровья сотрудников нескольких крупных компаний, и узнал, почему ИТ-специалисты устают от профессии.
Почему выгорают ИТ-специалисты?
Они больше, чем представители других профессий, мотивированы на работу. А это подразумевает высокие нагрузки, перегрузки становятся нормой. С одной стороны, наниматель использует их способности по максимуму, поскольку хорошо им платит, — и ждёт отдачи. С другой — они и сами рады стараться: готовы нагружать себя всё больше и больше, постоянно перерабатывать, тратить бесконечное на их взгляд здоровье на то, чтобы получить высокий доход и возможность роста.
Плюс ко всему, их постоянно мотивируют на работу HR-специалисты, тренеры, менеджеры, — выстраивается целая система, когда человека загоняют в состояние «принудительного» трудоголизма.
Чем это чревато?
Проблемами со здоровьем.
Когда ты молод, могуч, как вол, и у тебя есть цель, — здоровье кажется бесконечным. Можно двигаться к своей цели, используя этот ресурс на полную катушку: работать по 3 года без отпуска, вкалывать по 6-7 дней в неделю, пахать по 12, а то и 18 часов в сутки... Но здоровье, как и все ценные ресурсы, исчерпаемо. И первым, как правило, подходит к концу психическое здоровье.
Организм как-то сигнализирует о том, что возникли «неполадки»?
Да, он подаёт сигналы: снижается работоспособность человека, ухудшается сон, повышается тревога... Но ведь не все прислушиваются к сигналам собственного организма. Кстати, сама по себе тревога — очень полезное чувство, которое способствует выживанию: благодаря ей мы не переходим дорогу перед близко идущим транспортом, не подходим к краю на высоте. Но та же тревога становится контрпродуктивной, когда она возникает в виде симптома.
Когда человек понимает, что состояние критическое?
Критическое состояние — это когда уже «скорую помощь» вызывать надо. Доводить до него точно не стоит.
Есть такое латинское выражение: «sapienti sat» — разумному достаточно. Оно означает, что каждый из нас воспринимает сигналы SOS в своё время. Кто-то уже при первых «звоночках» начинает беспокоиться и искать выход — гуглит, читает статьи в интернете, разбирается, откуда взялась эта тревога. А кто-то более самоотверженный или же просто менее чувствительный к своим собственным сигналам может довести дело до серьезного кризиса. Когда речь уже идёт о том, что «Всё, так больше не возможно — я увольняюсь!» — потому что он не видит конструктивного выхода. И потому, что всё гораздо сложнее в его жизни, чем было, например, ещё полгода назад, когда можно было просто взять отпуск.
Бывает, что человек пропускает этот этап, а потом брать отпуск уже поздно — у него уже появилось ощущение краха и невозможности существовать дальше в профессии. И хороший специалист вдруг говорит: «Построю-ка я себе дом из соломы и буду там жить, разводить кур». Или едет в Таиланд, чтобы днями «сидеть на пляже в и смотреть, как море стирает следы на песке».
Дауншифтинг — как крайняя степень усталости от профессии?
В том числе. Хотя, конечно, у каждого свой дауншифтинг.
В крупных ИТ-компаниях, как правило, следят, чтобы специалист не устал от проекта, — и нередко переводят на другой...
Согласен: лучший и самый любимый метод «лечения» для менеджеров, которые наблюдают за процессом, — перевести человека на другой проект. Возможно, в чём-то они правы: переключение, конечно, — важная составляющая отдыха. Но, увы, человек не поменяет стиль.
И пока он будет переходить с проекта на проект, он получит краткую передышку. Затем последует какой-то, возможно, также непродолжительный период адаптации, когда его попросят: «Ты, брат, не напрягайся сильно — вливайся постепенно...» Но потом-то он войдёт в курс, накинет на себя упряжку — и погонит той же рысью. А значит — споткнётся и упадёт в том же месте, когда дальше уже невозможно ничего будет сделать.
Пессимистичная картинка...
Вот здесь я хотел бы предупредить, что её не стоит переносить на 100% работников отрасли — далеко не все они попадают в такую «ловушку». Сейчас мы говорим исключительно о тех, кто укладывается в очерченные ранее рамки — мотивированных специалистах, которые в погоне за собственной целью серьёзно себя перегружают. Как сейчас выражается молодежь, тех, кто «краёв не видит».
Если же для определённого человека возможности карьерного роста, а также роста доходов не столь важны, как сиюминутное удовольствие, он ведёт себя по-другому. Для такого человека может быть куда важнее вечером пойти на Зыбицкую, чтобы выпить пива с друзьями, нежели к завтрашнему дню закончить проект. «Я?!. Буду сидеть весь вечер и корпеть?!. Да лучше я скажу завтра, что не успел, — послезавтра сдам». То, что нас десятилетиями учили презирать в людях, — такая легковесность — в ряде случаев оказывается выигрышным поведением.
Симптомом выгорания может служить паническая атака?
Паническая атака — это такой шлагбаум, за которым почти каждый знает: «Всё — мне нужна помощь». Но есть ещё тьма тропинок и дорожек, на которых таких чётких симптомов не будет.
К примеру, человек вдруг понимает, что ему что-то нужно делать со здоровьем. Он испытывает какое-то неясное томление, чувствует себя плохо на уровне тела — это называется соматизацией тревоги.
Тогда он идёт по врачам. Обследуется много, с любопытством, постоянно читает о разных заболеваниях. Мы же понимаем, что наш заработавшийся специалист испытывает усталость, сонливость, — а это характерно для доброй трети всех известных заболеваний. Тут копать — не перекопать! В зависимости от фантазии и каких-то отчасти существующих, а отчасти не совсем реальных симптомов, он может нарыть у себя, что угодно. И поскольку мы говорим о перфекционисте — он, конечно же, копает глубоко.
Итак, он приходит к одному, к другому врачу — и они не находят у него выраженной патологии. Наш герой понимает, что не в ту сторону копал, и идёт к другим специалистам. Так обходятся кардиологи, гастроэнтерологи, еще какие-то врачи... Как-то один такой пациент попытался показать мне свою кардиограмму. Достал толстенную бухгалтерскую папку, открыл её, и говорит: «Ой, не та — кардиологическая у меня дома осталась, это гастро...» Предпоследним врачом обычно бывает невролог.
Походы по врачам — это не худший вариант...
Согласен, худший из вариантов — саморазрушительное поведение: приём алкоголя и других психоактивных веществ; рискованное поведение, связанное с незащищённым сексом и другими экстремальными видами спорта.
Догорев, люди обычно расходятся по разным дорожкам. Один уезжает в лес или в деревню — коз растить, другой — в Таиланд за новым сексуальным опытом, третий — тянется в горы, четвертый — на Бали покорять волны, а пятый — в запой. Всё от особенностей личности зависит.
Может эмоциональное выгорание привести к депрессии?
Конечно! Некоторые реагируют на перегрузки не через тревогу, как следствие этой перегрузки, а через депрессию. Это один из способов самоограничения на бессознательном уровне: на последней стадии, когда уже кажется, что ничего не поможет, наступает депрессия и выключает нашего парня. Ограничивает его от всего: у него не остаётся никаких побудительных мотивов, никаких желаний — ему вообще ни до чего.
Как выходить из депрессии?
Непросто, потому что чаще всего депрессия не лечится отпуском или таким «переключением», как смена работы. Как правило, депрессия — это более тяжёлая стадия эмоциональных изменений. И здесь чаще всего приходится прибегать к медикаментозному лечению. Не все к этому готовы: многие считают препараты для лечения депрессии вредными, и говорят о риске развития зависимости. На самом же деле эти лекарства не вызывают зависимости.
Когда люди не хотят что-то принимать, они чаще всего говорят: «Мы как-нибудь сами справимся. Весна придёт — и станет лучше...» Или «Да ладно, поменяю график — и все наладится». Но, как правило, это не работает. И ни весна, ни смена графика при депрессии не помогают. Тут нужна помощь специалиста.
Какая работа в большей степени изнуряет айтишников?
Есть старый анекдот про человека, который пришёл к психотерапевту, и жалуется, что у него невыносимая работа. А на вопрос, что за работа, отвечает: «Я сортирую апельсины на конвейере: складываю большие фрукты в один ящик, средние — в другой, а мелкие — в третий». Доктор недоумевает, что же здесь сложного. «Вы не понимаете, это постоянная проблема выбора».
Любая работа может быть патогенной — всё зависит от характера человека. Лучше всего, когда темперамент сотрудника подходит его задачам. Например, кто-то любит «качели»: когда напрягаешься, напрягаешься — а потом отпускаешь и паришь. И когда специалист работает в таком пульсирующем режиме — то поднажмёт, то расслабится — это для него здорово. А монотонная, рутинная работа будет его изнурять.
Другой, наоборот, работает медленно, не торопясь, детально всё обдумывает. И для такого спеца пульсирующий режим — тяжёлая нагрузка.
Как избежать перегрузок на работе?
Приучить себя соблюдать гигиену труда — так же, как мыть руки или чистить зубы. Для психики чревата любая деятельность на протяжении длительного времени, не прерывающегося периодами отдыха. Приблизительно каждый час в работе должны быть какие-то перерывы. Есть разные рекомендации: 45/15, 52/8, 50/10... Можно выбрать оптимальный для себя вариант.
Гигиену труда стоит соблюдать не только на микро-, но и на макроуровнях: выходные каждую неделю, отпуск раз в полгода. Ребята, вы ведь можете себе это позволить! Не стоит пренебрегать отдыхом. А то ведь есть ещё уникумы, которые работают 25 часов в сутки. Их спрашивают: «Как у вас так получается?» «А мы, — отвечают они, — на час раньше встаём!»
Есть ли возможность вернуться к нормальной жизни на этапе, когда тревога только появилась?
Да, есть. В замечательном фильме «Дежа вю» Юлиуша Махульского герой-гангстер на вопрос: «Как вы у себя в Америке отдыхаете?», — отвечает: «Jazz, box and sex». Это «удалая тройка», на которой можно выехать из любого начинающегося расстройства. Конечно, при этом я имею в виду не секс как таковой, а вообще отношения: интерес, флирт — и всё, что этому сопутствует. Под джазом я понимаю любые виды творческой активности. А бокс — не обязательно бокс, это может быть тхэквондо, бег трусцой, спортивная ходьба, тренажёрка — всё, что угодно.
Почему это помогает?
Потому что включаются естественные механизмы переключения, которые ставят на место зацикленное сознание. Отработав 8 часов, человек не может закрыть дверь и уйти от работы полностью, — если он не меняет род деятельности, то всё равно будет виртуально находиться в прежнем месте. Иными словами, если он просто идёт домой, ужинает и ложится спать, то с высокой степенью вероятности он по дороге будет думать о своей работе, за ужином — будет размышлять о работе, и, ложась спать, снова обдумает, как будет работать завтра. И сны ему снятся, возможно, о том же самом. А если случай запущенный, он дома ещё и «кодить» или «тестить» продолжит, вместо того, чтобы идти спать.
Теперь возьмём другой вариант: человек идёт в спортивный зал. Закрыв дверь на работе, он уже мысленно проецирует себя в новое место, и думает о том, что там будет делать, кого встретит... Или же он собрался на концерт или в кино, и то же самое, — он переключается уже в момент, когда он туда собрался, а не в момент, когда он входит в зрительный зал. То есть в отличие от специалиста, который номинально работает 8 часов, а в голове — все 12, тот, кто переключается, отрабатывает строго 8. А потом закрывает дверь, и работа для него заканчивается.
Это, кстати, хорошо и для самой работы. Потому что продуктивность повышается не тогда, когда человек 24 часа в сутки варится в одном и том же, а когда он работает в пульсирующем режиме. Как любая часть человеческого организма, мозг не может работать только в состоянии напряжения. Он должен напрягаться и расслабляться.
Кто кроме перфекционистов-трудоголиков находится в группе риска по выгоранию?
Специалисты, которые оказываются не на своём месте. Все люди делятся на спринтеров и стаеров. Если спринтера отправить на длинную дистанцию, а стаера — на короткую, у них очень быстро наступит «выгорание». Они будут стараться, но в силу своих особенностей не смогут показать результат. Эта метафора с бегунами действует везде, не только в ИТ.
В нашей стране айтишник — зверь довольно странный. Считается, что он много зарабатывает, и поэтому пускай сам заботится о своём здоровье. У нас же не звучит с высоких трибун: «Айтишники — наше всё! Давайте беречь наших айтишников!» Наоборот, как исторически сложилось, к людям, которые больше всех зарабатывают, отношение у нас отнюдь не трепетное. Поэтому никакой Минздрав никогда не озаботится здоровьем ИТ-специалистов: не будет у нас программы: «Спасти айтишника!» И это, кстати, нормально. Поэтому спасение ИТ-специалистов — дело рук самих ИТ-специалистов. Они должны сами заботиться о себе.
Фото: Андрей Давыдчик, dev.by
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.