На прошлой неделе в стенах Нацбанка прошёл круглый стол «Треугольник подготовки специалистов для банковского сектора: банки, ИТ-индустрия и система образования». Представители трёх сфер поговорили о кадровом голоде, лабораториях, которые «уже не те», утечках информации в Госдеп и, конечно, зарплатах в госаппарате.
Пора идти за ИТ-спецами в ясли
В просторном «колонном зале», освещённом одной хрустальной люстрой и проектором, царил романтический полумрак. Жанна Майорова, замгендиректора ЗАО «СберТех», ИТ-«дочки» Сбербанка с командой в 6 тысяч человек, напомнила публике, что эпоха ИТ настала для всех — и для банков тоже. Не зря президент и председатель правления «Сбербанка» Герман Греф как-то сказал, что строит «надёжную ИТ-компанию с банковской лицензией».
В мире, где всё меняется слишком быстро, работа на опережение — это не просто лозунг с плаката:
— Нужно открывать свои R&D лаборатории и создавать технологии самим, не бояться делать открытия и идти вперёд. К примеру, в Сбербанке уже есть прообраз такой R&D лаборатории — «Банк 21 век», а наше мобильное приложение было признано лучшим в Европе. К знакомству с разными кейсами в лабораториях можно привлекать студентов, ребят, желающих прикоснуться к чему-то неизведанному.
Тем более что нынешний выразительный ИТ-тренд в России — импортозамещение (готовится постановление правительства о приоритете отечественного ПО при госзакупках):
— Тут мы вполне в тренде решений государства. Надеемся, эти решения дадут толчок развитию отечественного ПО.
Майорова напомнила всем крылатую фразу из советских кинофильмов: «Кадры решают всё». А кадров, между тем, маловато: как сказал недавно российский министр связи и коммуникаций Николай Никифоров, порядка 650 тысяч разработчиков по разным специальностям. Значит, их нужно «правильно вырастить»:
— Знаете, мы у себя подшучиваем: наверное, уже пора в ясли идти за специалистами.
В России «Сбертех» работает с МФТИ и МИФИ, а в Беларуси были запущены пилотные проекты с БГУИР и ПолессГУ (готовят банковских технологов).
За ПолессГУ их, к слову, похвалил зампред правления Нацбанка Сергей Дубков, перефразировав присказку про пацана:
— Год назад пообещали — и выполнили. Отдаю им должное: коллеги сказали — коллеги сделали.
Как банки варят кашу
Зампред правления «БПС-Сбербанк» Виктор Василюк занимается ИТ в белорусских банках уже 21 год. Он наглядно показал, как разветвлялся их блок ИТ, приобретая «уникальные очертания».
— Как здорово растет зелёное дерево департамента ИТ! — восхитился модератор Владимир Басько, гендиректор ассоциации «Инфопарк», всех развеселив.
— А столь разветвлённая структура не потеряла управляемость, вы в ней не запутались? — задал вопрос с подвохом Сергей Дубков.
— С языка сорвали: я очень боялся того момента, когда из-под меня начнут уходить подразделения, — признался Василюк. — Наверное, это нормальная реакция нормального человека. Важно выстроить правильно процессы, чтобы каждый отвечал за свой кусок.
Так, при выводе 100 программистов для минского «СберТеха» у него были опасения:
— Вы понимаете мои риски: как так, эти люди мне уже не подчиняются! Что будет завтра, если там начнутся ЧП?
Со временем всё было улажено, и сегодня («Стучу по дереву!») проблем нет. В банке остались только те функции, которые не могут быть переданы на сторону:
— Плохо это или хорошо? Мир до сих пор в сомнениях. Тут нет единого рецепта: нельзя сказать: давайте всё раздадим налево и направо, в банке ничего не оставим. При этом остаются банки, которые как варили всю эту кашу внутри себя, так и продолжают варить.
Отвечая на вопрос про бюджет, он не стал называть цифр. Сказал только, что на старте, до слияния со Сбербанком, ИТ-бюджет на одного работника был в два раза ниже, чем в России и Казахстане, и в 8 раз ниже, чем в Украине:
— С одной стороны, белорусы — народ бережливый. С другой, best practices белорусские банки использовали крайне редко. Чаще — ПО, которое писалось на коленках. Сегодня же у нас нормальное сочетание мировых и белорусских разработок.
Лаборатории перестали быть таковыми
Декан факультета КСиС БГУИР Валерий Прытков с таким воодушевлением перечислил достижения альма-матер, что модератору пришлось его пожурить: «Судя по всему, у вас всё замечательно и нет никаких проблем! Тогда зачем этот круглый стол?»
Он заметил, что лаборатории БГУИР заточены на работу с ведущими мировыми брендами, а не на создание «нового, чего нет в других частях мира».
«Лаборатории — это учёба», — парировал Прытков. «Нет, лаборатории — это создание! — возразили ему. — Просто так вообще ничего не рождается в этом мире».
Модератор напомнил, что когда-то РТИ был очень силён в военно-промышленных разработках:
— Мы под лабораториями в те времена подразумевали лаборатории определённого типа. Например, я тоже был участником таких лабораторий в течение трёх лет. Это настоящие лаборатории! То, что сейчас мы называем лабораториями, конечно, пусть так и называется, но соответствует ли оно стандарту лабораторий? Надо создавать своё, инновационное, лучшее!
Дубков подхватил, предложив «приземлить» вопрос, и привёл пример:
— Условно, взять тот же SWIFT. Это мировой бренд, мировая монополия. Но как только сменилась политическая конъюнктура, встал вопрос: отключим Россию от SWIFT. SWIFT сказал: мы вне политики. Тем не менее, раз в два года — скандалы о том, что информация обо всех мировых платежах скидывается в Госдеп [США]. Стоит вопрос: нужно создать что-то своё. Но как, если весь потенциал направлен на изучение уже созданного?
Посмотрев презентацию, куда уходят студенты БГУИР, участники круглого стола продолжили дискуссию.
— А вот третья графа — «распределение на работу в госаппарат» — есть такая? – спросил Дубков, снова не без подвоха. «Хм, туда студенты почти не распределяются», — ответил Прытков.
— При этом более 50% вашего финансирования — из бюджета, правильно? — спросил Дубков. — Больше вопросов нет!»
«С другой планеты»
Вадим Зеленков из образовательного центра ПВТ предложил тренировать будущих управленцев (ведь не всякий хороший программист может стать хорошим управленцем) в лаборатории:
— Наша лаборатория позволяет воспитывать не только junior-тестировщиков, но и управленцев. К примеру, три месяца, с сентября по ноябрь, мы вместе с EPAM тренировали начинающих управленцев в боевых условиях — 100 человек поделили на 10 команд, занимающихся 10 проектами.
В EPAM нашлось 40 желающих быть лидерами, из них выбрали 20, до финала дожили 16, а к концу трёх месяцев 7 человек стали менеджерами проектов внутри EPAM.
— Да, результат не самый выдающийся, но это первый шаг на пути к развитию достаточно сложных узких компетенций. Хочу спросить: нужен ли банкам такой подход?
В ответ Дубков сказал, что ПВТ — «выходцы с другой планеты»:
— Отлично, что вы есть, отлично, что ваш экспортный потенциал сопоставим с потенциалом МАЗа и МТЗ. Благодаря вам многие не уехали, работают и получают доход выше среднего. Но ответить на ваш вопрос я не смогу: вы как будто в стране, но по бизнес-процессам — вы не в стране. А после внесения изменений в указ о вашем учреждении вы не только в области ИТ будете не в Минске, но и по всем областям экономики. Поэтому мы вас не знаем. Вы кто?
— Так давайте знакомиться, — миролюбиво предложил ПВТ в ответ.
Котик начинает убивать
Атмосферу немного разрядила директор института непрерывного образования БГУ Татьяна Милова, сразу предупредив, что не будет говорить «о высоком». Её забавная речь выполнила функцию музыкальной паузы или 5-минутной гимнастики на производстве.
Она напомнила о клиентах («бабушках у терминала»), которые изо всех сил сопротивляются инновациям — им больше нужна платёжка с синей печатью, чем интернет-банкинг, а поход в банк «вживую» они воспринимают как выход в свет. И речь не только о «бабушках»:
— Один известный мне эксперт по информационной безопасности снимает зарплату с карточки в день получки и никогда не оплачивает услуги в интернет-банкинге, приговаривая: когда ко мне придут проверять, заплатил я или нет, что я им скажу?
В этом смысле клиент становится похож на кота-убийцу:
— Мы идём ему навстречу, а он считает, что его погладили не в том месте.
Попытка превратить университет в ПТУ?
Модератор заметил, что в стране отсутствует обычай системного повышения квалификации в ИТ, как в США или Западной Европе: «Как определить: а компетентен ли мой специалист?»
В ответ Елена Локтева из ассоциации «Инфопарк» рассказала о «компетентностном подходе» в подготовке ИТ-специалистов:
— Я рада, что у нас в Беларуси этот подход хотя бы не ругают. На прошлой неделе в Москве я боролась с профессурой топовых российских университетов — они категорически против.
Жанна Майорова удивилась насчёт профессуры — мол, в МИФИ и МФТИ адекватно воспринимают оценку через модель компетенций: «Честно говоря, не знаю, с какой профессурой вы общались».
Оказалось, дело было на факультете вычислительной математики и кибернетики МГУ — такой подход там назвали попыткой навязать университету кадровые вопросы и превратить его в ПТУ.
У «Инфопарка» уже готовы две модели компетенций — junior-тестировщик и junior-программист. Модель компетенций включает знания и навыки + трудовые задачи + soft skills: «Как правило, успешными становятся не те, кто учился на пятёрки, а те, кто понимает своё место в пищевой цепи».
Виртуальная система позволит специалисту оценить свои компетенции онлайн, автоматом получить список рекомендаций и составить индивидуальный план развития. Среди разработок — тесты самооценки, уникальные 6F-игры, ситуационные тесты для программистов:
На будущее запланирован общий профориентационный тест:
— Потому что все хотят быть программистами, но, к сожалению, не всем это дано.
Нацбанк увеличивает ИТ-смету в 9 раз
Под занавес Сергей Дубков поделился своими выводами, заметив, что госаппарат не успевает за быстротой изменений в ИТ:
— Мы можем иметь хорошую ИТ-отрасль, хороший ПВТ, хорошие ИТ-компании за пределами страны, но когда ваши правильные и хорошие подходы будут не поняты госаппаратом (некому будет понять), встанет вопрос: когда это все загнётся? Ну или придётся переводить бизнес за пределы страны. Но здесь ведь невозможно встать и перейти — есть человеческие отношения, чувства, есть слово «патриотизм».
Ещё одна проблема — олигополический рынок, тормозящий локализацию решений:
— Многие конкурсы проводятся для того, чтобы конкурс был. Часто не мы выбираем поставщика, а он выбирает нас. Служба безопасности Нацбанка укомплектована хорошими полковниками, и мы всё это пробиваем глубоко.
Две трети айтишников в госаппарате — люди старше 40. Задач много, загрузка жёсткая, платят немного: «Народ либо желает дождаться отставки, либо ищет иные пути, ну а на госслужбе иных путей не бывает».
Страна долгое время «реально недофинансировала» ИТ-вопросы — находилась 101 более важная задача. Пора меняться:
— Первое болезненное изменение для госаппарата — проект сметы капитальных вложений Нацбанка по ИТ-решениям на 2015 год вырастает примерно в девять раз. Как органу госуправления, чью смету согласовывает президент, нам сложно решить этот вопрос, но нужно.
В течение года блок ИТ выведут из госслужбы. Те проекты, которые 10-15 лет откладывали в долгий ящик, впишут в график, а «лишние» компетенции передадут на аутсорсинг. Не грех похвастаться: когда Нацбанк отдал на аутсорсинг распечатку документов, за три года удалось сэкономить 3 млрд рублей.
На кону — безопасность страны
Ясно же, что Россия придёт насыщать кадровый голод в 650 тысяч айтишников «не на Луну», а в Беларусь, так что «это уже вопрос информационной и экономической безопасности страны».
Поэтому Нацбанк готов брать студентов 3-4 курса ПолессГУ на четверть или половину ставки:
— Вдумайтесь в трагедию: центральный банк страны готов брать 3-4 курс и обучать для выполнения общегосударственных функций!
Напоследок Сергей Дубков выразил надежду, что и банки, и ИТ-компании поймут: иметь сильный центральный банк — намного важней, чем «сиюминутные задачи для внешнего контрагента».
Фото: автор
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.