Потратили деньги на дорогой офис, «затихарили» или потеряли из-за падения крипты? Play2Live, привлекший $30 млн, не заплатил минским разработчикам. Что происходит

Весной стартап с белорусскими корнями Play2Live привлёк $30 млн, летом вступил в ПВТ, осенью запустил бету, а зимой остановил работу. Минский офис два месяца не получал зарплату, сотрудники разошлись или работают по 4 часа в неделю. Компания подала заявление о банкротстве.

Сотрудник, который поговорил с dev.by на условиях анонимности, уверен, что деньги были потрачены на ненужный маркетинг и «понты» вроде дорогого офиса. В открытом telegram-чате обсуждается версия про то, что после ICO компания якобы «затихарила» и «слила на биржах» часть токенов. Основатель Play2Live Алексей Бурдыко возражает: не понты, а оптимальный путь развития, «сливов токенов» тоже не было, — на самом деле стартап потерял деньги из-за падения курсов крипты. Он рассчитывает привлечь средства частных инвесторов, выплатить долги и продолжить разработку.

dev.by выслушал различные версии.

Сотрудник: «Понятно, что нас обманули, но непонятно, в какой момент»

В минском офисе компании работало порядка 70 человек, а всего — около 90. Несколько человек работали удалённо из Москвы, ещё часть команды была на Кипре.

Я уверен, руководство знало, что денег нет, уже в ноябре. Тем не менее ни Алексей, ни кто-либо из администрации об этом не заявили во всеуслышание, в результате чего люди ещё один месяц проработали бесплатно. В сумме получилось два бесплатных месяца — ноябрь и декабрь.

Почему так много?

Зарплата выплачивается до 15-го числа следующего месяца. В ноябре о проблемах сотрудники ещё не знали. Ближе к 15 декабря всем сказали, что у нас — кассовый разрыв, но мы общаемся с инвестором, деньги будут, надо только подождать до 25 декабря. Так как 25-е — праздник, давайте возьмём с запасом — до 27-28-го числа.

В ноябре — декабре, насколько я слышал, шёл процесс due diligence — аудита компании перед вложением инвестиций. В своём интервью Алексей утверждает, что у него были договорённости об инвестициях, которые были нарушены. Если честно, я не верю в это. Скорее всего, инвестор сказал: проводите аудит — тогда, возможно, будем дальше разговаривать. После аудита нам, естественно, отказали.

Почему «естественно»?

Потому что затраты компании были высоки, много денег потеряли — логично, что инвестор решил не брать на себя эти риски.

Сотрудников уволили? Сократили?

В конце декабря обещанные деньги не пришли. Нас попросили подождать до 8–9 января. Работать уже не просили, да и вряд ли бы кто-то в таких обстоятельствах согласился работать. Всех оперативно отправили в отпуск за свой счёт.

Те, кто нашёл новую работу, уже уволились, сколько, я точно не знаю, думаю, человек 30. Несколько человек перевели на 0,1 ставки, и они обязаны приходить в офис примерно на 4 часа в неделю. Сокращения как такового не было: для этого нужны деньги, а на счету — ноль. Ещё в конце декабря было подано заявление о банкротстве.

Мы все были устроены официально, как сотрудники ООО «П2Л». Оклад в контрактах составлял примерно 80% от зарплаты. В теории эти 80% получить можно, но именно в теории, потому что у компании денег нет, а есть только техника и мебель, стоимость которых не покрывает даже одной заработной платы сотрудников.

На данный момент, вероятно, работает административный отдел, бухгалтеры и юристы, потому что надо делать какие-то финансовые проводки, проводить процедуру банкротства, увольнять людей. Не знаю, заплатят ли им.

В ФСЗН, насколько я знаю, компания тоже не заплатила. Кто-то из сотрудников жаловался, что ему пришло письмо из фонда о долге. Возможно, у этого человека незакрытое ИП, и взносы он не платил, так как имел официальное трудоустройство.

Не думаю, что сотрудники Play2Live сейчас голодают, но есть те, у кого несколько детей, у кого-то кредит на квартиру, есть те, что специально ради проекта переехал с семьями из России и Украины. Люди переходили к нам, рассчитывая на рост доходов на 10-30%. Но если просуммировать долги по зарплате, отпускным и время на поиски новой работы, то мы все потеряли, а не выиграли.

Разработчикам проще: новую работу они могут найти за неделю, а бухгалтерии, маркетингу, эйчарам на это нужно время.

Алексей Бурдыко говорит, компания так много потеряла, потому что вложилась в крипту и не вывела деньги в фиат.

Здесь показания не сходятся, и это поражает меня больше всего. Дело в том, что ещё весной и летом, когда шёл активный найм людей в компанию, всем сотрудникам говорилось, что деньги в фиате.

Ещё в ноябре мы искали сотрудников: люди приходили на собеседования, эйчары просили рекомендовать друзей на наши вакансии. То есть, когда руководство компании уже знало, что денег нет, у нас продолжали быть открытыми вакансии — это очень странно, и, по-моему, непорядочно.

Понятно, что нас обманули, но непонятно, в какой момент — тогда, когда говорили, что деньги — в фиате, или сейчас, когда говорят, что деньги закончились.

Если обманывают сейчас, то хотелось бы знать, куда делись деньги: на содержание команды $30 млн разлететься так быстро не могли. Месячные расходы на содержание минского офиса составляли примерно $200 тысяч. Вопрос остаётся открытым.

Как вы считаете, почему деньги могли закончиться так быстро?

Одна из причин — неразумное управление компанией. Деньги спускались на ветер ради понтов. Хотя, наверное, сначала стоило сделать продукт, привести инвесторов и только потом кидать понты.

Сначала мы сидели в не очень приметном бизнес-центре в Шабанах, потом — на Зыбицкой (лето, девчонки в коротких юбках — всё супер!), а осенью переехали в бизнес-центр Dana, арендовав там большой офис и сделав ремонт под себя. На это были потрачены довольно большие деньги. В Шабанах, говорят,  арендная плата была минимальной, и, если бы мы остались там, наверняка бы сэкономили деньги и даже, возможно, могли бы получать зарплату до нового года.

Вместо того чтобы сконцентрироваться на нормальной разработке продукта, мы включились в какую-то гонку, чтобы сделать релиз к нужному сроку. Разработчики много овертаймили, уставали, было напряжение в команде.

Я думаю, что с командой маркетинга поторопились, и много денег ушло на маркетинговые мероприятия. Вместо того чтобы делать продукт и искать инвестора на продуктовую составляющую, шло распыление: вот у нас сотни тысяч юзеров. Алексей упоминает организацию турниров: естественно, они проводились не бесплатно, на это тоже ушёл достаточно большой бюджет.

Кроме того, было достаточно много командировок, обещали релокейты на Кипр, хотя, уверен, многих сотрудников можно было нанимать в  Минске с меньшими затратами.

Непродуманность шагов наперёд привела к такому печальному результату. Всё это произошло не из-за случайного стечения обстоятельств, как Алексей преподносит, а из-за плохого менеджмента. Алексей — хороший предприниматель, идея продукта действительно впечатляет, но он абсолютно некомпетентный менеджер, который подобрал себе не очень компетентную команду. Никто из топ-менеджеров не предостерёг его от неразумных поступков — найма большого количества людей и пустой траты денег.

Кто несёт ответственность за случившееся?

Насколько я знаю, в белорусской компании Алексей (Алексей Бурдыко. — Прим. dev.by) никак не числится, соответственно никакой персональной ответственности за случившееся не несёт. Директор белорусского офиса — это просто девочка-юрист (Полина Медведева. — Прим. dev.by).

Что теперь? Все расстались на том, что Алексей нам должен денег и клятвенно обещает их вернуть. Он говорит сотрудникам, что общается с инвесторами, что сверх ноябрьской зарплаты он даст 30% бонуса в благодарность за ожидание. Но есть язык тела… Скажем так, мне бы хотелось верить в то, что Алексей действительно общается с инвесторами, ищет деньги и в будущем закроет все долги. Если нет — самое адекватное и честное, что Алексей мог бы сделать — расплатиться личным имуществом за свои ошибки.

Полина Медведева, директор белорусского офиса: «Обязательства компании передо мной также не выполнены»

Play2Live — это название платформы, но не компании. Белорусское юрлицо называется ООО «П2Л». Зарегистрировано 18 июля 2017 года. Уставный фонд по состоянию на 24 января 2019 года — BYN 207 841 (размер менялся трижды). Руководитель — Полина Медведева.

С момента регистрации Полина Медведева также значилась единственным участником компании. Но 15 ноября 2018 года была проведена сделка, в результате которой 100% долей перешло кипрской компании «Исокрониа Холдингс Лимитед». Тогда же были изменены цели и вид деятельности на «деятельность в области компьютерного программирования».

Спросили Полину Медведеву о сделке с кипрской компанией и ситуации в белорусском офисе.

До ноября 2018 вы владели 100% долей П2Л, а в ноябре продали всё кипрской компании. Чем была продиктована эта сделка?

Договорённость о продаже доли была достигнута в июле, поскольку вся деятельность ООО «П2Л» зависела от деятельности кипрской компании. Вместе с тем, ввиду обстоятельств, находящихся на стороне кипрской компании, нам не удалось сделать это в конце лета, как и планировалось.

Это правда, что подано заявление о банкротстве П2Л?

Да, правда.

Сколько сотрудников осталось в компании, какой долг перед ними по зарплате и перед государством по налогам и взносам в ФСЗН?

Я, как и все сотрудники компании, связана условиями соглашения о неразглашении конфиденциальной информации. Могу лишь отметить, что обязательства компании передо мной не выполнены точно так же, как и перед всеми остальными сотрудниками.

По-вашему, что стало причиной провала проекта Play2Live?

Из той информации, которой я обладаю о проекте Play2Live в целом (так как я не участвовала ни в ICO, ни в управлении фондами), следует, что, безусловно, такой причиной является существенное падение курса криптовалют.

Участник телеграм-канала Play2Live: «На самом деле, они банально не собрали хардкап»

Участник телеграм-канала Play2Live под ником Dreik высказывает другую версию того, почему в Play2Live так быстро закончились деньги:

(Хардкап — максимальный размер инвестиций, который проект планирует привлечь в рамках ICO. Предполагается, что эта сумма может покрыть все нужды стартапа. — Прим. dev.by).

В этом сообщении dreik также утверждает, что если кто-то из инвесторов готов обратиться в компетентные органы, то он со своей стороны может «безвозмездно предоставить номера кошельков команды, где изначально лежали неучтённые токены», а также скриншоты данных кошельков по состоянию на лето 2018 года.

Связались с Dreik — узнали, что он некоторое время внештатно проработал на проекте Play2Live. Оплату получил в токенах LUC. Его товарищу предлагали заключить договор с мальтийской компанией Game Connect Ltd. Оплата по нему также назначалась в криптовалюте (в токенах LUC с привязкой к биткоину).

Отправили доводы Dreik на проверку криптоэкспертам. Их комментарий ещё в работе. 

Основатель Алексей Бурдыко: «Никто никого не обманывал и не собирался этого делать»

Правда ли, что вы не являетесь ни сотрудником, ни основателем белорусской компании П2Л? Кто вы де-юре в проекте Play2Live? Из какой организации поступали средства на содержание минского офиса?

Это не так. 100% собственником ООО «П2Л» является кипрская компания. Я являюсь директором и основным владельцем этой кипрской компании.

Кроме того, деятельность белорусской компании целиком и полностью финансировалась за счет кипрской компании и афиллированных с нею лиц. Таким образом, я как основатель проекта и практически, и юридически всегда полностью имел возможность контролировать и определять деятельность как кипрской, так и белорусской компании (через кипрскую).

Чем была продиктована сделка купли-продажи П2Л в ноябре 2018 года?

Решение о формировании именно такой корпоративной структуры мы приняли еще в июле, но завершили все процедуры в ноябре, как раз таки во время аудита со стороны потенциального инвестора, который также одобрил подобную корпоративную структуру.

Сотрудники утверждают: при найме людей чётко проговаривалось, что деньги, привлечённые на ICO, находятся в фиате, а не в токенах. Эта версия, по их словам, звучала с весны по ноябрь. Поэтому они задаются вопросом: когда их обманули: тогда, когда говорили, что деньги в фиате, или сейчас, когда вы говорите, что деньги потеряны из-за падения курсов криптовалют.

Для начала, когда нанимали сотрудников, с ними (за редким исключением — тех, кому это необходимо для исполнения должностных обязанностей) вообще не обсуждалось хранение и оперирование фондами средств, собранных в ходе ICO. Согласитесь, зачем сотруднику отдела разработки или бухгалтерии информация об этом? Уверен, что ни в одной из компаний (ни в EPAM, ни в Itransition, ни в других) не обсуждаются финансовые потоки с сотрудниками.

Криптовалюты, которые были собраны в ходе токен-сейла, конвертировались в фиат по мере необходимости и роста проекта. На момент найма людей средств было достаточно и мы, естественно, занимались планированием наших бюджетов. Важно понимать, что часть платежей производилась непосредственно в криптовалютах, поэтому часть средств необходимо было держать в ней. Так же, как и большинство криптовалютных проектов, мы столкнулись с трудностями по открытию счетов в банках, чтобы оперировать покупками и продажами собранных криптовалют, кроме того, конвертация сама по себе требовала расходов.

При таких обстоятельствах по завершении ICO мы не только не переводили все средства в фиат, но и практически не могли это сделать, сохраняя большую часть средств в криптовалюте.

Таким образом, никто никого не обманывал и не собирался этого делать. Наибольшую потерю на курсовой разнице проект получил именно к концу завершения самого токен-сейла (посмотрите сами на курс ETH в январе–феврале 2018 года, когда проект собрал наибольшую часть сборов, и на курс ETH в конце марта, когда токен сейл завершился — разница налицо), тогда, когда занимался сбором средств и не имел права распоряжаться в полном объеме всеми средствами. А далее проект вёл полноценную операционную деятельность, разбивая свой портфель на бивалютную корзину — крипта и фиат — и ориентируясь на запросы наших юнитов и, конечно же, сигналы рынка. Как и большое количество других криптовалютных проектов, мы в том числе надеялись и на рост курсов основных криптовалют, однако уже к августу стало понятно, что на это не стоит рассчитывать.

«Можно ли, продав только 17% от всех токенов, вместить в эту цифру работу трёх офисов на протяжении года?»

Dreik заявляет, что хардкап, $30 млн, на ICO не был собран, что значительную часть токенов команда утаила и позже сливала на бирже. Это правда?

Данный пользователь уже не первый раз распространяет недостоверную информацию. Давайте займемся простейшей математикой исходя из его утверждений.

«И из того, что я видел в блокчейн, — команда в период ICO затихарила себе порядка 800 млн токенов LUC, которые потом планомерно сливала на биржах».

Общий объем, выпущенных токенов согласно смарт-контракта — 1 308 800 000 LUC.

Токены проекта, которые по WP мы обязались тратить на нужды проекта и токены команды до сих пор находятся нетронутыми в общем размере 278 040 720 (145 276 800 + 132 763 920 соответственно). Это легко проверить, просто посмотрев на топ токен-холдеров наших токенов, а также транзакции в блокчейн.

По заявлению данного человека, 800 млн токенов команда проекта якобы также имела в своем управлении. Тогда, продолжая логику Dreik, получается, что у команды в управлении:

278 040 720 + 800 000 000 = 1 078 040 720 LUC токенов. То есть на токен-сейле мы продали, опять-таки согласно этой логике, всего лишь 230 759 280 токенов.

Можно ли, продав только 17% от всех токенов, вместить в эту цифру работу трёх офисов на протяжении 1 года, 74 сотрудников, обширный маркетинг продукта во время запуска бета-версии, трансляции международных киберспортивных турниров, организацию собственных монобрендовых турниров, в том числе в Минске, привлечение топ-стримеров и проектов, а также саму разработку продукта, листинг на бирже, маркетинг и освещение в крипто-СМИ и прочее, а затем и другие сопутствующие расходы? Ответ очевиден — это невозможно.

Поэтому, конечно же, его заявление не соответствует действительности.

Я привел столь детальный разбор данного сообщения от пользователя Dreik только с одной целью — показать, что голословно можно написать в чате/медиа что угодно, но если банально посчитать цифры, сразу становится понятно, что подобные заявления не имеют под собой почвы и просто физически это невозможно. Это характерно для многих криптовалютных проектов и токен-холдеров, которые недовольны общим падением курсов криптовалют, а вместе с ними, конечно же, и токенов различных токен-сейлов и ICO. Важно понимать, что для большинства токен-холдеров сам проект не представляет какого-либо интереса и в плоскости их интересов лежало и лежит исключительно спекулятивный спрос на токен.

Наш токен-сейл проведен целиком в соответствии с законодательством Мальты, сразу после его окончания на MVP платформы мы дали возможность пользоваться токенами на ней, покупая микросервисы, произвели листинги на биржах, выпустили полноценный продукт и также дали возможность пользователям покупать услуги платформы с помощью токенов LUC.

«Сразу же после привлечения средств будем производить выплаты по долгам»

Как заключались договоры с сотрудниками: от лица белорусской компании или от лица мальтийской? Правда ли, что части сотрудников зарплату платили токенами, а не фиатными деньгами?

Договоры с сотрудниками заключались в соответствии с применимым законодательством, как в Беларуси, так и на Кипре. Сотрудники получали зарплату исключительно фиатными деньгами. Токены сотрудники получили в качестве опциона как дополнительную мотивацию, но не вместо заработной платы. Это была инициатива администрации проекта и лично моя.

Каков совокупный долг перед сотрудниками компании, государством, контрагентами?

Его подсчетами занимается бухгалтерия. На данный момент мы не можем назвать точную цифру.

Как ответите на упрёки в неразумном расходовании средств?

Я уже отвечал в одном из интервью о том, что в любом случае (успеха или неудачи проекта) ответственность всегда лежит в итоге на СЕО проекта. Это далеко не первый мой бизнес и проект, и, конечно же, можно выхватить из контекста какие-то отдельные вещи, преподнеся это в соответствующем негативном ключе, однако руководитель видит всегда картину в целом и старается выбрать оптимальный путь развития. Конечно же, негатив со стороны бывших сотрудников понятен — пострадал не только проект, но и они лично.

В данном случае у нас было несколько возможных векторов развития проекта и стратегий. Вместе с этим у нас были очень жёсткие сроки по запуску бета-версии, так как они были заложены в дорожную карту, и мы выполнили эту миссию — запустили бета-версию с рядом инновационных решений. Таким же образом была выбрана стратегия с достаточно агрессивным выходом на рынок и множеством маркетинговых активаций. Параллельно велись переговоры с множеством инвесторов, однако после многомесячного аудита компании сделка всё же не была заключена, а отработать резервные варианты не хватило времени (совпало очень много факторов, в том числе и конец года, праздники и т. д.).

Как на текущий момент обстоят дела с привлечением инвестиций: когда планируете выплатить долги по зарплате, налогам и т. д.?

Мы ведём переговоры сейчас с множеством фондов и частных инвесторов. Рассчитываем закрыть сделку в течение нескольких месяцев. Сразу же после привлечения средств будем производить выплаты по долгам, как только это станет возможным.

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!