В день выборов программист Александр Пастухов проголосовал, зашёл к отцу, а потом в гипермаркет «Корона» на Кальварийской. По дороге из гипермаркета резиновой пулей пробили легкое. Полную историю Александр рассказал крупнейшему в Беларуси новостному порталу.
В день выборов программист Александр Пастухов проголосовал, зашёл к отцу, а потом в гипермаркет «Корона» на Кальварийской. По дороге из гипермаркета резиновой пулей пробили легкое. Полную историю Александр рассказал крупнейшему в Беларуси новостному порталу.
Ему 37 лет. Закончил МФТИ и БГУИР, по профессии программист. Приемные часы в госпитале только-только начались, но на стуле у кровати уже сидит мама. «Можешь на коридорчике побыть чуть-чуть?» — просит ее сын, чтобы поговорить с журналистом.
— Самое идиотское в том, что по факту я на митинге не был, — Александр говорит тихо, между словами надо поймать дыхание. — 9 августа приехал голосовать по месту прописки, на Скрыганова. Там живет отец. Проголосовав, зашел к нему: у отца как раз отпуск. Приготовили ужин, чуть-чуть выпили, посмотрели фильмец, и я решил пройтись в «Корону». Возвращался — а возле остановки, напротив здания ГАИ, уже стоял автозак. На лужайке были силовики, напротив протестующие. Машины бибикали, и я поднял руки поприветствовать…
Александр пытается показать, как именно вскинул руки — но не получается. Снова надо отдышаться, прийти в себя.
— Через пару шагов чувствую сильную боль в груди, падаю на бок, смотрю, а у меня сильное кровотечение. Потом сознание смутное: кто-то поднимает, куда-то везут.
То, что с ним случилось, врачи назовут «открытый пневмоторакс справа»: по-простому, огнестрельное ранение между ребрами, легкое схлопнулось, пулю доставали уже оттуда.
— Три дня в коме, но я осознавал отдельные моменты. Доктора говорят, редко, но такое бывает. Помню, как разрезали одежду (Александр уточняет, что был в синей рубашке и белых джинсах — прим. TUT.BY). Слова врачей, когда во время операции они пытались расправить легкое. И панику мозга: вот он шлет сигналы, а организм не действует. И страшно было, что проснусь полудебилом. Удивляет, что выстрелили с такого близкого расстояния и в грудь. Еще хорошо, в принципе, что в правую. Если бы примерно там же и в левую, могли бы не беседовать.
При поступлении в госпиталь Александр оказался «неизвестным 2 2 2»: рюкзак, с которым он выходил в магазин, в госпиталь не попал.
— Когда я более-менее очнулся в реанимации, смог написать номер младшего брата. Потому что маму с папой звать было нельзя: если брат морально выдержит, то они… Брат приехал и подтвердил, кто я. Как он маме сообщал, не знаю. До того информации у семьи обо мне не было никакой. Благодарен докторам в госпитале — и за лечение, и за то, что позвонили брату.
К Александру из Следственного комитета приходили сегодня.
— По поводу того, буду ли я подавать заявление, сказал: когда мозг прояснится, изучу тонкости — я же программист, не юрист — и дам более четкий ответ. Спрашивали, собирался ли я пойти на протесты 10-го августа. Я честно сказал: если бы увидел эти цифры ЦИК, абсолютно неадекватные, я бы пошел — на мирный митинг в поддержку своего гражданского права на пересмотр результата. Я не то чтобы активист, но тут уже просто свинство, за гранью добра и зла.
Врачи сказали Александру, что с огнестрелом (резиновые пули — это тоже огнестрельное ранение. — прим.) прогноз непредсказуемый. В любой момент рана может загноиться и потребуется очередное хирургическое вмешательство.
— Но если не будет нагноения, все хорошо. Пока, тьфу-тьфу, тенденция меня радует. Уже и катетер достали, и чуть-чуть передвигаться можно. Конечно, прошел и надо сесть отдышаться — но это в основном из-за того, что ушибы. Когда обезболивающее вколют, можно и полной грудью дышать. Вот, по факту, моя довольно нелепая и простая история.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.