Отдел новостей 23 января 2018, 08:57

Крамольный приёмник 1946 года, радиокомбайны и «Спидола». Минский инженер собрал больше 1000 ретро-гаджетов

Экспозиция «Радионостальгия», наглядно демонстрирующая этапы развития радиоэлектроники, недавно переехала из Дворца детей и молодёжи на улицу Козлова, 28 — в БГУИР. Новое руководство Дворца от неё отказалось. dev.by пообщался с создателем музея, инженером-электронщиком, преподавателем радиоэлектроники в лаборатории при Дворце Петром Петровичем Карповичем. За десять лет он собрал для своей впечатляющей коллекции больше 1000 экспонатов.

Как замполит попробовал фотохимикаты — думал, самогон

Пётр Петрович вырос в небольшой деревне «среди лесов и болот» на окраине Логойского района. В пятом классе увлёкся радио и на летних каникулах сделал свой первый детекторный приёмник. А к девятому классу, когда его деревню электрифицировали, собрал магнитофон на радиолампах.

— Первым моим пособием был учебник по физике для 8 класса, доставшийся от двоюродного брата, — вспоминает ветеран профессии. — Электричества в деревне не было, и детали для приёмника было не найти. Но помог дядя, тоже фанат радио. Видимо, у всей мои родни была страсть к радиотехнике.

После школы он пробовал поступать в РТИ. Но даже серебряная медаль не помогла: «Это сейчас там десятки или сотни специальностей, а тогда было только пять — и конкурс был огромный».

Пришлось идти в армию. Служил я в Печах, в учебной танковой роте, и всю службу прошёл с фотоаппаратом в кармане.

— Помню, когда офицеры шли в город, мы обычно просили купить фотохимикаты и фотобумагу — они тоже были фотолюбителями и всегда нам помогали. Только вот замполит батальона, старый солдафон, ничего в этом не смыслил. Проверял он как-то наши тумбочки и обнаружил у меня фотоаппарат. Говорит, идите и доложите командиру роты. Прихожу я к командиру, рассказываю всё, а тот смеётся. Оказалось, замполит нашёл не только фотоаппарат, но и фотохимикаты. Подумал, что самогонка. Чуть до туалета добежал — закрепитель как слабительное подействовало. Хорошо, что гипосульфит натрия не ядовитый. Вот если бы он попробовал проявитель, всё могло быть гораздо хуже.

Проходная завода — страшная вещь

После армии Пётр Петрович устроился регулировщиком аппаратуры на завод «Калибр». Повезло, что попал на экспериментальный участок — «ни один институт так не научит всем тонкостям профессии».

— Я был самоучкой, но для 4-го разряда хватало и моего опыта. В первый же год работы пошёл в вечернее училище, к поступлению в институт был уже регулировщиком 6-го разряда. Задержался в экспериментальном отделе я на 6 лет. Потом, после зимней сессии, предложили перейти из цеха в отдел главного конструктора. Зарплата — 115 рублей, неплохие деньги. Поэтому ещё 4 года проработал инженером-конструктором.

А потом ушёл в бюро, которое разрабатывало оборудование для завода, выпускавшего бортовые вычислительные модули для ракет.

Когда военное производство пришло в упадок, и Россия «бросилась в бизнес», инженер-конструктор устроился наладчиком на «Интеграл». Долго не выдержал из-за проходной и двухсменной работы: «Ведь до этого я работал в организациях, где не было такого жёсткого контроля. Проходная — это страшная штука».

С 2005-го Пётр Петрович преподаёт в лаборатории «Радиоэлектроника» при Дворце детей и молодежи. Там он и начинал собирать коллекцию раритетных радиоприборов. «Своей аппаратуры у меня всегда было много, да и люди постоянно отдают. Что-то и по свалкам находили. Сначала просто украшали приборами лабораторию, а когда их стало много, решили создать музей», — объясняет он.

— Радиотехника для меня — это не просто профессия, это вся моя жизнь. Я, наверное, и умру с паяльником в руках.

Радиоприёмник, из-за которого могли выгнать из комсомола

Все экспонаты — а их более тысячи — собирали по Минску. Как правило, приборы достаются в нерабочем состоянии, и немало времени уходит на реставрацию. Но любую вещь можно отремонтировать, если долго крутить в руках, — здесь владелец экспозиции цитирует античных философов.

В музее несколько разделов: первый — радиоприёмники, электропроигрыватели и радиолы. Второй — переносные и карманные приёмники. Третий — домашняя музыка, магнитофоны и проигрыватели. И, наконец, домашнее кино: то, что ещё до видеомагнитофонов.

Самый старый прибор здесь — радиоприёмник сетевой ламповый «Пионер» 1946 года. Такие выпускал минский завод имени Молотова.

Радиоприёмник «Пионер»

— Чтобы купить себе эту вещь, нужно было получить разрешение, потому что радиоприёмник ловил в том числе «вражеские голоса». Из-за этого прибора могли выгнать из комсомола, и тогда ты становился врагом народа, — вспоминает экскурсовод.

На электропроигрывателе 1983 года «Орфей стерео» нам включают пластинку британской рок-группы Black Sabbath.

Интересуемся, как устройству удаётся воспроизводить такой приятный для слуха звук. В современных гаджетах звук слишком чистый, а музыка лучше воспринимается, если есть немного помех или шума, поясняет ведущий инженер-электроник Леонид Мучак. Поэтому на виниловой пластинке музыку слушать «гораздо приятнее, нежели в цифре».

В дальнем углу музея стоит домашний проектор, на котором показывали плёночные мультфильмы в 70-е годы.

— При зарплате в 120 рублей позволить себе такой прибор мог не каждый, — замечает собеседник.

В коллекции радиоинженера есть и знаменитые магнитофоны-приставки, для которых нужны были усилители.

В начале 60-х годов в моду вошли радиокомбайны — несколько аппаратов в одном корпусе: телевизор, многодиапазонный приёмник и проигрыватель. Пример такого устройства — телерадиола «Беларусь 110», которую выпускал Минский радиозавод.

Пётр Петрович демонстрирует радиокомбайн

Их сменили портативные транзисторные приёмники — к примеру, «Спидола» от рижского завода ВЭФ, получившая название в честь ведьмы Спидолы из эпической поэмы «Лачплесис». В 1968 году создателям «Спидолы» была присуждена Государственная премия СССР. Тогдашних владельцев «Спидолы» Пётр Петрович в шутку сравнивает с сегодняшними обладателями Bentley — если не Tesla. Её стоимость почти равнялась средней зарплате в Союзе.

Некоторые экспонаты, кстати, имеют олимпийскую символику.

— В 80-ом году была установка — каждый завод должен был выпускать что-нибудь с такой символикой. Поэтому много карманных радиоприёмников шло с олимпийской эмблемой. У меня дома даже наушники такие есть, — говорит радиоинженер.

Музеи не возникают по приказу начальника

Свой первый магнитофон он искал два года, а потом купил у товарища с рук: до сих пор служит, правда, уже «немного переделанный». В те времена это была дорогая вещь, признак материального благополучия. «Однокурсник мой рассказывал, как купил себе радиолу, заработав денег в стройотряде. А когда пришёл к преподавательнице на дом пересдавать зачёт, увидел эту же модель. Он возьми и ляпни, что у него такая же радиола. А она как обиделась! Пять раз потом пересдавал зачёт».

Времена изменились, сейчас эту технику даром отдают: «Меня весь гараж знает. И, если кто-то находит что-то интересное из радиоэлектроники, то сразу несёт мне. Я так одного парня заразил, что он тоже начал собирать старую технику. Недавно купил радиоприёмник «Звезда» — самый дорогой из стареньких приёмников, есть чем похвастаться».

— Как правило, все музеи в мире собирают фанаты и энтузиасты, — уверяет коллекционер ретротехники. — Никогда по приказу начальника они не создавались.

Властям не интересен такой альтруизм, говорит он. «Собрал мой знакомый экспонаты для краеведческого музея, попросил у местной власти выделить помещение в клубе, а ему говорят: деньги плати. Он объясняет, что это ведь не мой музей, а наш — для всех, бесплатный. А они всё равно думают, что это коммерция».

На выставку заходят те, кто хочет получить профессию, а не диплом

Посетителей у музея немного, говорит его основатель: «Те, кто хотят получить не просто диплом, а профессию, заходят, интересуются».

— Люблю студентам задавать каверзные вопросы: например, когда появился первый вычислительный прибор или кто создал первый в мире микроконтроллер? Конечно, им не нужно помнить, что находится внутри радиоприбора, но историю радио надо бы знать. Про Клода Шеннона не все студенты могут рассказать, а ведь это он первым в мире объединил алгебру логики с электрикой. Благодаря ему в 1940-ом году в Америке заработала первая электромеханическая машина на перфолентах.

Футболистов знаменитых почему-то знают все, а создателей радиоэлектроники или просто великих учёных — единицы.

Одним из немногих фанатов радиотехники Пётр Петрович называет своего 10-летнего ученика во Дворце детей и молодёжи, где он преподаёт: «Он, как и я, большой любитель радиотехники. Это у меня третий такой парень за 13 лет преподавания».

Как объяснить принципы радиоэлектроники «на санках»

Ценитель ретротехники считает, что при помощи радиоустройств можно изучать электронику наглядно : «В смартфоне вы ничего не увидите: маленькая коробочка и всё. А тут каждая деталь видна. Приборы старые, но законы физики с тех пор, к счастью, не изменились. У меня есть полуоткрытая аппаратура, на которой я объясняю детям, из чего состоит радиоустройство. Корпуса для этой аппаратуры специально сделал из оргстекла, чтобы были видны «внутренности».

Нужно простым и понятным языком объяснять детям основы работы радиоустройств, считает он.

— Как объяснить детям, что такое резисторы? Я им говорю: представьте, что вы едете на санках с горки. Впереди рыхлый снег, санки тормозят, и вы летите носом в снег! Что случилось? Санки получили сопротивление. Примерно то же происходит и в электроцепи. А колебательный контур я обычно сравниваю с качелями, которые нужно раскачать малыми усилиями. По такому же принципу контур раскачивается слабым сигналом, объясняю я им.

Приборы, которые ученики изготавливают в лаборатории, преподаватель не забирает в конце занятий — их можно унести домой: «Я всегда говорю детям: это ваши проборы, можете оставить их себе. Отчитываться за детали мне не нужно, потому что я их сам собирал из старой техники».

Дети работают с настоящими устройствами. Конструкторы Lego собирают только малыши — «потому что им паяльник в руки не дашь».

Писали доносы из-за того, что купил машину

Радиолюбитель считает, что теперешняя молодёжь не сильно отличается от той, что была в его молодости.

— Старики говорят «вот молодёжь пошла», так ведь точно так же говорили и тысячу лет назад. Фраза «раз такая молодёжь, поневоле запоешь» существует уже, наверное, столько, сколько само человечество. В этом плане ничего не поменялось, но развитие техники, отсутствие интереса к книгам и условия жизни, конечно, дают о себе знать. У нас не было так много аппаратуры, как сейчас, в наши головы вбивали идеологию, добиться чего-то в жизни было очень сложно. А сейчас — море возможностей, чтобы найти себя в профессии.

Собеседник вспоминает, как в 1975 году над ним насмехались из-за того, что у него дома вся полка была уставлена книгами. «Когда у меня родилась дочка, к нам в гости пришли какие-то тётки. А у меня была полочка с книгами, они увидели её и начали смеяться с меня — мусіць, пісьменнік, значыць, разумны. Меня это потрясло до глубины души. Потом жизнь, конечно, заставила наблюдать за людьми и больше их понимать».

Из своих наблюдений за молодёжью он отмечает, что сейчас многие 20-летние на машинах ездят.

— Когда я в 1977 году купил себе автомобиль, сколько я натерпелся чёрной зависти, каких только домыслов не наслышался в свой адрес! На моего отца даже донос писали, потому что сын его машину себе купил. Эта машина до сих пор мне верой и правдой служит. Ремонт её никому не доверяю, только своими руками делаю. Я считаю, что если молодому человеку 20 лет, и он катается на машине — это нормально. Не нужно считать это каким-то злачынствам.

Молодому поколению Пётр Петрович советует не зацикливаться на «корыте с похлёбкой».

— Пришёл с работы, поел и на канапу — это неправильно. Нужно расширять свой кругозор. Большинство людей любит прикрывать свою лень отговоркой, мол, «мне для работы это не надо». Для работы, может, и не надо: это надо для того, чтобы человек был культурным.