Отдел новостей Комьюнити 6 сентября 2018, 08:59

«А можно я без ада обойдусь? Без икры, но и без ада?» Антон Семенченко про QA, С++, EPAM и чадолюбие

Сооснователь ИТ-сообществ Comaqa и CoreHard, ресурсный менеджер в EPAM, спортсмен, отец троих детей и просто обаятельный человек. Антон Семенченко в минской штаб-квартире своих комьюнити рассказывает о нехватке автоматиризованного тестирования, хардкорной разработке, ИТ для школьников, собеседованиях со штангой, инвалидности и обо всём на свете.

Антон подарит билет на конференцию EPAM SEC 2018 автору лучшего комментария (вопроса, замечания и др.). Поговорим?

Невзрачная пятиэтажка в Броневом переулке открывает посетителю элитные интерьеры советской эпохи — широкие лестничные площадки, лифт, трёхметровые потолки. В двухкомнатной квартире, которую Антон снимает для сообществ Comaqa и CoreHard, современный ремонт соседствует с номенклатурным гламуром: массивной мебелью, картинами, декоративными вазами. У порога — груда резиновых тапочек, рядом — пара велосипедов и хозяйская штанга. Диссонансы интерьера сглаживает крупная фигура хозяина и его тягучий баритон.

«Автоматизаторов катастрофически не хватало вчера. А сегодня — ещё больше»

Антон, расскажите о квартире. Кто здесь собирается, за чей счёт её снимают?

Это место, где ребята из сообществ Comaqa и CoreHard могут собраться и обсудить насущные вопросы. После рабочего дня никому не хочется оставаться в офисе — хочется сменить обстановку. Но в кафе атмосфера не всегда располагает к рабочему разговору. А здесь — другое дело.

Здесь может расположиться докладчик, приехавший в Минск в командировку, или остановиться человек из другого сообщества. В прошлом году мы вместе с Ассоциацией «Образование для будущего» проводили курсы повышения квалификации для школьных учителей по информатике. Они неделю жили в Минске. Мы предложили им эту квартиру, я также предложил свою — общими усилиями расположили полтора десятка учителей. Было приятно потом читать благодарственное письмо от преподавателей.

Никакого системного финансирования у сообществ нет. Да, есть партнёры, которые периодически помогают с покупкой сувенирной продукции с логотипом сообщества в качестве подарков, но это не какая-то системная помощь. Поэтому наша финансовая цель — не уйти в минус. Получили деньги за тренинг, уплатили налоги, что-то осталось. По сути, из этих средств и оплачиваем квартиру, проводим митапы, конференции в областных центрах и другие социально значимые мероприятия.

Три года назад вы говорили о плачевной ситуации с кадрами на рынке QA. Сообществу тестировщиков-автоматизаторов Сomaqa уже четыре года. Как изменилась ситуация за это время?

Принципиально не изменилось ничего. Системы становятся всё более сложными, они интегрируются всё с большим количеством других систем (соцсетями, сторонними сервисами), и всё это требует качественного тестирования. Многие задачи физически невозможно решить без автоматизации тестирования. Плюс автоматизация помогает экономить.

Поэтому автоматизаторы всё более востребованы. Их катастрофически не хватало четыре года назад, и сегодня их ещё больше не хватает.

Да, ребята готовятся, есть много тренингов, ручные тестировщики изучают на базовом уровне автоматизацию тестирования. Ситуация улучшается, но потребность в тестировании растёт быстрее, чем возможность её удовлетворить.

Чем же вы занимаетесь?

Мы эту ситуацию пытаемся сгладить. Если бы не было сообщества, она была бы ещё сложнее. Наша цель — создать площадку для общения, чтобы ребята делились опытом, росли профессионально. Мы активно ездим с мероприятиями по регионам, регулярно бываем в Витебске, Бресте, Гродно, хотим активнее сотрудничать с Могилёвом и Гомелем.

Одна из наших целевых аудиторий — школьники. Когда мы проводим конференцию в областном центре, то обычно делим ее на три потока: для старшеклассников, студентов и ИТ-профессионалов. На первом потоке рассказываем старшеклассникам об ИТ-профессиях: какие есть специализации, какие точки входа, что можно сделать уже сегодня.

«Я всегда настаиваю, что деньги не должны быть мотивацией»

И что делать школьнику в Витебске?

Во-первых, учить английский. Во-вторых, готовиться к поступлению в вуз. В интернете много ресурсов для самообразования. Элементарно — можно учить язык визуального программирования Scratch, на нём удобно постигать основы алгоритмизации. Есть самоучители по Python.

Нет, мы не призываем школьников идти в ИТ, а в рамках ИТ — в автоматизацию. Мы просто объясняем ребятам, что такая возможность есть.

Как подростку понять, что он хочет заниматься ИТ? В 15 лет сделать осознанный выбор почти невозможно. Чем вы мотивируете старшеклассников, кроме денег?

Я всегда настаиваю, что деньги не должны быть мотивацией. Тем более для подростков. Мы на работе проводим минимум треть жизни, а с дорогой и самообразованием — больше половины. Даже если ваша работа высокооплачиваемая и уважаемая, но она вам не нравится, то получается, что большую часть жизни вы проводите в аду. А потом выходите из ада и «радуетесь»: «Эх, хорошо, зато сейчас я могу чёрную икру на красную намазать». А можно я без ада обойдусь? Без икры, но и без ада? Просто маслом.

Наша цель — рассказать о профессии, какие есть сложности, какие возможности, какое разнообразие. Только в одной разработке сколько направлений! Мы хотим заронить зерно интереса. Да, ребята часто задают вопросы материального характера, но я стараюсь перевести разговор в русло интересов.

А вам не обидно, когда талантливый школьник среди множества путей под давлением материального выбирает именно ИТ, хотя эта сфера, может, ему не сильно-то интересна?

Это сложный, системный вопрос. При капитализме иначе и быть не может. Спрос рождает предложение. Невидимая рука рынка перераспределяет специалистов и порой заставляет их заниматься нелюбимым делом.

Да, если взять страны с социально ориентированными экономическими моделями, там нет большой разбежки между зарплатами, и это сделано сознательно, чтобы человек мог реализоваться в любой профессии по велению сердца. Девиз социализма — дать людям равные возможности.

Мой папа вырос в военном городке под Хабаровском. По нашим меркам, это — мрак, кажется, оттуда и в вуз не поступить. Тем не менее папа — участник всесоюзной олимпиады по физике. Это и говорит о существовавших равных возможностей: значит, в том городке были учителя, которые могли готовить школьников должным образом.

В нашей стране выбор зачастую стоит не между икрой и маслом, а между икрой и хлебом. И в этих условиях вы всё равно советуете школьникам руководствоваться сердцем, а не разумом?

Да. Во-первых, ситуация в ИТ может измениться. Тренд на повышение востребованности ИТ-специалистов ещё лет 10 будет сохраняться. А что потом? Может случиться, что искусственный интеллект начнёт вытеснять человеческие ИТ-ресурсы. И тогда наша зарплата по законам рынка начнёт приближаться к средней зарплате инженера, а может, опустится и ниже.

Выбор профессии — это всегда вопрос компромисса. Но важно, чтобы ребёнок об этих компромиссах задумывался. Иначе можно впасть в крайности. Например, руководствоваться исключительно сердцем, а потом не знать, что делать со своей специальностью.

Яркий пример — моя жена Татьяна. По образованию она биолог, ботаник-систематик, свою профессию на 100% выбирала сердцем, а потом от неё отказалась. Её до сих пор приглашают работать в Академию наук, она печатается в профильных журналах, но зарплаты ботаника хватит только на то, чтобы доехать до работы, там съесть в обед булку с чаем и уехать назад. Поэтому со временем жена переквалифицировалась в тестировщика.

Другая крайность — руководствоваться только материальными стимулами: какая зарплата в ИТ, а через сколько лет я буду зарабатывать столько-то, какой отпуск, какие бонусы? Мы это уже проходили: был пик популярности сначала экономистов, потом — юристов. Сейчас часть этих ребят ушла из профессии, а те, кто остались, сумасшедших денег не зарабатывают.

Поэтому надо искать компромисс: чтобы специальность тебе нравилась и чтобы она могла тебя прокормить.

О С++: «Студентов сложно пересадить на „Урал“ с современного авто»

Расскажите о другом вашем сообществе — CoreHard для С++ разработчиков.

Я пришёл из мира C++. К сожалению, сейчас я от него отдаляюсь, руки теряют скорость кодирования, но всё же мне это близко.

С C++ та же проблема, что и с автоматизацией тестирования. Благодаря появлению управляемых языков программирования случился провал в «плюсовиках». Есть очень опытные C++ разработчики, которые начинали 10-20 лет назад, есть много молодых специалистов, а среднее звено проседает.

Между тем, потребность в C++ сейчас растёт, язык переживает взрывное развитие. Да, был период, когда язык занимал узкую нишу. Операционные системы, сети, системное программирование, драйвера и не более того. Но сейчас активно развивается интернет вещей, который «внизу» написан на C++. Искусственный интеллект: сверху может быть красивая обёртка на Python, но внутри AI Engine написан на C++. Автомобилестроение: в самой простой современной машине рулевая рейка — «умная». И всё это — C++.

Вот и получается, что язык очень востребован, но он страдает из-за разрыва поколений. В некоторых вузах студенты начинают изучать программирование с управляемых языков: .Net, Java. И их потом сложно сагитировать учить C++: они уже привыкли ездить на современном авто с коробкой-автоматом и не хотят пересаживаться на «Урал». А надо.

Чтобы эту ситуацию исправить, мы и создали сообщество CoreHard. Его костяк образует несколько десятков человек, а вместе с неактивными членами сообщество насчитывает несколько тысяч. Самую важную роль в CoreHard играет Антон Наумович, действующий C++ архитектор. Цель — та же, что и у Comaqa: создать площадку для общения специалистов в контексте технологии.

Не знаю, какой линейкой меряют сообщества, но мировое сообщество C++ посчитало CoreHard крупнейшим и наиболее эффективным в СНГ сообществом C++ разработчиков.

50+ белорусских ИТ-сообществ: языки, технологии, ОС, менеджмент и анализ, Data Science, блокчейн

Какие ближайшие события планируются?

Оба сообщества будут представлены на конференции EPAM SEC 2018, она пройдет 22 сентября. Это корпоративная конференция, которая проходит уже в 11-й раз, но в этом году в честь 25-летия компании она станет открытой для всех желающих. Кроме докладов, которые пройдут одновременно на семи сценах, будет отдельная площадка со стендами сообществ. Там можно будет прочитать доклады, задать наболевшие вопросы, формат позволит дискутировать.

А 5–6 октября Comaqa проведёт двухдневную конференцию, посвящённую QA и смежным вопросам.

Кроме этого, сообщество планирует запустить бесплатный удалённый тренинг по основам автоматизации тестирования для всех желающих. Отснято почти 25 часов видеоматериалов на английском языке с субтитрами, чтобы ребята сразу приучались к рабочему языку, подготовлены дидактические материалы на русском. А ещё в планах — проводить вебинары. Проект готов на 95%, но надо ещё найти менторов, которые бы проверяли домашние задания и отвечали на вопросы. Сознательно не называю дату запуска, чтобы не обманывать читателей и слушателей.

Когда мы запустим и обкатаем этот курс, то сделаем большое дело. В небольших городах есть много умниц, у которых нет возможности комфортно «войти в ИТ». Этот нам, айтишникам, кажется, что $300 за тренинг — ерунда. А в 18 лет, живя в маленьком городе, попробуй накопи эти деньги. А так ребята пройдут наш тренинг, ещё год-два где-то постажируются и придут в профессию. И это начнёт постепенно менять ситуацию на рынке QA. Не призываю становиться матерью Терезой, но сделать маленький социально значимый шаг в своей сфере стоит каждому.

«От HR это отличается большой погруженностью в домен»

В EPAM ваша должность называется «ресурсный менеджер». Это что-то вроде HR?

Это — широкая позиция. Основная моя задача — помогать коллегам строить свою карьеру, находить проекты, которые были бы интересны, или развивали те навыки, которых им не хватает.

От HR это отличается большой погружённостью в домен. Чтобы давать советы, ты должен быть подкован технически. Например, такому-то сотруднику говоришь: тебе надо подтянуть дизайн-паттерны в таком-то разрезе, поэтому прочти три главы из этой книги и четыре — из этой. Есть и косвенные задачи: рекрутинг, проведение собеседований. Если выясняется, что таким-то ребятам нужен тренинг, которого в Минске нет, я могу выступить его заказчиком.

Как сотрудники реагируют на советы подтянуть такие-то навыки?

По-разному. Если они не уважают тебя как технического специалиста или не понимают, что ты действуешь в их интересах, а не только в своих или интересах компании, то реакция может быть не очень хорошей. А если приходишь к ним с чёткими аргументами, то отношение другое. В ЕРАМ есть процедура Assessment, формальной аттестации, в которой принимают участие специалисты из разных офисов. Она проходит на английском языке, чтобы убрать субъективность. По её итогам легко выстраивать аргументы: вот смотри, пять человек из разных стран с разным бэкграундом, пообщавшись с тобой полтора часа, увидели, что тебе надо подтянуть такую-то область. Для этого тебе надо сделать то-то и то-то.

Важно иметь понятие о той сфере, о которой судишь. Если это автоматизация на Java Script, я могу дать лишь общие рекомендации, но не стану вдаваться в частности, так как я не специалист в этой сфере. Но в комитете Assessment точно будут специалисты по Java Script. Они дадут советы, а я уже со своей стороны, зная сотрудника, могу смягчить формулировки, подсказать или на свой вкус посоветовать литературу.

Семья айтишников из Коста-Рики хотела переехать в Майами, а переехала в Минск и устроилась в EPAM

Кроме процедуры Assessment, как вы выискиваете слабые места в работе сотрудников?

Это просто работа. Например, я общаюсь с проектным менеджером или старшим тестировщиком на проекте. И тот высказывает свое мнение: мне кажется, этого сотрудника надо подтянуть в такой-то области, так как с этими задачами он справился медленно.

Кроме этого, в EPAM есть механизм фидбэка. Сотрудник запрашивает мнение коллег о себе, либо менеджер просит оценить работу специалиста по множеству критериев. По желанию, такой фидбек можно оставить на любого сотрудника компании, сделав это анонимно или назвав свое имя.

Итого человек два раза в год получил фидбэк, раз в год — Аssessment, раз в месяц ты с ним пообщался и тоже что-то из этого общения вынес. Или сотрудник может сам подойти: у меня фронтенд-специализация, но я хочу подтянуть бэкенд. В идеале инициатива должны идти отовсюду. И, безусловно, должны быть доверительные отношения: без них ничего работать не будет.

Как вы оцениваете белорусский рынок ИТ-кадров? Качество и количество.

На всём постсоветском пространстве случился разрыв ИТ-школы: сначала была советская школа, потом на протяжении 10 лет её совсем не было, и лишь в 2000-х ИТ-рынок стал развиваться. В США ИТ-школе — 80 лет, и там не было разрыва поколений. Так почему мы ждём, что встанем вровень со Штатами?

В силу юности отрасли у нас маленький опыт продуктовой разработки. До этого мы занимались аутсорсингом, сервисом, и вот только в последние годы стали массово переходить к продукту. Поэтому менеджеров и ведущих специалистов продуктовой разработки очень не хватает.

Конечно, нам не хватает специалистов по новым направлениям: машинному обучению, искусственному интеллекту, интернету вещей. Их везде мало, так как это передовые технологии. Но дефицит ИТ-кадров — по всей планете. Поэтому, сколько бы мы их ни готовили, их всё равно будет мало, даже если мы удвоим или утроим число студентов.

«На меня возлагали надежды в паралимпийской сборной: о, глаза нет, много чего нет — идеально подходите»

Вы совмещаете много работ: в сообществах и в EPAM. В каких пропорциях делите рабочее время?

Я стараюсь все эти рабочие векторы свести в один, чтобы каждая из активностей была полезна для всех направлений. Более того, я стараюсь и семью, детей не отделять от работы. У меня трое детей: сыну — 11, средней дочке — четыре, а младшей — меньше года.

Простой пример: 1–2 сентября рядом с городом Пушкин пройдёт большая конференция, где будут представлены оба сообщества — и Comaqa, и CoreHard (интервью состоялось в конце августа. — Прим. dev.by). С одной стороны, это полезно для сообществ — там будут их стенды, я буду читать доклады по автоматизации и по C++, приводя примеры из жизни EPAM. Таким образом, я позиционирую EPAM на рынке труда и демонстрирую, что, работая там, можно развивать сообщества, ездить на конференции, делиться опытом.

И так как конференция проходит рядом с Пушкином, я решил взять с собой семью. Сын проведёт со мной на стенде субботу-воскресенье, и все дети смогут погулять по дворцам и паркам Царского села. В итоге я и культурно проведу время с семьёй, и покажу сыну, что такое айтишная профессия, и вложусь в жизнь сообществ и EPAM.

А относительно рабочего времени конфликтов не возникает? Вот вы сейчас не на работе. К офису не привязаны?

У меня специфическое расписание. Осенью и весной — в сезон поездок и конференций — у меня вообще нет выходных. Каждые выходные — тренинг или конференция. Осень — это период ударного труда, но есть и возможность встретиться и два часа пообщаться.

Опять же наше общение полезно (громко сказано, но всё же) и для развития сообществ, для EPAM, и для ИТ. Живи сам и давай жить другим. Я за то, чтобы стремиться к сценарию win-win — когда выигрывают все.

А на спорт как находите время? Штанга, бокс не заброшены?

Не заброшены. Но сейчас это всё то же совмещение. Вы видите, в этой квартире есть штанга, дома организован спортзал, в офисе EPAM у рабочего стола тоже лежат гантели. Боёв уже нет, в спортзал хожу крайне редко, но каждый день тут или там разминаюсь.

Поддерживаю спортивную форму, которая банально нужна для интенсивной работы. Иногда на конференциях в областных центрах я — единственный докладчик на всех трёх потоках. Приходится по 12-14 часов подряд читать доклады — стоя.

Как совмещаю семью и работу, спорт и работу? А я их не разделяю. Вплоть до того, что если провожу собеседование в квартире сообщества и, если человек меня уже знает, могу попросить: с вашего позволения, я буду во время собеседования тренироваться. Ты задал вопрос, внимательно слушаешь и делаешь подходик к штанге. Дальше: «А вы не могли бы решить такую задачу?». И пока человек решает, ты сделал еще два подходика. А дома занимаюсь с сыном.

Получается, спорт — это и польза для работы, и возможность общаться с сыном. Надеюсь, мы ещё и выступать вместе будем. Когда мне будет 40, ему будет 18: я буду в группе ветеранов, а он — в своей категории. Поэтому мы иногда спорим, кто быстрее выполнит МСМК (мастер спорта международного класса. — Прим.dev.by). Только вы ему не говорите: я МСМК не выполню никогда. Есть вещи, которые сделать невозможно.

Почему?

Так получилось, что по рождению я — инвалид. У меня не раскрылись лёгкие, врождённый порок сердца, правый глаз не видит, нюансы с эндокринной системой. По сути, я — инвалид, просто это не афиширую. Когда в 15 лет я переехал в Беларусь, на меня возлагали надежды в паралимпийской сборной по толканию ядра. Говорили: «О, глаза нет, много чего нет — идеально подходите».

С детства была гиперопека, из-за активных игр родители волновались: не дай бог, с единственным глазом что-то случится, и у ребёнка жизнь перечёркнута.

Но со временем я ушел от опеки и вошёл в профессиональный спорт. Там тоже далеко не всё сразу получалось: для штанги я был очень высок, с крайне неудачными «рычагами». Я с нею и падал, и чего только не было. В бокс пришёл случайно, но там тоже что-то получилось. Мастера спорта выполнил — по профессионалам у меня более 10 боёв.

Проблемы со здоровьем на этом не сказались? Что с пороком сердца?

Безусловно, они сказываются. Я знаю свой уровень. Поэтому и говорю, что МСМК не выполню никогда — нет таких схем подготовки, фармакологических препаратов, чтобы я справился.

Спорт, питание — порок сердца немного залечили, но тем не менее я принимаю сердечное по часам. Я всегда ношу с собой аптечку, и это не на всякий случай, а потому что приём лекарств строго расписан: сначала я должен принять от сердца, потом от головы (были травмы в боксе). Но моя история ярко демонстрирует, что и со слабым стартом в жизни можно добиться многого — было бы желание.

Вы примерный семьянин?

Я женился на 5-м курсе. С 1-го курса работал программистом на полставки, а также тренером по пауэрлифтингу и по армрестлингу. Зарплату мне платили в виде «спортивного питания» из фонда Александра Медведя (который, кстати, живёт в этом доме). Жена — это моя лучшая ученица. Она выступала по четырём видам спорта, и у неё значительно более высокие спортивные достижения и данные, чем у меня. И да, женились мы сознательно.

На пятом курсе и сознательно?

Ну, насколько сознательно вообще можно жениться в этом возрасте. Грубо говоря, это было не по залёту, это было взаимное взвешенное решение. Потом так же осознанно завели ребёнка. Перед зачатием я три месяца правильно питался, принимал витамины. Безусловно, жизнь прожить — не поле перейти. Были случаи взаимного непонимания, но мы через это прошли, и всё замечательно, трое детей говорят сами за себя.

Много детей — это тоже сознательный выбор?

Да, я вообще большой энтузиаст. Конечно, мужчине легко быть энтузиастом в этом деле. Жене — сложнее. Но ей тоже нравится, она любит детей, хочет большую семью. И, видимо, она чувствует свою защищенность: верит, что я смогу обеспечить семью, что не оставлю её на произвол судьбы. А ещё у меня светлые друзья, жена знает, что если, не дай Бог, со мной что-то случится, ребята обязательно о семье позаботятся.

Сын увлекается ИТ?

Да, я его везде вожу с собой, и ему интересно. Он немного занимается «скретчем», немного — «питоном», активно учит английский, а также испанский и китайский, чтобы уже покрыть всю планету.

В прошлом году он поступил в лингвистическую гимназию и уже один год успешно отучился. Мне кажется, точные дисциплины лучше изучать позже — в 9-11 классах, а вот языки именно в этом возрасте учатся великолепно. Пусть пока учит языки, а дальше можно будет перенаправить усилия в точные науки, но это как он сам решит.

Я стараюсь не настаивать: может, когда подрастёт, он захочет стать врачом или профессиональным спортсменом — это его выбор. Но спорт, языки и основы программирования не помешают.

Всё ли вас устраивает в карьере и в жизни вообще?

Мне нравятся слова Козьмы Пруткова: «Хочешь быть счастливым — будь им». В целом — да, меня всё устраивает. А как только меня что-то перестаёт устраивать, я прикладываю усилия, чтобы ситуацию изменить.