«Всебелорусского чёрного списка HR не существует». Чего боится айтишник
2019-й запомнился серией конфликтов между разработчиками и работодателями. Одни компании не платили, другие увольняли, третьи исчезали. Во всех случаях пострадавшие хотели увидеть свои истории на dev.by, но лишь единицы готовы были представиться. Какие страхи управляют работниками, которые избегают открытых конфликтов? И что руководит теми немногими, кто, наоборот, ничего не боится? dev.by сделал попытку психоанализа — опросил сотрудников, которые анонимно или в открытую жаловались на своих работодателей.
2019-й запомнился серией конфликтов между разработчиками и работодателями. Одни компании не платили, другие увольняли, третьи исчезали. Во всех случаях пострадавшие хотели увидеть свои истории на dev.by, но лишь единицы готовы были представиться. Какие страхи управляют работниками, которые избегают открытых конфликтов? И что руководит теми немногими, кто, наоборот, ничего не боится? dev.by сделал попытку психоанализа — опросил сотрудников, которые анонимно или в открытую жаловались на своих работодателей.
— Страхов как таковых нет. Но если бы рассказал историю сокращения открыто, то, возможно, подставил бы под удар коллег, которые ещё работали на тот момент в компании (не киевское руководство). Не знаю, это была лишь предосторожность.
«Скорее, это личное»
Бывший сотрудник R-Style, первым рассказал о проблемах с московским проектом и задержках зарплаты:
— Просто не хотел представляться. Да и до сих пор не хочу. Могли бы возникнуть проблемы с теми, кто там остался. Скорее, это личное. Но было приятно работать с квалифицированными специалистами и искренне жаль, что так вышло. На тот момент я хотел и дальше продолжать там работать, но ситуация вынудила искать новую работу, о чём теперь нисколько не жалею.
«Просто нежелание светиться»
Александр, открыто вступил в юридический спор с R-Style, но отказался от публикации своей фамилии:
— Наш работодатель знал о наших действиях, мы его обо всём предупреждали. От публикации фамилии я отказался, потому что не хочу, чтобы она мелькала. (Тут мы предложили на выбор несколько причин. — Прим. dev.by) Интроверт? Нет. Предосторожность? Нет. Про [«черный список»] эйчаров даже и не думал. Просто нежелание светиться в СМИ.
И на самом деле, нет никакого конфликта. Я просто привык отстаивать свою позицию. А она такова, что если московский аккаунт кормил контору, то почему бы с людьми не рассчитаться? Я привык, что все договорённости между работодателем и работником, как гласные, так и нет, выполняются. Кстати «конфликт» ещё не разрешён. Правовые органы дадут оценку действиям работодателя.
Почему другие не высказывают своё недовольство — не знаю. Может, у людей позиция такая — сидеть и ждать.
Почему я попросила об анонимности? Во-первых, я же не ушла сразу, как только появились проблемы — ситуация была удобной для меня, так как я параллельно искала новую работу. Во-вторых, в какой-то момент я перестала быть уверенной в своей правоте: ведь если десятки людей работали и продолжают работать в этой ситуации, то, может, она нормальная? Сейчас я уже так не думаю, но тогда у меня явно возник сбой в психике. Мой руководитель почти каждую встречу тет-а-тет говорил, что кризис в том числе из-за меня, каждое общее собрание он проводил в духе: «А что вы сделали, чтобы мы заработали?» Босс умело манипулировал, прививая нам чувство вины и собственной никчёмности. Рано или поздно стали зарождаться мысли, что я — виновата, я — плохой специалист, и вообще на какую зарплату я могу рассчитывать? Помню свои собесы в то время — на двух из трёх я расплакалась, так как чувствовала, что подвожу босса, сбегаю с корабля, казалось, что ребята оказались в плачевной ситуации из-за меня. Сейчас это выглядит глупо, но тогда мне действительно пришлось ходить к психологу восстанавливать равновесие.
«Назвать своё имя было целью»
Александр Кругленя, бывший сотрудник «Альтарасбел», рассказал о проблемах в компании открыто.
— Назвать своё имя было моей целью: я хотел показать остальным ребятам, что не нужно бояться. На первом этапе все побоялись давать интервью, но когда я сказал, что не возражаю, чтобы моё имя фигурировало, то и другие ребята подключились.
Я даже разместил пост на своей странице в Facebook: сделал это целенаправленно, чтобы раскрыть глаза клиентам и партнёрам бывшего работодателя, которые у меня в друзьях.
Нет, ничем плохим мне эта публичность не аукнулась.
Помогло ли это? Да. Ребята сплотились, мы объединились в общую группу под названием «Justice» и начали поддерживать друг друга. Сейчас ситуация следующая: компания работает от имени «СиАрЭм проджект», ребята выиграли суды, завтра и я иду подавать в суд.
«Получила удовлетворение и моральное, и материальное»
Евгения Валенто, пострадала от «АйТи Шарк» и Дубовицкого, открыто об этом рассказала и нисколько не жалеет:
— У меня вызывает удивление, когда люди молчат и терпят, боятся пойти в суд, боятся слов «прокуратура» и «налоговая». Как будто отстаивать свои права — это страшно или стыдно.
В нашем случае поделиться проблемой было необходимо: для меня это был не столько способ решить конфликт или вернуть деньги, сколько возможность предупредить других людей об опасности. Увы, это не сработало: Александр продолжает работать по той же схеме. Но лично мне огласка помогла: после публикации оказалось, что у нас с бывшим управляющим компании много общих друзей. В результате публикации на него обрушилась волна возмущения от близких, и он сам пошёл на примирение: просил прощения и был готов выплатить всё, что должен. Так что можно считать, что я получила и моральное, и материальное удовлетворение.
«Юрист объяснила, что у нас никаких шансов»
Оптимизированный сотрудник одной из компаний группы Synesis полагает, что отстаивать свои права отказываются не из-за страха, а из-за несовершенства законодательства.
— Дело в том, что у нас в стране на законодательном уровне нет прав не только у айтишников, но вообще у любого человека, который работает по трудовому договору.
Когда нам сообщили об увольнении, большинство моих коллег согласились на предложенные условия: отпуск без содержания до конца декабря, за который нам выплачивают премию в размере месячной зарплаты — фактически месячное выходное пособие.
Мне же показалось, что тут что-то не так, и я стал узнавать законы. Сходил на консультацию к юристу, и та мне объяснила, что у нас нет никаких шансов.
Да, в законе прописано, что о сокращении надо предупредить как минимум за два месяца и при этом выплатить выходное пособие в размере трёхмесячной средней зарплаты. Если предупредили позже, чем за два месяца, тогда пособие выплачивается за пять месяцев. Но у работодателя есть хорошая лазейка, чтобы не платить — изменение существенных условий труда: раньше их можно было внести в договор в течение месяца, но потом президент подписал декрет, и для изменений стало достаточно семи дней.
Если бы я решил бороться за свои права и сказал: не пойду в отпуск без содержания, буду работать до конца трудового договора, — то, скорее всего, мне бы изменили условия договора. Либо зарплату понизили бы, либо перевели на полставки — лишь бы не платить. Если сотрудник не соглашается с новыми условиями, его увольняют (В этом случае работодатель обязан заплатить лишь 2-недельное выходное пособие. — Прим. dev.by). Законодательство позволяет сделать так, чтобы работник не получил почти ничего. Компенсация — это лучше, чем ничего. Был ещё один товарищ, который намеревался отстаивать свои права, но после разговора со мной передумал.
Когда мы договорились, что нам выплатят деньги за декабрь, мне уже ничего не хотелось публично рассказывать, чтобы не подставить себя и других членов команды. Ведь формально работодателя ничто не обязывало выплатить нам премию. Но выплатили.
Идти на открытый конфликт страшно?
Ну, какой конфликт? Если бы он был, то это было бы разбирательство юридического порядка, а не прямой, личный конфликт. Конечно, это было бы волнительно, но не страшно. Наоборот, мне было интересно, ведь у меня не было опыта участия в судебных тяжбах. Если бы он появился, это было бы полезно.
Что руководит теми сотрудниками, которые молчат в любой ситуации?
Я спрашивал у людей — мне ответили что-то про профессионализм. Хотя я слабо понимаю, как эти вещи связаны.
Но, видимо, у многих принцип не выносить сор из избы ассоциируется с профессионализмом.
Возможно, страх получить в свой адрес обидное слово от коллег или начальства, попасть в «чёрный список эйчаров»?
Обидное слово? Не могу говорить за всех, но у меня таких страхов нет. Если бы была возможность отстаивать свои права, то, возможно, коллеги бы меня даже поддержали. Общий враг сплачивает коллектив, а «врагом» в таких случаях становится работодатель.
О «чёрном списке» сотрудники вряд ли думают, хотя, может, у кого-то и возникают такие мысли.
Просто непонятно, что они там напишут? Во-первых, ситуация на рынке труда — в пользу разработчиков. И если кто-то из эйчаров что-то плохое напишет, это не значит, что все остальные его послушают. Во-вторых, даже если список есть, то едва ли он глобальный. Я знаю, что есть закрытые чаты эйчаров. Но даже если они что-то туда скинут, это быстро затеряется в ленте сообщений. В любом случае, я не верю, что это работает. Если несколько эйчаров напишут, что человек неадекватно повёл себя на собеседовании, возможно, кто-то к этому прислушается. А если о том, что сотрудник не согласился на условия работодателя при сокращении, едва ли это повлияет на его дальнейшую карьеру.
Может, это страх ненароком нарушить NDA?
NDA никто не читает. Сотрудник посмотрит по диагонали и запомнит только, что что-то там нельзя разглашать. Поэтому многие, прежде чем общаться с журналистами, бегут в юридический отдел читать договор. Я тоже сначала рассказал, а потом подумал: может, я что-то нарушил. Меня это стало напрягать, спросил знакомых — оказалось, всё нормально (На самом деле, нарушить NDA нужно ещё постараться. Вот здесь юрист подробно объяснил почему. — Прим. dev.by).
Может, людям просто лень думать, переписываться? Не знаю.
Если же сотрудников в открытую обманывают, а они не хотят об этом рассказывать — может, они до сих пор верят, что их работодатель хороший и у него просто временные сложности? Может, это что-то вроде порядочности? Или же это «терпилы», которые готовы терпеть любые унижения и воспринимать их как должное?
Кстати, а почему вы сейчас говорите анонимно?
А зачем, чтобы кто-то об этом знал? Мне же ещё на работу устраиваться. Как это могут воспринять будущие работодатели, никому не известно.
Некоторые интерпретируют так: «Вы были с компанией одной семьёй, а ты рассказал про их внутреннюю кухню». Многие эйчары читают dev.by — ещё начнут задавать вопросы на собеседовании.
«Нередко задание насолить спускается сверху»
Эйчар, которая попросила себя не называть, тоже уверена, что причина молчания не в страхах. Тем более что и «чёрного списка-то» нет.
— Общего «чёрного списка» у белорусских рекрутеров нет. Да, мы можем поделиться в чате предостережениями, но после нескольких таких сообщений я начинаю задавать автору дополнительные вопросы, ведь нередко бывает так, что у кого-то есть желание насолить кандидату, и задание спускается свыше: мол, напиши в чат вот такой-то текст, написала?
Сотрудниками руководят точно не страхи, потому как на белорусском рынке скилованному специалисту бояться нечего — его всегда возьмут. Те, кто якобы боятся — может, они не за мнение своё боятся, а за скилы? К сожалению, это утверждение не распространяется на административные позиции: эйчары не должны выносить сор из избы.
То, что вы называете анонимностью, для меня не анонимность, а интровертность, отсутствие времени, желания или всё вместе. Ну, и культура хейтерства, которая у нас «на высоте» — никто не хочет быть триггером хейта.
К тому же кто любит людей, постоянно недовольных? Если кандидат очень уж пессимистично настроен по отношению к компании и рассказывает об этом, то он и в новой компании будет вести себя так же.
«Если у тебя нет большого желания влиять на ситуацию, собирай вещи и уходи. Меняй работу»
— Многое зависит от уровня разработчика. Когда ты джун, то держишься за свою работу: желающих войти в ИТ много, а спрос на людей без опыта маленький. Если новичок скажет или сделает что-то не то, его уволят. Этот страх понятен.
Но, как только ты становишься разработчиком с опытом 2-3 года и попадаешь в условия повышенного спроса, тебе уже ничего не страшно: если с одним работодателем возникнут проблемы, ты пойдёшь к другому. В какой-то момент отношения работодатель — работник исчезают, появляются отношения наёмный работник — заказчик. Лично у меня давно нет ощущения, что у работодателя есть какие-то экстра-права. Поэтому мне кажется, что боязнь — вопрос несколько надуманный.
Почему тогда большинство боится говорить о проблемах?
Может, кто-то думает, что есть «чёрные списки»? Хотя, на самом деле, единого списка нет. Сами подумайте: чтобы такой список вести в масштабах страны, надо несколько человек нанимать на полную ставку. Это нереальные трудозатраты. Возможно, есть списки компаний: человек на собеседовании неадекватно себя повёл — его имя пометили.
Но это всё локальные вещи, а глобального списка, как показывает моя практика и практика моих знакомых (среди них много эйчаров), нет.
Есть только общий чат, где эйчары могут поинтересоваться, как вёл себя тот или иной кандидат.
Обмен информацией в чате эйчаров чем-то грозит?
Надо понимать, что эйчары — не роботы, а люди. И если кому-то из них дадут о тебе нехорошую информацию, то он сможет самостоятельно сделать выводы. Если расскажут, что ты послал начальника без основания, то да, это повод не брать в коллектив. Но если тебе не заплатили и ты попытался отстоять свои права, это едва ли станет основанием для неприема на работу. А если станет, то это минус компании, и рано или поздно эта информация просочится. Адекватные эйчары на такое внимания не обращают.
Но я вижу другой мотив скрывать имя. Если долго работаешь в компании, у тебя формируется привязка к коллективу, тебе не хочется искать новое место, тратить усилия — хочется оставить всё, как есть. Но и пожаловаться тоже хочется. Может, поэтому ребята высказываются анонимно — чтобы их проблему услышали, но, если вдруг компания выгребет, их не рассекретили и оставили в штате. Хитрожопые ребята, я бы сказал.
Да, люди боятся огласки. Но, как мне кажется, с будущим работодателем это не связано. Взрослый человек понимает, что на новом месте в первую очередь будут смотреть на его профессиональные навыки. Боятся, скорее, другого: что если ты назовёшь своё имя, то станешь одной из немногих точек входа в конфликт. Может, твои друзья попросят рассказать, как было дело, или твои коллеги придут и скажут, что, с их точки зрения, всё иначе. Любая огласка выводит человека из зоны комфорта.
Работодатель тоже ведь может посмотреть в глаза и сказать: ну, что же ты?
А это уже похоже на крысятничество. Если ты не называешь своё имя, так как боишься, что работодатель тебе что-то предъявит, значит, у тебя недостаточно уверенности в своей правоте. Если работодатель — мудак, значит, он мудак. Если он хороший, значит, хороший. Вряд ли он может быть и тем, и другим. Если так, значит, ты не разобрался в ситуации, но тебе сильно хочется поучаствовать в хайпе, хоть и анонимно. Мне хочется верить в ИТ как в мир образованных, высококультурных людей. А в этом мире анонимность сохраняют только с одной целью — чтобы не выходить из зоны комфорта в плане дополнительных вопросов. Культурный человек сначала разберётся в ситуации и, выражая свою точку зрения, не будет бояться, что тот, против кого он её высказывает, узнает его имя.
Какая тактика решения конфликтов с работодателем эффективнее — молчание или предание огласке?
Если у тебя нет большого желания влиять на ситуацию — собирай вещи и иди туда, где конфликта нет. Меняй работу. Как бы лицемерно это ни звучало, но это заложено у нас в менталитете: мы — белорусы, и мы знаем, как действовать, когда нам в стране что-то не нравится. Думаю, если все от конфликта уйдут, то и конфликтовать будет некому.
Почему это лучше, чем устраивать разбирательство? Потому что наша законодательная база не готова к тому, чтобы эскалировать конфликты в ИТ. Ты не сможешь добиться в суде, чтобы работодатель выплатил тебе моральный ущерб или что-то в этом роде. Максимум — выплатят зарплату. Нервы сожжёшь — профита не получишь. Вот если бы я работал в США, то, наверное, попробовал бы эскалировать конфликт. Потому что там есть неединичные примеры того, как люди в результате конфликтов становились успешнее.
В чём источник бесстрашия тех, кто открыт любым острым вопросам?
Давайте классифицируем мотивы таких людей. Во-первых, это выгода. Она может быть разной: огласка может помочь отстоять права команды либо дать чувство удовлетворения от того, что ты мстишь обидчику. Даже я, разговаривая с вами, понимаю, что мне как блогеру может быть выгода в плане охвата аудитории. Если же мотив не выгода, значит, человек — глубочайший дофенист, и ему всё фиолетово.
Есть ещё один мотив: некоторые говорят, что публичность для них — способ защиты от возможных «наездов», в том числе государства и криминальных структур.
Это уже другая, более серьёзная тема. Такого, чтобы человек пропал из-за вмешательства неких криминальных элементов, у нас не было. По крайней мере, я ни одного такого случая не помню.
Давайте посмотрим, кого в Беларуси можно причислить к ярким айтишникам, к которым могли бы привязаться? Мне вспоминаются двое: Кнырович и Прокопеня. Кнырович, который в принципе не айтишник (он инвестор, но в ИТ-бизнес входил), до сих пор сидит, и не имеет значения, что он очень популярен и всегда настаивает на своём. Прокопеня тоже попал под арест ни за что, а потом вышел и теперь вращается в высоких кругах. В нашей стране говорить, что публичность даёт какую-то защиту, глупо. Если бы мы жили в стране, где есть демократия и судебные прецеденты того, что человек может быть защищён, огласка имела бы смысл, с её помощью можно было бы донести какие-то факты. У нас же максимум, что может дать огласка, это поддержка народа. Огласка как способ защиты от криминальных элементов или от государства? Это вряд ли. Для нашей страны это не вариант. Человек, который думает, что это работает, живёт немного в другой реальности.
У молодых айтишников, 20-25 лет, есть особенность: они интересуются только ИТ-сферой и больше ничем вокруг. Но граждане своей страны должны интересоваться и историей, и политикой, и тем, что творится в обществе. Когда я слышу от коллег, как хорошо в Америке устроено с опционами и как жаль, что у нас не так, мне хочется сказать им: чуваки, вы в какой стране живёте? Почитайте законы и поймите, что у нас так не будет, и нечего тут жаловаться. Хотите жить по-другому — езжайте туда. Работая в Беларуси, смотрите, что творится не только в вашей сфере, но и вокруг, и делайте соответствующие выводы.
dev.by проводит новое исследование рынка труда в белорусском ИТ —заполните анонимную анкету, и скоро мы поделимся результатами.
Работа в ИТ в Беларуси.
1. Заполните анонимную форму — 5 минут. 2. Укажите зарплатные (и другие) ожидания. 3. Выберите желаемую индустрию или область деятельности. 4. Получайте релевантные предложения.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.