«Миссия выполнена». Хакерспейс завершает проект помощи врачам
Команда минского хакерспейса доделывает последние щитки, маски, комбинезоны и сворачивает «проект 42» — проект помощи врачам. «Наша миссия была — закрыть очаги на переднем крае, — говорят координаторы проекта. — Помочь, когда Минздрав и волонтёрские организации ещё не успели раскачаться». Сегодня, вместо запланированных на старте полутора тысяч щитков, хакерспейс передал в больницы 40 тысяч. А ещё: 1,2 тысячи масок для заражённых зон («снорков») и больше 6,5 тысяч защитных комбинезонов. Помощь получили 456 больниц и поликлиник в 142 населённых пунктах. В первую очередь — регионы.
Команда минского хакерспейса доделывает последние щитки, маски, комбинезоны и сворачивает «проект 42» — проект помощи врачам. «Наша миссия была — закрыть очаги на переднем крае, — говорят координаторы проекта. — Помочь, когда Минздрав и волонтёрские организации ещё не успели раскачаться». Сегодня, вместо запланированных на старте полутора тысяч щитков, хакерспейс передал в больницы 40 тысяч. А ещё: 1,2 тысячи масок для заражённых зон («снорков») и больше 6,5 тысяч защитных комбинезонов. Помощь получили 456 больниц и поликлиник в 142 населённых пунктах. В первую очередь — регионы.
Кроме волонтёров и спонсоров, которые помогали хакерспейсу, здесь были люди, которые целый месяц приходили в подвал как на работу, трудились с утра и до вечера, без выходных. Это координаторы проекта. Шестеро из них — подвели итоги для dev.by.
Вместе с Мишей, Флопом, Катей, Катей, Сашей и Ильёй мы восстановим полный цикл помощи медикам — от заявки врачей до посылки, которую водители-волонтёры передают в конкретную больницу.
Не все координаторы фигурируют в статье, но важно отметить, что они делают в «проекте 42» огромный кусок работы — занимаются логистикой, курируют работу водителей, обеспечивают всем необходимым швей, занимаются коммуникацией со СМИ, помогают с обзвоном. Есть ещё лазерщики и литейщики и много-много волонтёров. Про портных хакерспейса мы писали отдельный материал.
«Перевыполнили план больше чем в 20 раз»
Михаил Чупринский
Михаил — СОО в Rozum Robotics. В «проекте 42» его основная функция — приводить деньги от спонсоров и фондов, — «давать топливо для работы остальной команды». На самом старте именно Миша принёс в минский хакерспейс идею делать щитки для врачей — подсмотрел в рассылке нью-йоркского хакерспейса. Сегодня Миша рассказывает, что в проекте пора поставить точку: израсходовали все материалы и деньги. Даже немножко залезли в свой карман. Закрыли самую острую потребность в щитках. На этом — всё.
— Считаем миссию выполненной, — говорит Миша. — Три дня назад мы перестали закупать материалы. Сегодня — заканчиваем работу. Последний раз соберемся 7–9 мая.
Начальный план мы перевыполнили больше, чем в 20 раз. Вместо 1,5 тысяч сделали 40 тысяч. Видим, что начинает раскачиваться Минздрав, начинают делать щитки предприятия и ИТ-компании (вероятно, речь об Adani и EPAM — dev.by). А нам — пора бы и честь знать.
Ещё одна из причин, почему хотим остановиться, — здесь, в подвале, собирается слишком много людей, слишком тесный контакт. А стать ещё одним источником заражения — так себе история.
Волонтёрам от хакерспейса, говорит Миша — отдельное спасибо:
— Я не рассчитывал никогда, что здесь будет тысяча человек. Был уверен в людях хакерспейса — у нас так принято. Но что подключится столько волонтёров, что в Брагине, человек, у которого возможно единственный 3D-принтер на весь город, начнёт за свой счёт печатать детали — это здорово. Не надо было просить, уговаривать, деньги платить. Просто люди приходили и спрашивали: «Чем помочь?» Мы как-то предложили водителям оплачивать бензин, так они нас послали и сказали больше так не делать.
Но больше всего — впечатлили медики. Несмотря на то, что в личном общении они говорили разное, могли посылать Минздрав, грозились уволиться, буквально плакали, когда получали посылки — никто из медиков не высказал даже намёка, что не пойдёт к пациентам. Как будто у них просто нет такой опции. Как это воспитывается в этих людях? Это фатализм, безысходность, профессиональный долг, их какая-то клановая гордость? Не знаю. Они могут не заполнить заявку, потому что боятся начальства, но не боятся болезни. Говорят: «Завтра я туда пойду. Со щитком или без щитка». Это поражает.
«Флопы» врачам нравятся больше, чем щитки Apple
Флоп Бутылкин.
Флоп — инженер-программист, работает в проекте Loóna. Месяц назад именно Флоп придумал конструкцию щитков, которую в хакерспейсе прозвали в честь автора — «флопами». Они отличаются от щитков нью-йоркского хакерспейса тем, что делать их дешевле и быстрее — не нужен 3D-принтер, все детали можно нарезать лазером из ПЭТ.
— Я искал, как удешевить нью-йоркский вариант. Вырезал 10 разных версий, выбрал одну. На следующий день передали щитки в больницу. Вечером пришёл ответ: «Давайте нам больше таких». Мы нарезали, раздали, — и со всех сторон посыпались заявки, — вспоминает Флоп. Дальше его зоной ответственности стали контроль качества и улучшения моделей.
Например, в самом начале на лист ПЭТ помещалось только 16 щитков. Потом оказалось, если что-то поджать, скруглить и урезать — станет 20. Сейчас выходит 24.
Когда свой вариант щитка разработали в Apple, Флоп вырезал по их чертежам несколько штук и отдал врачам. Такие щитки ещё проще в изготовлении: делать 2 минуты и не нужна ручная сборка.
Но белорусским врачам щитки Apple не понравились. Говорят, «флопы» устойчивее, а «эппловские» — «болтаются на голове».
Особой гордости за изобретение Флоп, говорит, не испытывает. Иногда испытывает злость, когда находит на «Куфаре» или в «Инстаграме» тех, кто пытается продавать «флопы», хотя в чертежах, которые Флоп выложил на GitHub, есть пометка — non commercial.
Флоп находит удивительным то, как проект объединил людей: «Все сами себе нашли роли, сами возглавили процессы. Между собой знакомятся и коллаборируются без иерархии. Это впечатляет».
«Не хочу, чтобы получал больше тот, кто громче кричит»
Катерина Мержинскас.
Катя — врач-интерн анестезиолог-реаниматолог в Минском НПЦ Хирургии, трансплантологии и гематологии. В «проекте 42» отвечает за коммуникацию с медиками, обрабатывает их заявки, выясняет реальную потребность. В хакерспейсе придумали свой метод — считают самый минимум, по количеству людей на смене.
Ребята рассказывают, что когда Катя пришла на проект, сходу сказала: «Вы ничего не понимаете в распределении, я не хочу, чтобы тот, кто громче кричит, получал больше, а тихие регионы сидели с голой задницей. Я буду этим заниматься». И занялась.
— Как в военной медицине говорят: если есть силы кричать и жаловаться, значит, и жить силы найдутся. В первую очередь надо помогать тем, кто лежит молча — им действительно плохо, — говорит Катя.
Я в медицине семь лет, много где работала — представляю, как всё устроено. Вот есть крупная столичная больница, где точно есть много средств защиты, но люди внутри не могут договориться и просят тысячу щитков. А есть ФАПы в регионах, где врачи себе сшили марлевые масочки по одной на сутки. Отходил дежурство, постирал с мылком, посушил на батарее и снова надел. И это всё, что есть. Из условных Бешенковичей люди присылают заявку на каких-то пять щиточков на всю ЦРБ. Хотя там болеют не меньше, и люди там — не хуже. И заслуживают точно такой же защиты и помощи, как в Минске. В хакерспейсе приоритет ставился на регионы.
Минские больницы всегда получают всё в большем количестве и в первую очередь — они поближе и заметней для Минздрава. Из регионов информация часто доходит медленно или не полностью.
Мы понимаем, что Минздрав тоже работает. Но им тяжелее — нужно много заморачиваться с актами, согласованием, документами. Мы же можем всё делать быстрее. Кроме того, медики с районов на старте не обращались в Минздрав, потому что боялись, что их накажут за плохие показатели. А к нам — не страшно. Сейчас эта ситуация потихоньку выравнивается.
До проекта Катя не была членом хакерспейса. Год назад только помогала с ремонтом. А когда начался движ, о ней вспомнили как о человеке-медике и попросили помочь протестировать первую партию щитков у врачей.
— Потом я бросила клич в медицинских пабликах: ребята, есть щитки, кому нужно? И как посыпались запросы! Первую неделю я не спала вообще — разгребала заявки. Днём работала в больнице, вечером приходила в хакерспейс, ночью агрегировала запросы в некое подобие таблички, — рассказывает Катя.
Сейчас процесс улучшили, он стал похож на конвейер: я забираю от врачей заявку, агрегирую, передаю другой Кате, которая формирует заказ и передает Марфе, которая отвечает за логистику. Она — водителям, те — врачам.
Самым сложным Катя называет нервное напряжение, которое хочешь не хочешь, а будет копиться в закрытом пространстве, где все работают на пределе. Ну и то, что беспокоятся родители: «Мама узнала о том, чем я занимаюсь, из СМИ и с неделю мне звонила: „Ты только никуда не вляпайся, не влезь ни в какие аферы“. Думала, что тут мафия и меня заставят подписать договор на 300 млн долларов, а я проснусь без почки, куска печени и глаза в ванной где-нибудь под Борисовом. Вроде обошлось».
«Гордится — мама, мы — делаем»
Екатерина Бай.
Катя — программист, у неё есть небольшая компания. В «проекте 42» девушка координирует отгрузки на больницы. В день делает около 200 звонков. Первый — на шлагбаум, — с самого утра, чтобы заехать и открыть хакерспейс.
В проект попала случайно — увидела в чате клич — надо закупить маски для снорклинга. Взялась их раздобыть. Потом организовала передачу врачам, и застряла на месяц. Все дни Катя проводит в хакерспейсе. Говорит, когда переключилась на волонтерство, нет времени унывать из-за провалов в бизнесе, который сбавил обороты из-за коронавируса. В редкие выходные — максимум в один день — Катя спасается от выгорания бёрдвочингом.
— Самое сложное — много разговаривать. Думала, я экстраверт, но в конце дня хочется молчать и никого не видеть, — говорит Катя. На вопрос, чем она гордится, отвечает, что гордится — мама. А они (хакерспейс) — делают.
Недавно сильно благодарили нас стоматологи — их поликлинику переквалифицировали в выездной пункт для лечения зубов пациентам с Covid-19. То есть в машину скорой помощи поместили бормашину, стоматолога и медсестру. И у них не было защитных щитков, представляете?
Когда стоматологи вышли на первый вызов, то присылали много фотографий в щитках, рассказывали, как прошла работа, благодарили — в этот момент, наверное да, гордишься.
Выгорание ощущается. Мы все тесно связаны друг с другом, и если в цепочке провал, всё перестаёт работать. Ты ждешь от другого бесперебойной работы, а кто-то может устать, не смочь, переключиться. Бывают тёрки, но магия в том, что все потом обнимаются и говорят: «Хорошо, что ты есть и что ты это делаешь, спасибо тебе».
Государство потихоньку раскачивается. По звонкам вижу — в части больниц уже есть щитки. Дальше ещё меньше будет нужна наша помощь.
Ещё мы точно можем гордиться тем, что когда ковид только подходил, мы смогли доставить помощь в мелкие городки, на которые никто не обращал внимания и подготовить их к пандемии. Теперь они говорят: «Спасибо, когда всё началось, у нас было чем защититься». Это важно.
На карте внизу — 142 населённых пункта, куда хакерспейс выслал помощь. В большинство посылки отправляли несколько раз.
«Самые дальние маршруты разбирают за 3 секунды»
— Водители — отдельная история, — продолжает Катя. — Их в чате, активных, — под соточку. Если мы отправляем заказ в далекую даль, Марфа (она отвечает за логистику и коммуникация с водителями — dev.by) пишет, куда надо ехать и считает до трёх.
За три секунды появляется 10 желающих. Там настоящий бой за красивые дальние маршруты. Ведь водители — последняя миля, они больше всего чувствуют фибры благодарности и любви от врачей. Ещё один популярный маршрут — «кругосветка» — по швеям в Минске на 4 часа. Надо объехать всех, раздать материалы и забрать готовые комбинезоны.
Водителей не останавливает, что маршруты могут быть по 800-900 километров. Бывает они ночуют на трассе, спят в машинах на заправках, проводят больше 12 часов за рулём. Но завтра этот же человек снова готов везти куда угодно посылку для врачей.
«Развозили в среднем от 100 посылок в день»
Илья
Илья — экономист, пока без работы. И самый молодой координатор в «проекте 42». Собирает и упаковывает заказы. А их каждый день — больше сотни. Самую большую партию собирал для больницы в Столбцах, когда там была вспышка Covid-19 — «шесть огромных пакетов».
— Я ещё не вступил в хакерспейс, но уже фактически участник. Просто однажды пришёл сюда и остался помогать. Собираю все готовые «флопы», переходники, «снорки» — и упаковываю в определенный город и больницу. Казалось бы, это очень просто, но когда очень много заказов, ты просто носишься туда-сюда со здоровенными пакетами.
Как и другие участники, Илья говорит, что в проекте его цепляет помощь другим людям и общий дух хакерспейса. А еще — технические улучшения:
— Было интересно наблюдать за активностью «печатников» — людей с 3D-принтерами, которые сами печатали для нас слиттеры, крышечки и штуки, которые держат маски на лице (за шеей, вместо того, чтобы цеплять резинку на уши). И наблюдать, как за три недели сильно изменялись модели переходников для «снорков» — от напечатанных на 3D-принтерах до литых, аккуратных, почти идеальных. Если в самом начале я «дорабатывал» детальки после принтеров, шлифовал, чистил ножом, то к концу проекта они стали безукоризненными.
«Волонтёрят больше женщины»
Саша Коников.
Саша заканчивает магистратуру и работает на двух работах. Ассистентом на кафедре и инженером в компании. Пишет диссертацию про пьезо роботов. В «проекте 42» курирует всех волонтёров по сборке — 350 человек, активных — 60-70. И ещё волонтёрские группы, которые собирают щитки удаленно. Плюс работает с закупками по безналу, отвечает за накладные. Плюс помогал с разгрузкой двух с половиной тонн пластика.
При этом Саша — не член хакерспейса, никак с ним не связан, просто однажды занёс одной из участниц проекта стопку клавиатур. И попал ровно на тот момент, когда ребятам нужен был куратор волонтёрских чатов.
— Вот, три недели веду чат. Раз слово дал — делаю, — улыбается он.
Сегодня, когда «проект 42» заканчивается, Саша планирует плотно засесть за диссертацию. И замечает:
— Интересно, что волонтёрами хакерспейса стали в основном женщины, где-то две трети. Почему? Вот и ещё тема для отдельного исследования.
Спасибо всем за помощь
«Проект 42» официально завершён. Деньги, которые будет поступать на расчетный счет после этого, команда хакерспейса сочтёт за «спасибо» и направит на развитие мастерской.
Фонд «Добра» прекращает принимать финансовую помощь в пользу команды и закрывает сбор с помощью USSD-запросов.
Сегодня, 1 мая, в хакерспейсе перестанут массово собираться волонтёры. Но если за следующую неделю появятся экстренные запросы от врачей и нужно будет собрать ещё щитки — 7–9 мая будет ещё один, последний, общий сбор.
В DEIP из-за обвала курса от $1,1 млн осталось $350K, зарплаты не платят. CEO разбирает, как так вышло
Блокчейн-стартап DEIP больше двух месяцев не платит зарплату сотрудникам. Об этом dev.by рассказали несколько человек из компании: «официальная причина — стартап неправильно распорядился финансовыми ресурсами и денег нет. Подробностей не знаем». Сотрудникам сообщили, что топ-менеджмент ищет дополнительный капитал для погашения задолженности и дальнейшего развития. Но часть команды уже ищет новую работу.Мы также поговорили с СЕО DEIP Алексом Шкором — он рассказал, из-за чего у стартапа возникли сложности, как команда пыталась их решать и что собирается делать дальше. «Хочу поделиться опытом, чтобы на нём смогли научиться другие фаундеры, которые хотят идти в web3», — говорит Алекс. Ниже — подробный разбор.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.