За свою жизнь на три страны я видел вживую множество гуру из мира большого ИТ — les monstres sacres («священных монстров»). Крис Касперски, также известный как «мыщъх» (настоящее имя — Николай Лихачёв), стоит особняком от остальных. Известный российский хакер, кстати, не признаюший себя программистом и хакером, один из самых популярных авторов компьютерной литературы (для статистики — он «заточил» около 500 статей и больше 20 книг). Всё — с приставкой «бывший».
Сказать, что теперь у него сложно взять интервью — не сказать ничего. Моя первая попытка два года тому назад оборвалась на полуслове. На этот раз, когда все «эксепшены» были аккуратно расставлены, Крис закурил любимые гаванские сигары, и мы начали этот длинный разговор.
Рестон
У каждой профессии, как и у человека, — свой рай обетованный. Для актёров, это, безусловно, Голливуд. Для компьютерщиков подобным вожделённым пристанищем стала Кремниевая долина. Сразу оговорюсь: предлагаю отойти от более традиционного русского написания «Силиконовая долина», которая в самом США ассоциируется с «порнографически раем» в Сан-Фернандо. Впрочем, кроме раскрученной в медиа Кремниевой долины, в США есть ещё одно место, не менее известное у бывалых айтишников в теме — это Рестон (штат Виргиния). Об этом небольшом городке не принято рассказывать взахлёб, а толпы программистов, работающие там, не любят бахвалиться своим местом работы.
Рестон — небольшой городок, типичное захолустье. Высокая трава по колено, всего одна дорога во внешний мир, несколько провинциальных магазинов натыканы прямо среди поля. За чертой города — тайга из леса. На фоне типичной деревенской местности можно заметить необычные вывески — тут представлены все без исключения американские ИТ-гиганты: Intel, Microsoft, Google, Symantec, PayPal, IBM, Dell, Juniper, Citrix и т.д. Oracle здесь вообще градообразующее предприятие со своей собственной центральной улицей — Oracle way.
Рестон. Фото: Nova Virtual Tours and Polley Graphics
Чем же так примечательна эта деревня? В 15 минутах езды от неё — Вашингтон, политическая столица США. Там обитают основные заказчики и кураторы многочисленных местных ИТ-проектов, которых, чаще всего, не принято обсуждать в прессе. Здесь каждый стремится урвать свой кусок от бездонного федерального пирога — и именитые ИТ-компании, и, тем более, их многочисленные рабочие лошадки — программисты.
Уже более шести лет Крис Касперски — один из колоритных обитателей Рестона. Несмотря на то, что знакомые, встречая его на улице, панибратски приветствуют «Привет, Иисус!», от былой публичности не осталось ни следа. После последнего развёрнутого интервью пять лет назад у него были проблемы с работой и «плохие парни» грозились депортировать его из США.
Про работу
— Что ты сам можешь рассказать о своей работе? Надеюсь, это не ЦРУ?
— Мы, конечно, не ЦРУ, но уровень секретности у нас ничуть не хуже. Не люблю секретность. Не выдержал и написал на стене маркером в знак протеста: «Everything is a secret. Everybody is an enemy. A cold war inside [censored]». Насчёт врагов, я, конечно, погорячился, но перед отбытием на «Блакхат» (в качестве зрителя) со мной провели инструктаж, потому как там шпион на шпионе. Здесь мы подходим к той грани, где мне приходится взвешивать каждое слово, поскольку оно идёт в печать. А потому давайте сойдёмся на формулировке: «На данный момент работаю в крупной американской компании на должности рядового инженера, занимаясь выполнением задач, поставленных руководством».
— Какая у тебя специализация?
— Поскольку в физическом труде меня заподозрить сложно, то, вероятнее всего, основной доход дают мозги на плодородной ниве информационной безопасности (ИБ).
— Поковыряем немного в плотной завесе секретности. Пару лет назад было много шума, типа ты там какой-то космический софт написал?
— Ох уж этот пытливый русский народ, блин. Там всё засекречено. Но из того, что можно рассказывать (и что уже засветилось на конференциях), так это проекты для US FAA и US Air-Force.
Писал модули детекции (HIPS) для обнаружения вторжений и атак как second in charge, т.е. вся ответственность на мне. Эти модули работают в закрытой сети указанных организаций, физически отрубленных от интернета, и там даже нормальных rfc'шных протоколов нет — всё какой-то левый самопал, с которым приходится работать. Это, конечно, не совсем космос, но очень-очень близко к нему. Любые атаки (инсайдеров) тут — это очень критично.
Касательно космоса — писал софт для одной организации для распознавания спутниковых фотографий. Но это скучно и к космосу имеет только опосредственное отношение. Применил уже давно разрабатываемую мной идею.
— Какова история этой идеи распознавания?
— Вся история развивалась примерно так.
Специализируюсь в секьюрити, и вот мне предлагают принять участие в американской государственной программе (т.е. практически бесплатно) по охоте на сайты с детской порнографией. Но ловить сайты по косвенным признакам (локациям доменных имен и прочим) уже пробовали — не эффективно. И тут меня осеняет, что «распознавание образов» как общая задача, действительно, требует ИИ и многих лет упорной работы. А вот данную частную задачу можно решить на коленке буквально в сотне строк кода, анализируя видеопоток — порно или не порно (даже если видеопоток сильно пережат). Попробовали — получилось! Очень высокая точность!
В распознавании «малвари» (а это моя основная узкая специальность) и изображений на первый взгляд мало общего, но существующие антивирусы работают по тому же принципу, который может быть адаптирован и для распознавания изображений, если не спускаться на уровень алгоритмов, а мыслить абстрактными категориями. Именно за счёт этого достигается возможность распознавания новой «малвари» моим методом.
Другая госпрограмма США работала со спутниками, меня спросили: а нельзя ли адаптировать твою порно-технологию для наших целей на спутники? Решили попробовать. Получилось.
Главное требование у всех — скорость. Большого ума от распознавалки не требовали, но она должна была работать так быстро, как это только возможно. Вот три этапа эволюции одной идеи. Кстати, сейчас на эту мою технологию начал поглядывать Google.
— Что такого принципиально нового ты смог предложить, если этим занимаются тысячи человек по всему миру?
— Цвет кожи (особенно детская) имеет достаточно специфичный оттенок, который предсказуемо «корёжится» при пережатии в разные цветовые пространства. Сочетание цветов половых органов так же специфично. Но это мы пока говорим про то, что есть на порно. А вот то, чего на нём гарантированно нет, позволяет однозначно отсеять кучу другого контента. Обычно в качестве критерия для поиска с переменным успехом искали лишь первую часть условия. У меня же эффективность значительно увеличивается использованием второй «исключающей» составляющей. Но даже в первой составляющей у меня есть определённые ноу-хау.
А вообще, основные алгоритмы были лицензированы у Кэннона и только допилены под моё видение задачи. К примеру, мой вклад — там распознаётся не только свет, но ещё и постановка освещения. В дешёвом порно она очень характерна. Например, повсеместное мигание вспышек. Кстати, в момент вспышки мы получаем истинный цвет, решая проблему баланса.
Короче, это как бы не распознавание изображения в классическом понимании, а распознавание конкретного вида контента. Скорость получилась офигительная, так как выполняются тривиальные операции, которые ещё и легко параллелятся. Число ложно-позитивных и ложно-негативных срабатываний получилось даже лучше, чем изначально требовал заказчик.
Да, кстати, вирусы у меня распознаются примерно так же. Тот же самый принцип в точности. Ищем в вирусах нечто такое, что встречается в них, но гарантированно отсутствует в остальных программах.
— Как я понял, твой успех был отчасти в том, что все пытались найти общее универсальное решение и впоследствии увязали в нарастающей сложности. Ты же решил узкоспециализированную задачу, зато смог это сделать эффективно и быстро. Немного отвлекаясь от основной темы, здесь мы снова возвращаемся к любимому тобой спору вокруг назначения языков C и C++.
— Каждый конкретный язык определяет мышление, хотим мы того или нет. Так вот, постоянно сталкиваюсь, что «плюсовики» тяготеют к решениям в общем виде, в то время как «сишники» решают задачу в частном виде, что в разы быстрее.
Одну текущую задачу сначала показали «плюсовику», спросив, сколько займёт её решение. Он сказал: «Здесь нужно писать могучий движок. Короче говоря, это проект на полгода». Его коллега-«сишник» поинтересовался: «А зачем?» Ведь поставленная задача укладывается в сотню строк кода! Ответ был ошеломляющим: «Ну и что, мы так и будем по сотне строк кода писать для решения частных задач, каждый раз, как они возникают? Нетушки, задачи надо решать раз и навсегда!».
По моему глубокому личному убеждению, проблемы нужно решать по мере их возникновения. Писать программы на вырост с избыточным универсализмом нужно лишь очень хорошо предварительно подумав, ибо это из серии «Почему сегодня не делают корабли, летающие к звёздам?» Ответ прост: потому что корабль, построенный завтра, прибудет быстрее, а корабль, построенный послезавтра, еще быстрее. И их обоих обгонит корабль, построенный лет через пятьдесят, но когда он вернётся обратно, то обнаружит, что у человечества совсем другие проблемы».
— Ты упомянул, что этот твой «принцип распознавания» впоследствии применялся к разным темам, но впервые ты использовал его в анализе «малвари» и даже оформил патент на его основе. Можешь рассказать подробнее?
— Как-то в бытность свою работал я удалённо. Ну, как работал, анализировал огромное количество сплоитов. Причём делал всё медленно, потому что навыка не было. Порядочно устав, я написал программу, которая автоматически сгенерировала другую программу. И вот эта другая программа анализировала сплоиты со скоростью один гигабайт в секунду. Запустил её и улетел в Берген (Норвегия) на встречу со знакомой немкой. И вот пока я гулял по сказочно красивой Норвегии, наслаждаясь золотой осенью и местным колоритом старинных замков и фортификационных сооружений, мой компьютер всё это время стоял включенным «под нагрузкой».
И когда дней через десять вернулся, программа уже завершала анализ, но у меня хватило ума никому об этом не говорить и до конца года получать «убитых енотов» автоматом. А за пунктуальность и следования намеченным планам мне ещё бонусы платили на работе. В конце концов, меня заела совесть, и я выслал результаты машинного анализа одним и очень большим куском. В результате эта фирма надолго встала, и теперь мне же пришлось писать ещё одну программу, чтобы автоматизировать труд тех, кто разгребал эти результаты, писал к ним тесты и заносил в базу.
Собственно, так я и получил свой первый (и пока единственный) софтверный патент.
— Не удивлен, что без женщин не обошлось. Как я понимаю, на основе развития этого принципа впоследствии ты написал модуль, благодаря которому был признан лучшим сотрудником года в McAfee. Что он делал?
— Если помнишь, была такая нашумевшая китайская атака против Google — «Operation Aurora». Вот за неё и наградили. Фокус в том, что я её чистой эвристикой распознал, модулем, который собрал ещё за полгода до самой атаки. Конечно, мне просто повезло, как везёт немногим.…
После этого оказалось, что передо мной в США открылись такие перспективы, о которых я даже в самом смелом сне мечтать не мог.
«мыщъх (слева) и ключевой архитектор HIPS’ов (справа) — очень умный пацак с громким титулом»
Про ФБР и ИБ
— Не знаю ничего про твою текущую работу, но вот, что интересно. Я лично не знаком с рядовыми айтишниками, которые являются долларовыми миллионерами. Насколько я в теме, ты — один из них. Даёт ли это какие-то особые ощущения?
— Теперь долларовых миллионеров столько, что их никто не считает. Даже миллиардеров и то не считают, ибо слишком много. Долларовых миллионеров только среди моих очень близких друзей я могу перечислить несколько, и никакой элитарности в них не наблюдается.
До сих пор ношу майку, купленную больше пяти лет назад. Всю в дырках и заплатах. В тире надо мной смеются. Спрашивают: «Это дырки от пуль?»
Так что миллион — это очень мало на самом деле. Это верхне-средний класс. С другой стороны, одни интересные люди предлагали мне два «лимона». Я спросил у них, что можно сегодня купить на эти деньги. Интересные люди неправильно меня поняли и, не торгуясь, предложили сразу двадцать, но были посланы, потому что на текущие расходы я и сам заработаю, а большего мне не надо.
— Давай ещё немного погутарим про интересных людей, так и шарящихся вокруг тебя. Слышал из новостей, что в США у тебя было неприятное приключение — однажды к тебе с обыском нагрянуло ФБР...
— Очевидно, меня подозревали и что-то искали, а потому изъяли всё, что могли. Никаких обвинений не предъявляли. Так что по существу мне рассказать нечего.
— Чем всё закончилось?
— История имела приятное продолжение и закончилась внесудебным урегулированием с выплатой мне отступных в размере зарплаты сферического программиста из РФ за несколько лет, так что никакие это не потери, а сплошные приобретения. Выводы? Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Хотя кастрированный кот с этим может быть не согласен.
— Подобные бодрящие дух инциденты регулярно случаются с известными специалистами по ИБ и «полевыми хакерами». Пройдя через это лично, что посоветуешь своим коллегам?
— С тех пор, когда внезапно ФБР постучалось в дверь и изъяло всё железо, флешки и всё-всё-всё, у меня появился ценный жизненный опыт. Теперь время от времени самые важные для меня данные я сбрасываю на «винт» и кладу в банковскую ячейку. Это — мои личные файлы (не для чужих глаз). А всё, что не представляет секрета, я активно раздаю народу. В тот раз мне пришлось собирать себя по кусочкам, качая файлы у тех, кому я их давал ранее. Месяца за три я собрал себя процентов на девяносто, кое-что оказалось утеряно безвозвратно, ну и фиг с ним.
— Переходя непосредственно к твоей прямой специализации — информационной безопасности, каковы сейчас самые общие тренды в этой области?
— Отвечая коротко, основные «тренды» уже сидят, причём сидеть им еще долго — лет двадцать, а то и больше. На помощь антивирусам пришло FBI, CIA, US Secret Service и другие страшные слова. Поэтому сейчас маржа везде падает, а посадки растут.
Самый последний писк моды — в прицел атаки попали встраиваемые устройства. В первую очередь это, конечно, роутеры. Зловредный код в роутере очень сложно обнаружить. А тем временем хакеры наши способ проникнуть внутрь камер наблюдения, подключенных к Ethernet, например, используя процессорные мощности для майнинга биткоинов. На очереди умная бытовая техника (например, холодильники), а также атаки на бортовой компьютер автомобиля — это фантастика новой реальности.
Постфэбээрный синдром: дверь в рестонскую квартиру Криса – вид изнутри. Составляющие охранной системы: нож, химические вещества, компьютер и смартфон, датчик движения
В возрасте нескольких недель, когда врач по ошибке вколола инъекцию хлористого кальция, Крис перенёс инсульт. Частично омертвели ткани мозга, что привело к лёгкому аутизму. Это не помешало ему стать признанным специалистом в области ИБ и одним из самых популярных компьютерных авторов в РФ, хотя путь к этому был тернист. Родное село в Краснодарском крае, где Касперски провёл большую часть жизни, он определяет лаконично: «Интернет-выделёнка десять мегабит канал».Многие отмечают, что Крис производит странное первое впечатление. Для примера попробуйте представить состояние консула США в Москве, к которому заявляется для получения рабочей визы простой краснодарский хлопчик, у которого нет ни высшего образования, ни подтверждённого опыта работы, то есть вообще ничего, кроме справки о законченном среднем образовании, но которого приглашала на работу ведущая американская ИТ-компания. «Да это «скам» какой-то!» — выпалил офигевший консул, назначив служебную проверку всех представленных документов.
Первое собеседование Криса в США также показательно — он отказался выполнять предложенное задание, найдя в нем ошибки и «нечёткую спецификацию». Так собеседование его превратилось в собеседование работодателя, окончившееся оффером на $300 тысяч — первой официальной работой в жизни. Сегодня мыщъх — обладатель редкой американской визы О1 (для людей с выдающимися способностями). Подобной визой могут похвастаться нобелевские лауреаты, академики, известные всем айтишники типа Линуса Торвальдса. Крис, обладатель титула лучший сотрудник McAfee, о своей текущей же работе говорить категорически отказывается, ссылаясь на потенциальные проблемы. Впрочем, к опасностям ему не привыкать. Мыщъх вспоминает, что когда ещё жил в родном селе, местные бандиты предлагали ему взломать компьютерную систему учёта завезённой свеклы на сахарном заводе. Отказаться было сложно, но приятель помог всё разрулить без последствий — криминал убедили, что и бабок поднять не получится, и спалятся при этом все быстро.
Собеседования
— В моем случае собеседования проходят обычно так. Когда я прихожу наниматься на работу, то сразу говорю, опережая вопросы: «Давайте я сам расскажу, что умею делать и какие конкретно проекты могу предложить, а вы выбирайте. Если вас ничего не заинтересует, пойду к другому. Если же вас заинтересовал по крайней мере один мой проект, то обсуждаем какие ресурсы вы готовы под него выделить. Дадите мне людей и сроки или возможность заниматься этим самостоятельно (но тогда и сроки увеличиваются в разы)?». Также интересуюсь, сколько у них «кастомеров», какой «фидбэк» и не придётся ли писать в стол?
— Не могу отказать себе в удовольствии сыграть роль интервьюера. Какие у вас есть ещё пожелания, мистер Касперски, я уже записываю.
— Если мой новый манагер будет против того, чтобы я держал секс-игрушки (ладно, назовем это произведения искусства) на своём рабочем месте, то мы с ним не сработаемся, и один из нас должен будет покинуть компанию.
Также если в коллективе много людей, неравнодушных к неграм и гомосексуалистам, то от них лучше держаться подальше. Тем более, если они ещё и трусы.
— Давай про требование о секс-игрушках поподробнее, всё остальное пока подождёт.
— Прямо сейчас у меня на рабочем столе стоит стеклянный анальный плуг. И трава лежит рядом. Четыре мешочка. Кстати, настоящая. Раз положил её на радиатор сетевого компьютера (с пассивным охлаждением), поскольку весь стол уже был заставлен нужными вещами, и она от сильного нагрева начала пахнуть. Сотрудники учуяли запах и... нет, отсыпать я им сам предложил. Они-то всё это время думали, что это просто типа декорация. Ага, щаз.
— Крис, я тут в большом затруднении, форкнуть ли разговор по теме «стеклянного анального плуга» или по теме «мешочков с травой, лежащих на радиаторе». И это, поверь, чертовски сложный выбор! Давай начнём с первого. Прости мою детскую психику, но что это за хрень такая?
— Это стеклянный дилдо из чистого пурекса штучной работы.
— Не будем продолжать эту взрывоопасную тему. Главное, что твой менеджер не против... Как часто тема травы обсуждается на интервью с тобой?
— Травяная тема затрагивалась лишь в собеседовании с Google, потому что обе стороны относились к интервью, как к покраске жухлой травы в зеленый цвет, и откровенно стебались. Потому что я не собирался менять работу, и моему собеседнику это было известно. В общем, это было убойное интервью на полчаса, в течение которого мне не задали ни одного технического вопроса. И лишь под конец гуглер сказал, что «только умный человек может позволить себе выглядеть дураком».
— Зачем участвовать в интервью, если ты заранее знаешь, что не будешь там работать?
— Друг, ты когда-нибудь заходил в магазин без конкретной цели, а просто, чтобы посмотреть? Тут тоже самое. Я честно сказал товарищам гуглерам, что у меня есть работа и она мне нравится, но... никто ведь не застрахован от того, что меня, скажем, уволят или, образно выражаясь, поставят раком. Да и вообще, мыщъх потрепаться любит, особенно о компьютерах, чего и другим рекомендует.
— Сколько ты прошёл интервью?
— Телефонных интервью у меня было столько, что к концу я уже даже не отрывался от своего хачинья бинарников, сидя возле компа за повседневными делами и прижимая трубку плечом к уху. Уж даже не помню, о чём мы там говорили. А потом как-то резко интервьюировать перестали, а сразу стали предлагать офферы. Вот эту фазу запомнил чётко.
Видимо, чисто спонтанно на подсознательном уровне у меня выработалась привычка снюхиваться с кадровичками, чтобы им всё становилось ясно без всяких тупых вопросов — просто большая практика и ничего больше.
— Хорошо, двигаясь дальше, предположим, ты получаешь оффер, что происходит дальше?
— Задаю вопрос манагеру: «А как насчёт того, чтобы самому увидеть место предполагаемой жизни и работы?»
Вот как происходило со мной во многих фирмах. Сначала пускают в офис и не говорят ничего не делать. Ну, я то к одному сотруднику подсяду рядом, то к другому. Смотрю, что они делают, как программируют. Что-то спрашиваю, что-то предлагаю переписать. Так проходит несколько дней. Затем пиплы пишут свои впечатления манагерам. Последние выносят решение. После чего появляется кадровичка и называет такую цифру, которая очень далека от средней по рынку (в большую сторону). Но иногда меня это не возбуждает, ибо пиплы за ланчем только о политике и треплются, и меня уже тошнит от них, и мне совсем не улыбается дальше с ними работать. А бывает и наоборот — всё просто клево. Но... опенспейс и никакой приватности. Абыдно. Или клёвый офис и коллектив, и зарплата ничего, но сам город действует угнетающе (как на меня действует Пекин, например, откуда я поспешил быстро убраться).
— Если говорить предельно кратко, чем отличается типичное американское собеседование от российского?
— В России на собеседованиях часто пытаются раздавить, любой ценой показать, что ты ничего не понимаешь — чтобы снизить зарплату. Людей там не ценят так, как деньги. Здесь, в США, чаще всего наоборот: если видят, что ты стоящий специалист, в тебя вцепляются мертвецкой хваткой и больше не отпускают, предлагая лучшие условия на рынке и идя во всем навстречу.
Рабочая нора мыщъха, 2014 год, Рестон (США)
Рабочая нора мыщъха, 2005 год, село Успенское (Северный Кавказ, РФ)
Крис, по его собственным словам, последовательно прошёл три стадии. Сначала он тратил всё время, деньги и силы на ковыряние компьютеров, программ и писательство, ведя по большей части замкнутый деревенский образ жизни. Затем последовал взрывной каскад путешествий по всему миру — антитеза к умиротворенному бытию былого сельского чудака. В этот период огромное количество в том числе экзотических стран остались позади (пик этого рандеву — громкое выступление на тему удаленного взлома процессора Intel в Малайзии). Эта гиперактивность дала серию важных профессиональных знакомств и контрактов по всему миру. Эмиграция в США была заключительной попыткой как следует встряхнуть скользящую по накатанным рельсам жизнь. Например, чего только стоит его скандальное участие в американском «Реалити ТВ» с собственной концепцией полигамной семьи, которая взорвала рейтинг программы, а одна из девушек-участниц из команды («семьи») Криса смогла даже заработать на дом.
Третий фазовый переход — недавно проснувшаяся страсть к оружию и армии. Я не буду перечислять оружие, накопленное мыщъхом в своей рестонской норе, с лихвой перевешивающее количество компьютеров, потому что этот список займёт полстраницы текста. Крис признаёт, что по натуре он скорее авантюрист, чем прилежный технарь, и постоянный поиск всё новых острых ощущений и драйва выталкивает его всё дальше за пределы поднадоевшей зоны комфорта «офисного ИТ». Я не мог обойти стороной эту важную «адреналиновую составляющую» окончательно американизировавшегося мыщъха, поэтому в заключение интервью мы поговорили об оружии и личном будущем нашего героя.
Оружие и армия
— Как ты докатился до коллекционирования оружия?
— Во-первых, уже в США у меня была затяжная депрессия, вызванная тем, что я достиг всего, о чём раньше мог только мечтать. При этом исчезли все ориентиры и цели. Отчасти большие деньги меня испортили, в какой-то момент мир перевернулся, стало не к чему стремиться. Но всё изменилось с приходом нового сильного увлечения — стрельба из стрелкового оружия. Меня сильно потянуло на «подвиги». Захотелось острых ощущений. Появилось желание переосмыслить жизнь. Тем более, что она давно превратилась в вялотекущую реку, и даже миграция ничего радикально не изменила.
Во-вторых, стрельба — это целая наука (вот вы можете сказать, какой вес пули выбрать для ствола 14 дюймов с твистом 1/7? А на сколько отклонится пуля, если вы выставили «zero» на дистанцию 100 ярдов для pnc 55, а решили стрелять hornady polymer tips v-max?)
В-третьих, стрельба мало чем отличается от карате. Без шуток. Если взять книжку по стрельбе и по карате, то они взаимозаменяемы. И там, и там главное — это повторять одну и ту же операцию 100500 раз, и там, и там главное — это держать баланс тела. И там, и там значительная часть посвящена тому, как очистить разум от мусора. Потому что если во время стрельбы думать о проблемах, то бобра убить можно, но только и всего. А слабо хотя бы с 50 ярдов выстрелить десять раз, получив одну дыру размером с пулю или лишь чуть-чуть больше? Просто офигенный восторг испытываешь, когда стреляешь второй раз, третий... а дыра всего одна.
— Стрельба в тире — это такой американский способ отдыха или снятия стресса?
— После посещения тира болят все мышцы, а потому падаешь пластом как мешок с драпом и спишь беспробудным сном. Если это называется отдыхом, то я не знаю, что такое работа.
«Вы будете смеяться» (с), но я сейчас пытаюсь попасть в армию. Армия, правда, не российская, а штатовская, но неграждане в ней служить всё-таки могут, и я могу быть полезным. Я даже в горячих точках готов служить, но меня пока не берут, хотя тестовое задание прошёл со знаком отличия (одним из пунктов было: вот вам ноут противника, а, точнее, всё, что от него осталось после взрыва, — восстановите хоть что-то и как можно скорее).
Только я пробивной и упрямый. И своего всё равно добьюсь.
— Может тебе нужна сильная доза драйва и адреналина, что-то посильнее травы и грибов?
— В армии США может быть очень даже скучно, но здесь нет дедовщины и довольно комфортно. Техникам там даже в Ираках предоставляют отдельную комнату. Армия США — она не для всех, тем более гражданство сразу дают только тем, кто едет в горячую точку. А там иногда убивают. Мне-то лично пофиг, если меня убьют. Я просто проснусь и всё. А вот вам, вероятно, не пофиг.
Хотя некоторые считают, что я больной. Тут в тире давеча пожар был. Реально огонь полыхал во весь рост, а я говорю: «Дайте магазин дострелять, люди!» Пожар — не повод к отступлению. Ну, даже если там патроны где-то валяются живые, так они же без ствола не стреляют, а только пукают. Мне сказали, что я идиот, перекинули меня через плечо и вынесли из тира силой. А пока выносили, мыщъх кричал им: «Пустите меня в армию! Я буду солдат в атаку поднимать под пулями и огнем противника!»
— Зачем с твоими успехами в ИТ вообще нужна армия? Какой главный мотив-то?
— Я стремлюсь в армию США, потому что испытываю сильный дискомфорт от того, что приехал в Америку на всё готовое, а тем временем граждане США выиграли одну войну за свободу, затем покончили с рабством, и сейчас воюют с внешними врагами. Простые американские парни отдают свои жизни, чтобы я мог спокойно спать и просыпаться. Так что США я должен, как земля колхозу, но в армию попасть не так-то легко. Ну, а что я забыл в армии, этого даже местный военный психиатр не понял на собеседовании.
— Где именно ты хочешь служить?
— На данный момент я эксперт по компьютерной безопасности, серьёзно увлекшийся спортивной стрельбой. Поэтому я стремлюсь попасть в navy (военно-морской флот — Прим. dev.by), в подразделение информационной разведки.
С учётом возрастных ограничений в армию США, я могу попасть лишь в исключительном случае, продемонстрировав исключительные способности, официально подтвержденные визой EB1. Так что кроме как специалиста по ИБ в армию США меня не пустят ни тушкой, ни чучелком.
Средний чек расходов на тир и оружие у Криса составляет $15 000 в месяц
Послесловие
— Знаю, что такими, как я, психиатры занимаются, а у психиатров клёвые препараты. Психоделические. У меня рецепт на три месяца вперед. Но и без препаратов я за мир, дружбу и негров. Мыщъх вообще пацифист по природе. Откуда взялся образ бойца — загадка. В метафизическом смысле любой текст — это зеркало, отражающее сознание читателя и воспринимать его можно и так и эдак. Если в зеркале отражается боец, зеркало тут не виновато.
С моей натурой, склонной к приключениям и авантюризму, своей смертью я не умру точно. Рано или поздно меня пристрелят. Тем более, что я напрашиваюсь в горячую точку, но, чтобы меня туда взяли, необходимо хотя бы 15 раз отжаться в течение двух минут в полной экипировке. Не потому, что это minimum minimore, а потому что передо мной поставили цель и хотят убедиться в серьёзности моих намерений. Вот и весь смысл происходящего.
В определённом смысле я никогда не умру, потому что частицы моего Я, мои статьи и книги, разлетелись осколками на века, попав на плодородную почву молодых пытливых умов, изменив ход их бытия, и теперь уже непросто провести границу, где они, а где Я. Да и Я — это на самом деле никакой не я, а продукт брожения мозга, читавший определённые книги, слушающий срывающую крышу музыку и так далее по списку. Я же не вещь в себе. Во мне живут осколки тех, кто вспыхнул до меня. И так по эстафете. А потому мы приходим к тому, что вначале было слово. Именно слово делает людей бессмертными. Пока кто-то грезит о возможности скопировать свое сознание в компьютер будущего, другие копируют своё сознание посредством письменности.
И всё-таки будет интересней, если в будущем мы встретимся с читателем не в такой форме, а лицом к лицу на поле боя, посмотрим друг на друга в перекрестие прицела. Хотя это и маловероятно, но у судьбы извращенное чувство юмора.
Вот тогда и посмотрим, кто из нас чего стоит.
Иллюстрации: xakep.ru, Александр Кулик, rsdn.ru
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.