Алексей Новиков — ведущий разработчик в компании Spiral Scout, которая балует сотрудников нерабочими пятницами. На наш вопрос о подготовке к пенсии Алексей ответил: строю агроусадьбу, буду проводить мероприятия по ЗОЖ. Из этого диалога получился день на хуторе и обстоятельный разговор за жизнь — о приоритетах, разочаровании в ИТ и очаровании простыми радостями, а также о том, как не выгореть в офисе и на стройке.
«В ИТ все думают о том, какую фичу добавить в смартфон, а не о том, как облегчить жизнь человека»
Утром «счастливой пятницы» мы едем в небольшом «форде» в Вилейский район — на стройку. Алексей за рулём, на заднем сиденье — жена Анна и четырёхлетний Володар. Выходные на хуторе — обычное дело для Новиковых. По пути узнаём биографические подробности.
Алексей — программист во втором колене. Окончил БГУИР в 1999 году по специальности «телекоммуникации и автоматические системы управления», помогал отцу, университетскому преподавателю, на кафедре наноэлектроники. Потом работал в НИИ проблем надёжности и долговечности машин НАН РБ, разрабатывал динамометрический гаечный ключ. Как почти все в юности, мечтал уехать за границу. Такая возможность представилась — Алексей поступил в аспирантуру университета Тренто (Италия), учился там на computer science и работал в НИИ программистом. Влюбился в итальянский язык и легко им овладел, погрузился в интернациональную научную среду и чувствовал себя там свободно, восхищался уровнем жизни и музыкальной культурой в Италии, но через четыре года вернулся в Беларусь.
— Не произошло срастания с местным сообществом, — объясняет Алексей. — Иностранцев там было очень много — непальцы, африканцы, южноамериканцы, арабы. Внешне всё прекрасно, но внутри чувствуется пустота. Люди друг от друга дистанцируются. С одной стороны, к тебе никто не пристаёт — в этом плюс. С другой — сопереживания тоже нет. В этом минус.
Итальянцы — весьма замкнутые люди. Если вас пригласили к себе домой, значит, вы чем-то это заслужили. Обычно люди встречаются в баре или ресторане. Если тебе хочется поговорить с кем-нибудь глубоко, выяснится, что у всех свои дела. «Чувак, мне плохо, удели мне время» — такого там не поймут. Дескать, извини, но я вообще-то колбасу ем. Хотя есть пара хороших друзей, с которыми общаюсь до сих пор.
В Италии Алексея впервые посетили мысли о дауншифтинге. Случилось что-то вроде разочарования в ИТ и даже в математике.
— Когда говорят «доказано математически», считается, что это и есть истина в последней инстанции. Но, на самом деле, это не совсем так. Например, до сих пор не доказана непротиворечивость аксиоматики теории множеств, лежащей в основе многих математических моделей. В ней существует немало парадоксов, некоторые из которых не разрешены и поныне. И вообще, создание теории множеств породило то, что считают третьим кризисом математики, который до сих пор не был разрешён удовлетворительно для всех.
Программирование на то время мне надоело. Поездил по конференциям, посмотрел, как это работает, и увидел, что ИТ — отрасль сугубо прикладная. Все думают о том, какую фичу добавить в смартфон, а не о том, как облегчить жизнь человека или улучшить мир. Всё — ради денег. Видел я и распилы научных программ, в результате которых уходят миллионы.
В общем, захотелось уйти на меньшую зарплату, но заниматься тем, что люблю. А мне больше нравится руками работать, чем за компьютером сидеть.
«Для меня свободное время даже важнее, чем деньги»
Так Алексей вернулся в Минск и на пару с братом открыл студию по производству дизайнерских светильников. Делали светильники под заказ из самых разных материалов — стекла, металла, бумаги, ткани, — придумывали им названия и секретные истории. Работа очень нравилась, но стабильного дохода не приносила.
Дауншифтинг в полной мере не удался. Приходилось параллельно фрилансить на Италию. Правда, те проекты приносили моральное удовлетворение — они были связаны со спасательной авиацией, «зелёными» источниками энергии, диагностикой онкозаболеваний, образованием.
Потом была история с иван-чаем, в которой пересеклись пути-дороги Алексея и знакомого предпринимателя из России. Знакомый «дауншифтировал» в нижегородскую деревню и обнаружил в округе заросли иван-чая — бизнес-идея пришла сама собой. Местные жители собирали листья, российские партнёры обрабатывали их в сушильном цеху, братья Новиковы в Минске отвечали за дизайн. Позже они пытались выращивать иван-чай самостоятельно и однажды засеяли под Минском целый гектар. После четырех лет в чайном бизнесе Алексей может в деталях рассказать технологию горячей и холодной ферментации иван-чая.
Бизнес сошёл на нет из-за разногласий с российскими партнёрами. В то время Алексей был уже женатым человеком, в семье намечалось пополнение. Пришлось вернуться в ИТ. Сначала была работа в IBA, последние два года — в Spiral Scout.
— Для меня свободное время даже важнее, чем деньги. Когда я работал в IBA, там было 10 «дней офф». И мне это очень нравилось, не хотелось терять этот бонус со сменой работы. Поэтому когда в Spiral Scout мне сказали, что каждая вторая пятница — выходной, я подумал: это же то что надо.
«Сначала думал о соломе и глинобитных чурках, а потом выбрал керамзитобетон»
На хуторе сразу становится понятно, зачем Алексею свободное время. Строящийся двухэтажный дом — это только малая часть усадьбы, большого мира, который требует заботы и труда. Вокруг большого дома — чернично-малиновый лес, сад-огород, вагончик, переоборудованный во времянку, баня, будущая «лаунж-зона», укромные уголки под названиями «солнечная поляна» и «лунная поляна», качели и тарзанка над рекой. Венец этой красоты — заросли цветущего иван-чая. Случайному гостю захочется тут резвиться или релаксировать. Хозяевам, которые поддерживают на хуторе порядок, как ни странно, это тоже удаётся.
Володар демонстрирует грядки с клубникой и голубикой и уверенно ведёт в малинник. По пути он показывает, что и где он выкопал, помогая отцу на стройке.
Среди многочисленных умений Алексея есть и строительные. Домик-вагончик с теплыми полами, горячей водой, интернетом и IP-камерой на крыше он сам обустроил под ключ, своими усилиями сделал дренажную систему, залил фундамент и возвел цокольный этаж большого блока. Строителей позвал, когда пришло время ставить стены. На вопрос, сколько стоит построить дом, говорит, что планирует вложить в него тысяч 100 долларов.
— Хочу сэкономить на внутренней отделке, поэтому и выбрал керамзитобетон. Сначала перебирал экоматериалы — солома, глиночурки. Но всего этого нет поблизости, а если везти тюки за 500 км, то экологичность уже вызывает сомнения. Экологичными считаются каркасные дома, но в них через какое-то время оседает утеплитель, его надо добавлять, такой дом требует постоянной заботы. В итоге мы пришли к керамзитобетону. Он хорош тем, что у блоков точная геометрия, стены получаются ровные. Обои точно клеить не будем, я их на дух не выношу. Снаружи будет утепление, а внутри протянем шпатлевкой, чтобы закрыть щели, но сохранить фактуру керамзитобетона. А дальше покрасим в интересные цвета. У меня есть дизайнерский опыт, и я знаю, как сделать что-то стильное и недорогое.
Канализационные стоки и утилизация отходов на хуторе — отдельная тема. Пока нужды хозяев обслуживает компостная яма и сепарационный туалет, который Алексей периодически «мейнтейнит». Чистит то есть. Когда начнут массово приезжать гости, систему придётся усовершенствовать, и план «апгрейда» уже имеется.
«Назвался йогом — полезай в кузов. А я не хочу в кузов»
Хутор Алексей и Анна видят в будущем как место жительства и работы. Первый этаж дома планируют переоборудовать под мини-гостиницу, в большом зале на втором этаже — проводить занятия по ЗОЖ. Тут следует сказать, что супруги давно занимаются йогой и медитацией, интересуются буддизмом. Познакомились они на семинаре «Поющие тибетские чаши». Иногда Алексей проводит занятия по чашам в клубе «Универсум».
— Это концерт, массаж и медитация, — рассказывает он. — Сначала делаем дыхательные упражнения, потом я играю на чашах, затем люди ложатся, я ставлю чаши на них и снова играю. Иногда получается войти в глубокие, тонкие состояния. Когда люди рассказывают, что они почувствовали, мне остаётся только удивиться.
Что-то подобное будет и на хуторе.
— Думаем начать с одноразовых мероприятий — посмотрим, как пойдёт, — говорит Алексей. — Когда войдём в русло, я смогу жить на хуторе и работать на ИТ-компанию удалённо.
— Хотелось бы, чтобы к нам также приезжали каучсерферы, — добавляет Анна. Она по образованию — педагог-психолог, преподавала английский язык и, возможно, вернётся к этой работе в будущем.
Если рассказывать об интересах Алексея с помощью ярлыков, его можно назвать анархистом, вегетарианцем, буддистом, йогом. Но сам Алексей против того, чтобы кем-либо называться.
— Я не вегетарианец, не йог — никто другой. Это налагает какие-то обязательства. Назвался йогом — полезай в кузов. А я не хочу в кузов.
Свои воззрения он никому не навязывает, на работе о духовных практиках особо не распространяется, рассказывает только тем, кто спрашивает. Тем не менее об актуальной нынче проблеме выгорания рассуждает именно с философской точки зрения.
— Выгорание — это утрата радости в определённый момент жизни. Он наступает, когда поставленные цели становятся для тебя важнее, чем процесс их достижения. Конечно, цели нужно ставить, но не стоит этим увлекаться, иначе наступит выгорание. Особенно часто это случается в творческой работе.
«Кто-то бухает. А я медитирую полчаса — и тоже эффект хороший»
Йога, агроусадьба — это всё средства от выгорания?
С одной стороны, да. С другой — у меня так много всего, кроме работы, что иногда чувствую себя как белка в колесе. Тогда я бросаю всё и еду куда-нибудь, например, в Киев — шатаюсь по городу и получаю удовольствие просто от того, что мне не надо делать звонков и решать какие-то вопросы.
Как спасаются товарищи вокруг?
Кто-то бухает. Есть такие, которые целенаправленно напиваются так, чтобы у них весь день болела голова. И чтобы больше ни о чем не думалось кроме как о том, что болит голова. А я медитирую полчаса — и тоже эффект хороший.
Как помогают йога и медитация в работе?
Во-первых, уходит беспокойство. Работа — непростая, часто возникают напряжённые моменты в общении с заказчиком, переживаешь, что на «продакшн» что-то случится. Во-вторых, медитация помогает сосредотачиваться на чём-то одном. Когда я на работе, я стараюсь ни на что не отвлекаться. В-третьих, переключать контекст. Сейчас я на работе и решаю рабочие вопросы, а вот сейчас — дома, и я их не решаю. Я структурирую свое время и не перерабатываю, из офиса стараюсь уходить в шесть. Я не сторонник вечерних бдений, хотя иногда бывает.
Наверное, есть и такие, кто не чувствует выгорания, или оно проходит у них в лёгкой форме.
Кто-то меняет работу: реже — сферу деятельности, а чаще — компанию. Сменил место работы — другая обстановка, зарплата повыше, на полгода-год тебя отпускает. Но у таких по резюме видно, что — скакун.
Хотя это ещё и вопрос возраста. Я — «олдскул», мне 42, а многие 20-25-летние просто не задумываются об этом, они себя и так хорошо чувствуют. Когда тебе 25, можно есть гамбургеры, пить «кока-колу» и ни о чем не беспокоиться. До какого-то времени.
Сейчас от ИТ не тошнит?
Если честно, я немного скучаю по тем временам, когда у меня не было постоянной работы, зато было много времени для творчества. Сейчас приходится выстраивать баланс между работой и личным временем.
Когда мне говорят: вот, ты снова вернулся к компьютеру, я возражаю, что со временем всё меняется, и я работаю уже иначе. Сейчас я совсем по-другому взаимодействую с командой, работодателем, фирмой: раньше я просто девелопил, а сейчас чувствую, что раскрываюсь в сфере архитектуры и планирования. На позиции лида решаю интересные вопросы более масштабного характера и ловлю вдохновение.
Я люблю всё, что связано с автоматизацией и «умным домом». Производство иван-чая тоже мне нравится. Может, в будущем сделаю небольшую сушилку, чтобы хотя бы килограммов 300 чая делать — себе и немного на продажу. Когда имеешь несколько источников дохода — немного от фриланса, немного от чая и семинаров — чувствуешь себя стабильнее.
Но на самом деле, я не знаю, что будет через 10 лет. Я стараюсь не ставить жёстких планов, чтобы сам процесс был самодостаточным и доставлял удовольствие.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.