Выйти из ИТ, чтобы обрести себя: кого-то этот путь приведёт в документальное кино, кого-то — на переполненные индийские улицы с диджириду, кого-то — на концерт классической музыки в Несвижском дворце, им же самим и организованный, кого-то — в Qatar Airways. dev.by собрал пять историй о том, куда уходят выгоревшие айтишники.
Александр Марчук. Другое измерение, где можно жить вообще без денег
Александр Марчук учился на мехмате БГУ по специальности «Информационные технологии», работать начал ещё во время обучения — на 4 курсе в основном в стартап-проектах. 
— После вуза я попытался устроиться на работу в большую компанию, но эйчаров не устраивало моё знание языка: английский слабоват — говорили мне на собеседованиях. Ну, значит, такая судьба.
Стартап — это изначально более свободная среда: ты не особо привязан к месту и можешь работать хоть с пляжа, хоть из пещеры. А меня всегда манили другие страны, города, люди. Мне был интересен этот мир со всех его сторон. Всё, что зарабатывал, я тратил на путешествия. Но мой запрос на жизнь был очень большим: хоть я не был привязан к офису и работал удалённо, но был ограничен дедлайнами, общением с работодателем — и это мешало мне испытывать мир на прочность.
В какой-то момент я решил избавиться от привязанностей — оставил работу и отправился автостопом через полмира. У меня не было конечной цели: просто искал — даже не знаю, что именно. Жил одним днём. Отправившись в Россию, я за месяц проехал от Карелии до Алтая. Ещё месяц жил в юртах Монголии, смотрел, как живут люди, для которых время остановилось пару тысячелетий назад.
Монголы дают приют любому путнику — гостей здесь почитают. Кормят, поят бесплатно. Но, поскольку они едят только мясо, мне, вегетарианцу, было непросто. Питался сухарями и запивал молоком яков. Оно такое жирное, что вполне насыщаешься. Я проехал всю страну: иногда в машинах с коровами, порой — верхом на верблюдах. Бывало, сидел где-то в пустыне — а вокруг ни души, тишина, и машина или всадник проносится раз в 3 часа. В такие моменты я медитировал и учился ничего не ждать от жизни — просто быть. Это, как ни удивительно, было именно то, чего я хотел: я был счастлив.
Следом за Монголией я попал в Китай — и словно оказался на другой планете. Будущее в Китае уже наступило: кругом инновационные технологии, у каждого в смартфоне есть приложение — сфотографировал любой предмет, нажал кнопку «купить», и уже завтра по почте приходит посылка с такой же вещью. Никто не идёт, все буквально летят: сверхзвуковые поезда, электромобили, на трассе 8 полос в одну сторону, 8 в другую, машины проносятся, как сумасшедшие — а я словно посреди галактики ловлю «космический корабль».
Я зарабатывал на жизнь тем, что играл на улицах на диджериду — это музыкальный инструмент австралийских аборигенов. Вы не представляете, что значит для китайца встретить белого человека. Примерно как нам познакомиться с инопланетянином. Все хотели со мной сфотографироваться, пообедать — я чувствовал себя популярным, как Бритни Спирс. Однажды меня подобрал на дороге мэр китайского города. Пригласил в гости — поужинать в кругу семьи, и его домочадцы весь вечер со мной фотографировались, а потом звонили друзьям и хвастались: к нам пришёл белый друг! Это очень престижно в Китае. Глава семейства снял для меня номер в пятизвёздочном отеле на 2 дня, а затем купил билет на скоростной поезд, чтобы я продолжил путешествие.
Я отправился в Гонконг. «Финансовая столица мира» поразила: она очень отличалась от тех мест, где я бывал ранее. Это, наверное, идеал капитализма – к чему стремятся все цивилизации. Но меня расстраивало, что в головах у людей были одни деньги. Им не было интересно ничего, кроме этих цветных бумажек, души не было.
И тогда я с нежностью вспоминал Беларусь.
Главная черта гонконгцев — жадность: они ходят в золоте, но не дадут телефон позвонить. Все розетки в общественных местах заблокированы, чтобы подзарядить мобильный, ты должен заплатить. Охлаждённая вода из холодильника стоит на доллар дороже, чем с прилавка — хотя цены и без того кусаются.
Я поселился на берегу океана, на острове Лантау — подальше от Вавилона. Рядом в палатках жили ребята из Украины и Беларуси, которые приехали в Гонконг на заработки. Они уличные актёры — создавали шоу на улицах и зарабатывали немалые деньги: по 5-6 тысяч долларов в месяц. Я тоже попробовал выступать, но у меня дело не пошло, недостаточно прокачан: в Гонконге очень взыскательные зрители — платят только за супер-шоу. Желания потакать публике у меня не было, через неделю я улетел в Индонезию.
Полтора месяца прожил на Бали. Мне там так нравилось, что появилось желание остаться: я даже решил поискать стартап на «удалёнке». Но потом решил, что не ради этого затевал путешествие: рядом incredible India, а значит, мой путь ещё не окончен. На следующий же день я отправился в посольство Индии делать визу.
В аэропорту Денпасара в день вылета в Индию у меня украли телефон. Все мои карточки заблокировались — без наличных, без телефона я приземлился в чужой стране за 5 тысяч километров от Беларуси. Но Индия — удивительное место, просто другое измерение: оказалось, здесь можно жить вообще без денег, и для этого даже не обязательно играть на диджериду на улице. Там много храмов, и в них бесплатно раздают прасад — пищу, предложенную богу.
А потом ко мне прилетела подруга из Беларуси — и мы начали духовное путешествие по Индии, это spiritual. Следующие полгода перевернули моё сознание: это целая жизнь — в трёх словах о ней не расскажешь, об этом можно написать целую книгу. Я проехал по всей Индии, а под конец своего путешествия пару месяцев жил в Гималаях на истоке Ганга, в пещере у ледника на высоте 4 тысячи метров.
В определённый момент я понял: настала пора возвращаться, отдавать то, что я накопил — своё вдохновение, свои удивительные переживания. В Беларуси я начал преподавать йогу. Но это, скорее, служение: дохода эта деятельность не приносит. Также я начал заниматься организацией авторских путешествий. Организовал поход в Карпаты, которые сейчас знаю вдоль и поперёк, недавно вернулся из Индии — уже было 2 тура в эту страну. Я получаю удовольствие от того, что открываю людям новые горизонты, чувствую, что это моё — то, что я искал.
Код мне тоже приходится писать, но теперь я работаю на себя: делаю посадочные страницы landing-pages, занимаюсь интернет-маркетингом и SMM — и у меня свои дедлайны. Мои путешественники — в основном айтишники, поэтому я продолжаю работать и общаться с людьми из этой сферы. И английский я всё же выучил — во время путешествия.
Анна Косолапова. 11 лет работы — и «год зайца»
Ещё недавно Анна Косолапова была Software Engineering Team Leader в EPAM. В октябре прошлого года она ушла из компании, чтобы «прожить свой год зайца». Сейчас Анна организует кино- и музыкальные квизы.
— Более 11 лет я работала в EPAM: пришла я туда ещё студенткой БГУИР, карьера моя развивалась по накатанной колее — кто работал в EPAM, знает эту кухню. Моя последняя позиция была Software Engineering Team Leader. В EPAM это достаточно широкое понятие: я занималась общением с заказчиком, координацией работы команды, местами налаживала процессы, отчитывалась перед начальством, а ещё писала код — особенно последние полгода перед уходом. Число людей в моей команде в разное время доходило даже до 20.
Почему я ушла — банально выгорела. Я такой человек, который всё, за что берётся, старается сделать хорошо, я не умею работать спустя рукава. И конечно, всё принимаю близко к сердцу. Это передавалось ребятам из моей команды: образовался замкнутый круг — ребята переживали, а вместе с ними переживала и я, и в том числе за них. Эмоционально я отдавала проекту всю себя — из-за стресса начались проблемы со здоровьем.
Помимо работы у меня было ещё много всяких дел, увлечений — и в какой-то момент я поняла, что просто загнала себя. Нужно, пожалуй, поставить всё на паузу и просто отдохнуть. Прошлой весной я ушла в длительный отпуск — почти месяц, такого не было никогда за все 11 с лишним лет работы. Но толком не отдохнула. Вышла на работу и поняла: нужно ещё. Хотя бы полгодика капитального отдыха.
В это время я прочла роман финского писателя Арто Паасилинна, который называется «Год зайца». Эта книга рассказывает историю журналиста — крутого парня, который в один прекрасный момент решил забить на всё, уйти в лес с найденным зайчонком под мышкой и жить целый год в путешествии. Я оглянулась на всё, что за 11 лет сделала, — и решила устроить себе год зайца.
Это решение далось мне непросто. Я долго его обдумывала. Наверное, около месяца. Решалась, советовалась с людьми, которые побывали в такой же ситуации. Как оказалось, у меня много знакомых, которые чувствовали то же самое. В итоге я решила, что доведу проект до релиза, подготовлю преемника — передам ему все дела в полном порядке.
Вы спрашиваете, как к такому решению отнеслись в компании. Расстроились. Но вошли в положение. Моё руководство, и в частности ресурсный менеджер — чудесный парень, с которым мы много лет работали рука об руку — поняло меня. Надеюсь, по истечении этого года меня ждут назад в EPAM.
Мне всегда много чем хотелось заниматься, но ни на что не хватало времени. Я возвращалась вечером уставшая после работы или спортивной тренировки, делала какие-то дела по дому — и на любимые занятия уже не оставалось сил. За много лет у меня накопился большой список вещей, которые я хотела бы сделать.
Есть и проект для души: мы с товарищами делаем квизы — встречаемся, в основном, в клубе «Койот», иногда в других, собираем команды из людей, которые приходят поиграть. Хотелось погрузиться в это чуть больше. Конечно, раньше подготовка к играм была для меня хобби: я приходила — и расслаблялась. Сейчас, хотя я организую квизы не так уж часто — это единственное из моих занятий, где есть дедлайны и отвественность перед людьми. И отношение к нему немного поменялось: раньше это было больше по фану, я рассматривала квизы как возможность переключаться в творческое русло, а сейчас — почти как работа.
Первые пару месяцев после ухода из EPAM было сложно. Я думала: вот уйду с работы — и у меня тут же появится куча свободного времени, я смогу столько всего сделать. Люди, которые тоже уходили, предупреждали: «Тебе ни на что не будет хватать времени. Придётся всё расписывать в календаре, строить списки дел». И это действительно так. Целых два месяца были просто потеряны — времени не хватало ни на что. Хотелось заниматься всем и сразу, это превращалось в дикую прокрастинацию. В общем, я не отдыхала первые 2 месяца — просто пыталась как-то организовать, устроить себе это время, но безрезультатно.
Помог отпуск: я оставила в Минске все дела, с которыми пыталась разобраться, и уехала перезагрузить мозг. Сейчас я всё успеваю. Начала заниматься рисованием, пытаюсь снова учиться тому, что умела, но забыла. И время свободное появилось — всё здорово.
Иногда я думаю, хочу ли я вернуться к работе. На этот вопрос ответить непросто. С одной стороны, я знаю, что была хороша в том, чем занималась. Вернуться в ИТ — неплохой план и хорошие деньги. Но, если честно, я пока не хочу. Возможно, должно пройти ещё какое-то время, чтобы стала желать этого всей душой. Ребята говорили, что желание снова работать появляется спустя погода-год — «прямо руки чесались писать код». Может, такой момент настанет и у меня.
Ещё я думаю, что если бы за полгода до того отпуска я ушла на другой проект, возможно, не выгорела бы. Но тогда я считала, что слишком взрослая, чтобы позволить себе распускать нюни. Я несу ответственность и не могу сказать: ребята, как-то надоело — пожалуйста, переведите меня!
Аляксей Палуян. IТ — гэта станок 21 стагоддзя
Пасля сканчэння БДУIР Аляксей Палуян адпрацаваў амаль 2 гады ў EPAM, а потым атрымаў месца ў акадэмii мастацтваў Касэля. Сёння ён паспяхова здымае кароткаметражнае і дакументальнае кіно і презентуе яго на міжнародных кінафестывалях. 
— Я вучыўся на факультэце камп’ютарнага праектавання БДУIР. На чацвёртым курсе трапiў у EPAM — тэсцiроўшчыкам. Працаваў на Travel Solutions на праекце Thomas Cook, пасля перайшоў на шведскi праект Resia. Цудоўны праект, надзвычайныя людзi: што цiкава, каманда дагэтуль мае са мной стасункi — i нават прыходзiла на прэм’еру маёй карцiны на «Лiстапад».
Канешне, трапiўшы ў такую вялiкую кампанiю, я — зялёны студэнт — быў вельмi рады. Адпрацаваў там амаль 2 гады. А потым сышоў, бо адчуваў, што гэта не зусiм тое. Шчыра кажучы, я не адчуваў свабоду. Мне здавалася, што IТ — гэта станок 21 стагоддзя: ты прыйшоў, ты адпрацаваў сваю смену — ты сышоў.
Мне заўсёды падабаўся тэатр, я хацеў таксама здымаць кiно, але разумеў, что рэалiзаваць гэта ў Беларусi будзе вельмi цяжка. I я шукаў магцымасцi, каб усёж-такi гэта рэалiзаваць.
Памятаю, калi сыходзiў, шмаш калегаў казалi: малайчына, спрабуй! А мой менеджэр сказаў: «Ты ж толькi прыйшоў у IТ — табе трэба зразумець, чаго ты хочаш у жыццi». А ў той час я ўжо выйграў стэпендыю i атрымаў месца ў акадэмii мастацтваў Касэля (гэта ў Германii). Цудоўна памятаю, як мяне вельмi дапамог Павел Вен’ямiнавiч Бойка. Ён спытаў: «Збiраешся вучыцца ў Германii? Ну я разумею — я таксама быў у тваiм узросце ў Германii. Адпускаю! Спрабуй!»
Я вельмi удзячны лёсу, што апынуўся ў Касэлi, бо маiм прафесарам стала Яна Друзь — украiнская актрыса, рэжысёр, у якой я вучуся ўвесь час. Менавiта ў Касэлi я зразумеў, што рухаюся ў правiльным накiрунку. Напачатку я вагаўся памiж тэатрам i кiно. Як працуе тэатр, я неяк разумеў, але кiно заставалася для меня недасяжным. Мажлiва, таму я i абраў кiно.
Адмыслова, гэта мой шлях. Мне падабаецца ў гэтай прафесii, што ты ўвесь час у пошуку. Прафесiю рэжысёра я заўсёды параўноўваю з сабакам. Чаму менавiта з сабакам — таму што ты ўвесь час павiнны адчуваць на нюх, якiя працэсы адбываюцца ў грамадзтве.
Самае цудоўнае пачуццё — гэта прэзентаваць свой фiльм на радзiме. Дакументальны фiльм «Край жанчын» быў першым маiм фiльмам, якi быў паказаны ў Беларусi. А калi ты атрымлiваешь прыз на радзiме, то гэта яшчэ больш асаблiвае пачуццё. Калi ў зале сябры, людзi, якiя цябе любяць, гэта дадае моц. На тым тыднi «Край жанчын» меў мiжнародную прэм’еру на прэстыжным кiнафестывалi аўтарскага дакументальнага кiно ў Загрэбу. Знаходзячыся побач з моцнымi, таленавiтымi рэжысёрамi, я ўпэўнiўся, што аутарскае кiно жыве i будзе жыць.
Я маю свабоду. Але канешне, я плачу вялiкi кошт за гэту свабоду — свой час. Адзiн кароткi фiльм — гэта 2-3 гады жыцця. А калi доўгi метр — яшчэ больш.
Инна Цветова. Зарплата стюардессы в 5 раз выше зарплаты QA
Три года назад Инна Цветова с восхищением следила за жизнью блогера-стюардессы, у которой каждый день был маленьким приключением. Сегодня она сама работает на Qatar Airways, ради работы стюардессы ей пришлось уйти из SoftTeco. 
— Я училась в инязе, подрабатывала официанткой и неплохо получала: шла на работу с пустыми карманами, а возвращалась с деньгами. И плюс ещё зарплата. Здорово! Но я, конечно, понимала, что нужно что-то посерьёзней: у официанток карьеры не бывает, их максимум — администратор. Размышления на этот счёт привели меня в QA.
Это правда: я на самом деле очень любила свою работу — могла прийти в офис в выходной и засиживалась допоздна. До сих пор стараюсь быть в теме: пытаюсь учить что-то новое, смотрю онлайн-курсы. Хотя уже уволилась.
Года три назад я наткнулась на блог какой-то стюардессы. Она путешествовала по миру, многое могла себе позволить — зарплаты тут очень хорошие. Тогда же я подала заявку на собеседование в Emirates, но не прошла. Продолжала тихо представлять, как однажды надену форму и поднимусь на борт. Однажды мы с подругой увидели объявление в метро о наборе бортпроводников в Qatar Airways. Пойдём вместе, предложила подруга. Как обычно бывает, она завалила собеседование — а я прошла.
Из 200 человек, прошедших собеседование, отобрали 13. Честно говоря, когда мне прислали ответ, что я прошла, я стала сомневаться, а нужно ли уходить из ИТ. Почти месяц тянула с отправкой фотографии, которую они попросили: у меня ведь классная работа, и можно сделать карьеру.
Это был ещё не конечный результат: надо было пройти медкомиссию. Обычно этот процесс длится около года. Но у меня всё получилось как-то быстро: в июне я прошла собеседование — и в октябре уже улетела.
Почему я всё-таки ушла из ИТ? Мама уговорила. Сказала: иди, летай, пока молодая, а потом вернёшься в свою компанию. Я отправила в Катар фотографию и пошла к работодателю со словами, что улетаю, но обещаю вернуться. Меня заверили, что будут ждать.
Работа стюардессы — конечно, не такая, как в офисе. Ты постоянно на ногах. Полёты бывают разные: самолёты наших авиалиний летают по 150 направлениям — минус 5 часов, потом плюс 7 часов, организм теряется во временных зонах, не успевает адаптироваться. Я мало сплю, но не жалуюсь — официанткой было намного сложнее работать.
К тому же здесь есть свои плюсы. Например, зарплата. В ИТ-компании мне тоже неплохо платили. Но, чтобы получить ту заветную цифру, которую я сама себе нарисовала в мечтах, нужно было пройти большой путь. А здесь мне сразу пообещали в 5 раз больше, чем я зарабатывала в ИТ. Поэтому, когда у меня на руках был контракт, а в нём прописана сумма, я уже не раздумывала — полечу, буду работать. ИТ подождёт. Но я вернусь, обязательно!
Александр Чаховский: «Если ты не работаешь со своим прошлым, какое у тебя будущее?»
Александра Чаховского неплохо знают в IT-бизнесе: более 13 лет назад он начинал как Product Development Manager в компании «БелСел», позже был директором компании-разработчика таких продуктов, как «Прышпільны мабільны», *555#. Она первой вывела на рынок услугу, связанные с технологией USSD — запрос баланса, известный сегодня каждому, — *100#вызов, реализованный совместно с МТС.
Сегодня имя Александра также на слуху, но уже как директора Музыкального Дома «Классика», который организует многочисленные концерты классической музыки, в том числе «Классика у Ратуши».
— В какой-то момент я понял, что устал безумно. Мне надоело продавать смс-ки. Мир и так движется в сторону виртуализации. Мы всё больше и уходим в иную реальность: можем посетить театр, послушать музыку, посмотреть фильм, поиграть в футбол, хоккей, даже не выходя за пределы собственной квартиры. Ещё лет 10, если верить Филиппу Котлеру — и айтишники научатся передавать запахи через интернет. В этом не только плюсы: есть и минусы. У людей развивается социопатия, они перестают общаться — в каком-то роде падает их культурный уровень.
В этой «гонке за вооружениями» я как-то забросил себя. Словил себя на мысли, что я стал мало читать художественную литературу, перестал посещать театр, хорошие концерты. А ведь в своё время я окончил музыкальную школу — мне это всё близко: у меня дома есть виолончель, есть гитара. Поняв это, я пошёл к педагогу и восстановил свои навыки игры на виолончели, чтобы дома музицировать в своё удовольствие. Потом начал играть дуэтом с другом и одногруппником по MBA Александром Масловым: я на виолончели, он — на фортепиано. Мы даже исполнили несколько композиций на выпускном. И это было здорово.
Я начал больше интересоваться искусством: я стал ходить в оперу, посещать концерты в Беларуси и за пределами страны — в Чехии, в Польше. И в один момент понял, что хочу попробовать себя в арт-менеджменте. Начал с ивент-сектора, а потом понял, что без своего театра, пусть даже виртуального, не обойтись. Мы — театр-антреприза, но одновременно с этим у нас также есть концертное и ивент-агентство.
Всё это время прошло не даром. Несколько десятков реализованных проектов подкрепили мою уверенность в правильности этого выбора. Пример — это «Классика у Ратуши», проекты, которые мы делали в музее-заповеднике Несвиж, за которые тот получил «Музейный Оскар».
Сегодня в Несвижском дворце при помощи команды Музыкального Дома «Классика» сделан ряд вещей, которые представлены далеко не во всех европейских странах. Мы оживляем экспозицию в залах: это не просто определённая степень театрализации, не просто анимация — это погружение. Ты идёшь — и вдруг встречаешь князя из XIX века Антония Вильгельма Радзивилла, становишься свидетелем его бесед с другими персонажами.
Вы знаете, что в Несвижском замке была самая крупная музыкальная капелла во всей Европе — даже больше, чем в Австрии? Тут был театр, писались оперы, писалась музыка — в том числе княжескими особами. Несвиж был колыбелью становления академической музыкальной культуры страны, и мы хотим донести это до современников. Мы проводим там квесты, а скоро будем запускать ролевые игры, когда можно будет почувствовать себя в роли конкретного исторического персонажа, взаимодействовать с другими героями. Проводим пикники, мини-фестивали, которые подают историю под другим соусом.
Чего греха таить, когда я переключился на этот вид деятельности, было достаточно жёстко. Не голодал, но год пришлось посидеть на сухарях. Я привык иногда выходить куда-нибудь с друзьями, чтобы отдохнуть, мог позволить себе потратиться — первое время такие удовольствия были мне недоступны. Но потом всё вошло в своё русло. Конечно, топовый программист получает больше. Но я никогда бы не променял свою жизнь на его: это другой уровень погружения в историю, в культуру. Я каждый день сам чему-то учусь.
И то удовольствие, которое я получаю от того, что вижу на репетициях, на концертах и спектаклях, что я вижу в глазах людей, для которых мы это делаем, — непередаваемо.
Я бы хотел обратиться к владельцам ИТ-компаний: мы никуда не денемся от культуры — она делает нас людьми. Очень круто, что вы участвуете в ИТ-мероприятиях, но было бы здорово отметить ваше участие в культурных инициативах. Есть выражение: «Кто не знает прошлого, у того нет будущего». То же и здесь: если ты не работаешь со своим прошлым, то какое у тебя может быть будущее? Давайте инвестировать в культуру и поддерживать культурные проекты. Именно они делают внутренний мир — наш и наших детей — богаче.
Фото: из личных архивов героев
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.