Хотите дальше читать devby? 📝
Support us

Получить согласие каждого пациента. 6 вопросов про то, как белорусским стартапам легально собирать медицинские данные

Оставить комментарий
Получить согласие каждого пациента. 6 вопросов про то, как белорусским стартапам легально собирать медицинские данные

Как легально собирать медицинские данные — основатели белорусских медстартапов уже рассказывали dev.by о своих способах. А сейчас на вопросы, связанные с регулированием сбора такой информации, отвечает специалист адвокатского бюро «Арцингер» Александр Солопов.

Можно ли получить согласие на сбор данных в электронной форме?

— Можно, но есть нюанс.

Обновлённая ст. 161 ГК Республики Беларусь позволяет сказать, что какое-то лицо выразило необходимое согласие на распространение сведений медицинского характера, если оно в электронном виде дало на это добро.

Вместе с тем, ч. 7 ст. 46 закона указывает, что информация в виде электронного документа может быть предоставлена, если запрос оформлен в соответствии с национальным законодательством об электронной цифровой подписи и лишь для определённого круга лиц. Если не считать формулировки «в иных случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь», то это — наниматели (при необходимости расследования несчастного случая), правоохранительные и судебные органы, организации здравоохранения и минздрав, а также страховые организации.

А если пользователь сам предоставляет данные, например, дав доступ приложению разработчика к соответствующей информации?

— Во-первых, уголовная ответственность предусмотрена только за разглашение врачебной тайны, а не за сбор таких сведений.

Во-вторых, проект закона о персональных данных содержит термин «специальные персональные данные», к которым также относятся и данные медицинского характера. Сбор таких данных, в соответствии с ч. 2 ст. 9 законопроекта, разрешается, если субъект сделал их общедоступными.

Сгруппировав два первых тезиса, норму ст. 161 ГК, а также тот факт, что большинство современных смартфонов дополнительно запрашивают у пользователя согласие на доступ приложению к чувствительным данным, можно уверенно утверждать, что сбор сведений по волеизъявлению пользователя (пусть и выраженного в электронной форме) не нарушает действующего законодательства. Но при этом следует помнить, что, собрав такие сведения, компания и её сотрудники несут ответственность в случае утечки информации.

Если обезличить данные, не будет ли нарушена врачебная тайна?

— Прямого ответа в законодательстве нет. Но если провести анализ, то становится очевидным, что информация, составляющая предмет врачебной тайны, неразрывно связана с личностью пациента.

Согласно определению, врачебная тайна — это информация о факте обращения пациента за медицинской помощью и состоянии его здоровья, сведения о наличии заболевания, диагнозе, возможных методах оказания медицинской помощи, рисках, связанных с медицинским вмешательством, а также о возможных альтернативах предлагаемому медицинскому вмешательству. Тайну также составляют иные сведения, в том числе личного характера, полученные при оказании пациенту медицинской помощи, а в случае смерти — информация о результатах патологоанатомического исследования.

Исходя из этого, можно заключить, что, обезличивая информацию о состоянии здоровья и медицинских показателях, мы соблюдаем права и законные интересы лиц. К аналогичному выводу можно прийти и анализируя предложенную (но пока не принятую) редакцию закона о персональных данных — в законопроекте дано определение термина «обезличивание», а в ст. 6 отдельно сказано, что в случае сбора данных и их последующего обезличивания, согласия субъекта не требуется. 

Основание: ч. 6 ст. 46 Закона.

Можно ли получить «обезличенные» данные о состоянии здоровья из учреждения здравоохранения?

— Прямых законодательных запретов передаче таких сведений нет. Но на практике мы видим два основных препятствия:

1. В ст. 178 УК Республики Беларусь предусмотрена уголовная ответственность для медицинского или фармацевтического работника в виде от штрафа до трёх лет лишения свободы с возможностью лишения права заниматься своей профессиональной деятельностью.

В этой связи крайне маловероятно, что должностное лицо, с которым стартап будет вести переговоры, поставит себя под возможный удар только лишь потому, что «анализ самого термина „врачебная тайна“ позволяет сделать такой вывод». А прямого разрешения на это в законе не имеется.

2. Большинство медицинских учреждений и все крупные исследовательские компании в области медицины — государственные. А значит, вероятность, что администрация медучреждения сможет без риска выделить время какой-либо штатной единицы, чтобы обезличить данные для какого-нибудь стартапа, также очень мала.

Что, если провести исследование (с обезличиванием данных) на базе учреждения образования с медицинским профилем?

— Путь также в большей своей массе «тупиковый» по трём причинам:

1. Использование информации о состоянии здоровья пациента в образовательном процессе и научной литературе допускается только с согласия пациента, его родителя, опекуна, попечителя или кого-то из близких родственников (ситуации могут быть разными: в качестве пациентов могут выступать и дети, и взрослые в беспомощном состоянии). 

Основание: ч. 2 ст. 18 и ч. 5 ст. 46 Закона.

2. Объём данных, как один из результатов такого исследования, будет считаться собственностью учреждения образования. Этот фактор, в совокупности со следующим пунктом ставит трудноразрешимую задачу.

3. Если права на использование результата исследования будут пусть не в полном объёме переданы «иному лицу», то есть стартапу, к администрации учреждения здравоохранения может быть предъявлена претензия о расходовании бюджетных средств. Ведь бюджеты таких учреждений, и в том числе зарплаты сотрудников, участвующих в исследовании, формируются за счёт казны.

Можно ли получить данные в отношении уже умерших лиц?

— Можно, но при соблюдении одного из следующих условий:

  • если ещё при жизни пациент дал письменное согласие на разглашение после его смерти информации, составляющей врачебную тайну, в отношении определенного либо неопределенного круга лиц;
  • с письменного согласия одного из родителей, усыновителей, опекунов, попечителей в отношении несовершеннолетнего;
  • с письменного согласия опекунов в отношении лиц, признанных в установленном порядке недееспособными;
  • с письменного согласия супругов или одного из близких родственников.

Основание: ч. 2 ст. 18 и ч. 10 ст. 46 Закона.

«То, что главврач считает источником внебюджетных средств, другие органы могут расценить как коррупцию» 

Выводы можно сделать следующие: самый надежный вариант — заручиться поддержкой руководства медучреждения и брать согласие каждого конкретного пациента на использование его медицинских данных.

Понятно, что при этом проще заинтересовать частный центр, чем госклинику: кто-то согласится на коммерческое предложение, а кто-то — на участие в совместном исследовании.

С государственными учреждениями здравоохранения и образования с медицинским профилем сложнее из-за контроля расходования бюджетных средств.

С точки зрения сохранения врачебной тайны и защиты персональных данных, нет проблем в сборе обезличенной информации в клиниках и её последующей обработки для обучения нейросетей и анализа данных. Особенно, если пациенты сами выражают согласие на участие в подобного рода мероприятиях. Однако на практике руководители клиник крайне неохотно делятся такими данными. То, что главврач считает источником внебюджетных средств, другие органы и ведомства могут расценить как коррупцию. 

Утверждать наверняка не возьмусь, но, возможно, сложившуюся ситуацию скорректирует закон о персональных данных и иные подзаконные акты, которые будут приняты после.

Помогаете devby = помогаете ИТ-комьюнити.

Засапортить сейчас.

Читайте также
Belka Games уволила сотрудников в Беларуси, России и Литве
Belka Games уволила сотрудников в Беларуси, России и Литве
Belka Games уволила сотрудников в Беларуси, России и Литве
22 комментария
Российская «Леста» стала 100%-м собственником «Гейм Стрим»
Российская «Леста» стала 100%-м собственником «Гейм Стрим»
Российская «Леста» стала 100%-м собственником «Гейм Стрим»
VK заплатил около $4 млн за беларусского разработчика мобильных игр
VK заплатил около $4 млн за беларусского разработчика мобильных игр
VK заплатил около $4 млн за беларусского разработчика мобильных игр
В DEIP из-за обвала курса от $1,1 млн осталось $350K, зарплаты не платят. CEO разбирает, как так вышло
В DEIP из-за обвала курса от $1,1 млн осталось $350K, зарплаты не платят. CEO разбирает, как так вышло
В DEIP из-за обвала курса от $1,1 млн осталось $350K, зарплаты не платят. CEO разбирает, как так вышло
Блокчейн-стартап DEIP больше двух месяцев не платит зарплату сотрудникам. Об этом dev.by рассказали несколько человек из компании: «официальная причина — стартап неправильно распорядился финансовыми ресурсами и денег нет. Подробностей не знаем». Сотрудникам сообщили, что топ-менеджмент ищет дополнительный капитал для погашения задолженности и дальнейшего развития. Но часть команды уже ищет новую работу.Мы также поговорили с СЕО DEIP Алексом Шкором — он рассказал, из-за чего у стартапа возникли сложности, как команда пыталась их решать и что собирается делать дальше. «Хочу поделиться опытом, чтобы на нём смогли научиться другие фаундеры, которые хотят идти в web3», — говорит Алекс. Ниже — подробный разбор.
7 комментариев

Хотите сообщить важную новость? Пишите в Telegram-бот

Главные события и полезные ссылки в нашем Telegram-канале

Обсуждение
Комментируйте без ограничений

Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.

Комментариев пока нет.