Кажется, совсем недавно стартап-движение в Минске кипело, а от ребят с идеями про улучшение мира было не скрыться. О том, что осталось от всего этого, dev.by поговорил c венчурным инвестором (не инвестирует сейчас из-за 5-летнего запрета на предпринимательскую деятельность), председателем правления Angels Band Валерием Остринским.
Кажется, совсем недавно стартап-движение в Минске кипело, а от ребят с идеями про улучшение мира было не скрыться. О том, что осталось от всего этого, dev.by поговорил c венчурным инвестором (не инвестирует сейчас из-за 5-летнего запрета на предпринимательскую деятельность), председателем правления Angels Band Валерием Остринским.
— Когда выбираюсь в Минск (Валерий отбывает «домашнюю химию» на хуторе в Гродненской области), вижу, что какое-то движение в Минске есть, но не очень венчурное.
Тут, с одной стороны, локальный фактор: после 2020 стартапы из Беларуси стали разъезжаться по разным странам. С другой стороны, международный: в 2022 году появилась проблема токсичности российских и белорусских инвестиций.
Стартап-экосистема начинается с оффлайновой активности: конференции, митапы, хакатоны, стартап-школы. Мероприятия того же Imaguru составляли, наверное, 50% активности. Ну и кроме Imaguru было много мероприятий на других площадках, которые создавали эффект синергии. Чем больше таких локаций и мероприятий, тем лучше экосистеме.
Сейчас по сравнению 2019 годом и даже с 2021-м всё намного тише. Если ещё в прошлом году была хорошая инициатива Zborka Labs, то весной ребята приостановили деятельность (Прим. dev.by: в апреле был задержан фаундер и директор Борис Мамоненко. Но сейчас Zborka Labs уже оживает — в сентябре обещают новый набор стартапов). Оставался Social Weekend — мега-важный проект для стартап-сообщества — он закрылся. Тот объем стартапов, который охватывал своими мероприятиям Александр Скрабовский, был очень важным. Скрабовский уехал — думаю, где-то за рубежом он скоро что-то организует.
Есть небольшая движуха в стартап-школе БГУ и в Белагропромбанке (они запустили акселератор), онлайн-хакатоны под брендом Malimon, но этой активности катастрофически мало. И нет ростков инициативы в экосистеме, не чувствуется стартаперской движухи, драйва.
Заграничная активность стартап-площадок не может заменить того, что было в Беларуси. Да, онлайн-хакатоны проходят, но энергетику и вайб дистанционно не настроишь. Онлайн — больше от безысходности. Качественного нетворка, случайных пересечений людей, благодаря которым может родиться проект, стало намного меньше.
До 2020 года здесь всё бурлило и хотелось что-то делать. За всё время работы Angels Band мы просмотрели 1200 проектов. Сколько проектов в Беларуси сейчас, я не знаю. Ощущение, что весь кластер куда-то переехал или находится в подполье, не попадая на общие радары.
С одной стороны, появляются молодые команды, прежде всего студенты, которые хотят что-то делать. У этой молодёжи уже нет тех прежних возможностей для нетворка. И инициативные люди поневоле задумываются, а не начать ли читать какие-то лекции или проводить акселерирование.
Но я к этому отношусь как к волонтёрству: по сути, ты должен начинать строить систему заново, с уровня 10-летней давности.
С другой стороны, и обманывать ребят — давайте, развивайте, стройте команды — не хочется. Да и нету сейчас мотивации для развития экосистемы. Пока все довольно пессимистично, и мы находимся в состоянии наблюдателей.
До 2020 года почти все стартапы, которые подавали заявки в Angels Band, были белорусскими. После 2020 года их осталось около 50%, вместо белорусов появилось много стартапов из России и Украины. Вероятно, просто произошло замещение: так как белорусы ушли, а мы всё равно раз в месяц слушали 3-5 проектов, то на наши питч-сессии стали попадать проекты из соседних стран. С началом войны эти регионы значительно сократились.
Сейчас в нашу воронку по-прежнему попадает 10-15 стартапов ежемесячно, но география значительно отличается от той, что была раньше, — это Армения, Болгария, Румыния, Грузия. Был проект из Казахстана и даже из Таджикистана — юный, сыроватый, они хотели развивать в Беларуси электронную медицину.
Белорусских проектов, по ощущениям, осталось 20-30%. Понятно, что если белорусы выехали в Польшу или Португалию, то они скорее ищут деньги у местных инвесторов.
Знакомиться с командами и получать обратную связь стало сложнее. Раньше было как: стартапы — локальные, они постоянно появляются на оффлайн-тусовках, ты с ними несколько раз пообщался и уже можно принимать решение об инвестировании. Сейчас много стартапов, которые вообще не имеют привязки к Беларуси. Они подают заявки по разным ангельским сетям просто чтобы увеличить свои шансы.
Во-первых, их мало. Разбуди меня ночью и спроси о знаковых проектах — таких, как OneSoil, я c ходу и не назову.
А во-вторых, сейчас, прежде чем рассказать о проекте в медийном пространстве, лучше согласовать это с командой — можно или нельзя. Если проекты, которые сами активно себя позиционируют в белорусском медийном пространстве. Как например, Sequoia. А есть такие, которые и хотелось бы упомянуть в медиа, но они просят их не называть, потому что как раз в это время привлекают западные инвестиции.
От Angels Band своё происхождение белорусы, конечно, не скрывают. Наоборот, они ещё на стадии знакомства рассказывают, что вот, мол, они из Беларуси, живут в Португалии. Бывает, приходят и белорусы из Беларуси, но мы в такие проекты последнее время не инвестировали — это дополнительный риск. Сегодня создавать юрлицо в РБ и привлекать в него инвестиции — сомнительный план. К тому же в стартапе нет смысла, если он локальный и не планирует выходить на европейский или американский рынок — тогда это невенчурная история. С другой стороны, локализация команды может быть техническим моментом — вот именно сейчас команда работает здесь.
Инвесторы тоже столкнулись с ограничениями. Паспорт РБ стал стоп-фактором, основанием поразбираться. Пока эти ограничения нетотальные: у гражданина Беларуси могут попросить подтверждение, что он живёт в регионе инвестирования, например, выписку из банковского счёта или договор аренды квартиры. Обычно проект устраивает, когда ты доказываешь свою релокацию в ЕС. В то же время чем хуже качество проекта, тем он менее избирателен по отношению к деньгам.
Я сам не инвестировал в 2022 году. Но была ситуация, когда в ранее проинвестированный мною проект захотел войти английский инвестор следующего уровня, и для него участие белорусских и российских инвесторов стало фактором напряжения. По крайней мере, такая аргументация была со слов стартапа.
Количество ангелов тоже уменьшилось. На пике в Angels Band было порядка 100 человек — сейчас около 70-и. Раньше 90% наших инвесторов жили в РБ, а сейчас этот процент отзеркалился: в РБ физически осталось меньше 10 человек. И некоторые люди (как я, например) продолжают работать больше из социальных побуждений, чем из инвесторского интереса.
С позиции интеграции в мировое сообщество это, может, и нормальный процесс. Но нашу изначальную задачу — развитие венчурной экосистемы Беларуси — мы не можем сейчас активно реализовывать.
Вообще-то в стрессовые времена людям не до венчура. Фундаментальные инвесторы сейчас вкладываются в более консервативные активы, венчур же рождается от оптимизма и избытка энергии на рынке и в стране.
Инвестиции делаются не только ради заработка, но и от желания сделать что-то полезное. А когда кругом одни риски, то лучше посидеть на берегу Нёмана и понаблюдать, как течёт время.
Разбираем тему подробнее в нашей новой рассылке «Что к чему» — можно подписаться тут.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.
Вопрос риторический. Какой вопрос, такой и ответ: просто очень хочется жареного сибаса. Вы же всё понимаете.
Пользователь отредактировал комментарий 3 сентября 2022, 01:34