С паяльником и напильником. Как беларусы сами себе компьютеры собирали

В СССР компьютеры выпускали десятки разных заводов и компаний. Это были клоны ZX Spectrum и IBM PC-совместимые машины, а также модели, которые не имели прямых западных аналогов. Помните, как называли компы в Союзе? «Компьютер» с мягкой «т», ЭВМ и даже «диалогово-вычислительный комплекс»!

«Хабр» собрал большую (но далеко не полную) подборку советских компьютеров, а мы кратко упомянем только те, что серийно выпускались в БССР и уже независимой Беларуси начала-середины 90-х.

«Байт»

«Байт» был разработан (точнее, клонирован с ZX-Spectrum, хотя и с отличиями) в конце 80–х и поступил в продажу в 1990 году по цене в 960 еще советских рублей.

Выпускал его Брестский электромеханический завод, входящий в состав Брестского производственного объединения средств вычислительной техники, — оттого на компьютерах можно было видеть разные логотипы. «Байт» был очень популярен у пользователей, и к 1996 году их выпустили почти 64 тысячи штук, после чего производство, судя по всему, прекратилось (но продажа новых машин шла еще года два). У компьютера был процессор на 3,5 МГц и 48 Кб оперативной памяти (которую можно было раскочегарить даже до 1 Мб) и 16 Кб постоянной памяти.

«Балтик»

Этот Spectrum-совместимый компьютер интересен тем, что минский кооператив «Сонет» выпускал его в здании средней школы № 126 на улице Янки Мавра.

Отличался нестандартной частотой процессора — 4 МГц (у обычного «Спектрума» — 3,5 МГц). Выпускался с 1988 примерно по 1995–1996 годы в разных модификациях: с подключением к магнитофону, или с дисководом или даже двумя, или с принтером, или с дисководом и принтером; также различались и операционные системы: TR-DOS или CP/M. Печатные платы «Балтика» свободно продавались на радиорынках, студенты технических вузов паяли «Балтики» в общежитиях.

«Вектор-06Ц»

Этот компьютер был разработан радиолюбителями из Молдавии в 1986–1987 годах, но выпускался не только на кишиневском ПО «Счетмаш», а еще на нескольких советских заводах, в том числе в Минске на МПОВТе. Процессор работал на разогнанной до 3 МГц частоте (с оригинальных 2,5 МГц), постоянной памяти — от 512 байт до 2 Кб.

ЕС-1841

Семейство компьютеров ЕС, совместимых с IBM PC, было разработано в НИИ ЭВМ в Минске и в основном тут же и выпускалось (хотя в разное время подключались Брест, Кишинев, а также заводы Болгарии и Германии).

Всего в семейство входило около двух десятков моделей, выпускавшихся с 1986 по 1997 годы общим тиражом около 130 тысяч штук; самая популярная модель — ЕС–1841: почти 84 тысячи экземпляров, все выпущены в Минске. Частота процессора — 4,77 МГц, оперативки — до 1,5 Мб, можно было подключить жесткий диск, два дисковода и матричный принтер.

«Интер» и «Квант»

Эти два компьютера выглядели практически одинаково и выпускались недалеко друг от друга. «Квант» собирали на заводе Приборов автоматического контроля в Орше (как и многие другие, сейчас он выпускает комплектующие для автотракторной техники), а «Интер» — на витебском НПО «Инбел» (ликвидировано в 1997–м). Выпускались с 1989–го минимум до 1994–го и отличались клавиатурой, которая быстро выходила из строя.

«Инфотон–030»

Как и «Сантака» (см. ниже), выпускался на минском заводе имени Ленина, который к тому времени (1993 год) уже получил название БелВАР. У модели в почти таком же корпусе, что и у «Сантаки», было 128 Кб оперативки, отдельный звуковой процессор, разъем для подключения дисковода. Но само подключение компьютера к чему-либо или чего-либо к нему было отнюдь не простым делом из-за странной распайки разъемов.

«Корвет ПК8010/8020»

«Корвет» поначалу был самоделкой 1985 года из Института ядерной физики МГУ, который постепенно вырос в очень распространенную модель для комплектования компьютерных классов школ. Работал на процессоре с частотой 2,5 МГц и 64 Кб оперативки. Серийно выпускался с 1987 года на дюжине советских заводов, в БССР — на Брестском электромеханическом заводе.

«Неман-1К»

Это не совсем бытовой компьютер, но все же эпохальная модель беларусской разработки.

Комплекс включал в себя персональный компьютер ЕС-1855 и сопроцессор на базе так называемого «изделия» 65с733 — аппаратуры спецназначения. Все это выпускалось в рамках программы модернизации систем управления центров слежения за космическими летательными аппаратами России. «Неман-1К» выпускался в 1993–1997 годах на Брестском электромеханическом заводе, после чего завод перестал заниматься компьютерами вообще.

«Немига ПК588/ПК589»

«Немига» — это была не просто ЭВМ, а КУВТ, то есть комплект учебной вычислительной техники. Ими оснащались кабинеты информатики. В комплекс входил преподавательский комп «Немига ПК589» и до 15 компьютеров для учеников «Немига ПК588», объединенных в локальную сеть, да еще с принтером.

Оперативки — 128 Кб, монитор черно-белый, ОС также называлась «Немига». Комплексы выпускались с 1989 года.

«Ратон-9003»

Это тоже клон ZX Spectrum 48K, но эту модель именовали «Учебно-игровая приставка». Ее выпускали на НПО «Ратон» в Гомеле минимум с 1992 года — сначала на микросхемах мелкой логики, потом на больших интегральных схемах. Память — одна микруха на 8 Кб (хотя было место для двух).

Выпуск продолжался по крайней мере до 1994-го.

«Сантака-002»

Сантака — это такая железнодорожная станция в Литве, в переводе — «слияние».

Почему вдруг Литва? Компьютер Santaka первого поколения (клон ZX Spectrum 48K) выпускался литовской фабрикой RMT еще в 1988-м; по некоторым данным, и ПО на кассетах к «Сантаке» разрабатывалось там же.

А «Сантаку–002» выпускали уже на Минском приборостроительном заводе имени Ленина (позже ПО «Белвар») с 1990 года. Процессор — Zilog, память — на восьми микросхемах по 2 Кб. У компьютера был огромный блок питания с внешним радиатором охлаждения, а надпись на корпусе была выполнена таким странным шрифтом, что в первую очередь читалось «Сантана» — и лишь на книжечках с инструкциями четко было напечатано «Сантака».

«Этон»

Клон компьютера «Интер» со всеми его фирменными «косяками». Как и «Интер» и еще один его клон «Квант», тоже выпускался в Витебской области: в Новолукомле, на заводе «Этон». Отличительная особенность — плоская пленочная клавиатура, неудобная в работе.

Двое таких радиолюбителей рассказали, как в конце восьмидесятых и середине девяностых собирали компьютеры с нуля — дома и в общежитии, с паяльником и напильником в руках.

Рассказывает Эрик

— Это был где-то 1987 или 88-й год. До этого я практически не видел персональных компьютеров и ничего про них не знал. У нас на заводе был вычислительный центр, где стояли компьютеры, сделанные на заводе Орджоникидзе. На них рассчитывали зарплату, подсчитывали детали и вообще выполняли всякие подсчеты.

Вообще свою самую первую компьютерную программу я написал еще на втором курсе института. На Фортране. Ну, «асушники» (студенты специальности «автоматизированные системы управления») что-то в этом понимали, а нам, радиотехникам, это вообще было неведомо. Нам прочитали две лекции и сказали «Пишите программу».

Телевизор я умел чинить, а программы писать — конечно, нет. Но можно было купить программу у старшекурсника за 10 рублей. Когда шикарный обед в столовой стоил 60 копеек — это сколько обедов можно было на червонец купить! И я решил написать программу сам.

И вот я сидел вечерами и ночами, читал учебники и сам писал программу.

Заготовил перфокарты, в них пробили дырочки, потом по перфокартам машина выдавала распечатку. Готовую распечатку программы тебе выдавали на рулоне бумаге. Та, покупная от старшекурсников, была где-то метров 5 длиной и сворачивалась в трубочку толщиной с сантиметр. Когда я пошел за своей, то мне выдали скруток сантиметров 20 толщиной. Оператору машины надо было вовремя сообразить и отключить печать, а он, наверное, решил, что так и должно быть. Я спрашиваю: «А что с ним делать?». Мы сидели с парнями в общаге и смотрели, что получилось. В общем, в самом конце скрутка было напечатано по-английски «Програм нот фоунд», а я в школе и институте учил немецкий и не знал, что это значит. И с этим рулоном я пошел сдавать зачет. Профессор как увидел, схватился за голову. «Ты что, сам писал?» — «Сам». — «Покажи, что в конце». Увидел эту фразу, поставил тройку и сказал «Иди!».

Зато потом мы этот рулон использовали в общаге вместо обоев — хватило на несколько комнат!

В Минске на заводах «Интеграл» и имени Ленина подпольно делались платы к ZX Spectrum. Там были свои цеха печатных плат. При том, что в БССР, и в Минске в том числе, выпускались сами персональные компьютеры, и на магнитофонах «Соната» к ним записывались игры, — официально производством этих плат на продажу, конечно, никто не занимался. И платы выпускали хоть и «самиздатовские», но профессиональные, текстолитовые, с протравленными дорожками, со всеми нужными отверстиями.

Примерно в то же время авторы журнала «Радио» разработали свой компьютер, по-моему, назывался «Радио-86». Но в журнале были только схемы, а тут предлагали и схему, и уже готовую плату, проверенную, без КЗ — ну, фактически с гарантией. Паяй — и все заработает. Видимо, люди, что делали эти платы, неплохо на них зарабатывали, потому что продавались они ну буквально на каждом углу. Могли бы, наверное, и платы с уже впаянными деталями продавать, но напаянные платы на рынке никто не продавал почему-то.

Схема стоила где-то рубль, плата — рубля два-три, может, пять максимум.

Но это ерунда, самое главное было — добыть детали.

Память там не продавалась. За памятью надо было идти на радиорынок.

Первый примитивный рынок работал на Карастояновой возле магазина «Сделай сам». У магазина были широкие подоконники, на них удобно сидеть, — вот там была первая продажа деталей. И там же продавались и микросхемы памяти. Две импортные микросхемы стоили 50 рублей. У них были и советские аналоги, но работали очень плохо, с какими-то тормозами. Пришлось покупать на рынке оригинальные. Остальные микросхемы — а их было еще пара десятков — были простые, «интеграловские», все продавались в «Электронике», по 30-40 копеек за штуку.

Плату я спаял быстро, может, за неделю, работал по вечерам; она была размерами примерно 10×25 сантиметров и располагалась под клавиатурой. 

Надо было самому также изготовить трансформатор, преобразователь на 5 вольт тороидной формы, блок питания также. Все это было для меня привычно, потому что я к тому времени давно уже вовсю клепал усилители.

История про усилители

У кого-то в общаге РТИ был журнал «Радио», приходили новые выпуски, и мне первому доверяли паять усилители по схемам из журнала.

Помню, паял как-то модель, которая называлась «Феномен транзисторного звучания». К ней нужно было 4 транзистора. Моя стипендия тогда была 40 рублей, а транзистор стоил 8 рублей. То есть, 32 рубля — это только оконечные транзисторы, а еще была куча деталей.

Собственно, и трансформатор для моего компьютера можно было купить в «Электронике», он был размерами примерно 7×7 сантиметров и высотой 5 сантиметров — это было не круто. Я хотел, чтобы весь компьютер получился низким, поэтому наматывал тороид сантиметровой толщины. Трансформатор я намотал где-то за три вечера.

Все детали были встроены в низкий корпус. Он тоже был самодельный, его мне помогали выточить, а дома я напильниками дорабатывал, — это, наверное, заняло месяц, работы по вечерам было много.

Еще была проблема самому собрать клавиатуру. Где взял сами кнопочки — уже не помню, в них вставляли герконы, а поверх кнопок клеили наклейки. Их кто-то печатал на фотобумаге, потом надо было самому вырезать.

Когда все спаял, то компьютер просто включился и заработал. Промерил только, выдает ли стабилизатор 5 вольт. Выдает — отлично, запускаем. Не пришлось ничего налаживать, там даже подстроечных резисторов не было. Схема была очень приспособленной, рабочей — не обманули те, кто продавал схему и плату. Не знаю, кто это делал, но настолько все было оригинально и хорошо, что работало сразу. Хотя я знаю, что в Минске были люди, которые помогали налаживать компьютер, если, скажем, при пайке где-то «соплю» повесил.

Игры грузились с кассеты, магнитофон подключался отдельно. А выводилась информация на телевизор — пришлось самому и видеовход переделать.

Можно было подключать дискеты и жесткий диск, но это стоило вообще сумасшедших денег, поэтому я остановился на кассетах.

Из программ детям очень нравилось набирать код, чтобы на экран выводились стрелочные часы, а также простейшие мелодии. А из игр были на кассете шахматы. Старший сын ходил на шахматный кружок, сказал, что он крутой шахматист. Я запустил с магнитофона игру, там можно было выбрать уровни. Я говорю:

— Давай ты сначала сыграешь на начальном уровне.

— Нет, давай сразу уровень «гроссмейстер», я же умею играть.

Запустил ему «гроссмейстера». Вася сделал три хода, компьютер сделал три хода, после чего Вася спросил: «Папа, а как написать, что я сдаюсь?»

Какой-то практической пользы, кроме как детских игр, компьютер мне не принес. Я на нем ничего не рассчитывал, не вычислял. На калькуляторе тех времен это было сделать проще. На последнем курсе института пришлось купить инженерный калькулятор «Электроника БЗ-18», он тоже стоил кучу денег: 220 рублей, почти шесть стипендий!

А программируемые калькуляторы стоили еще дороже. Поэтому для расчетов у меня уже было устройство, при этом в него уже были зашиты какие-то инженерные функции, логарифмы, а на компьютере надо было все самому писать и записывать на кассеты. Вставляешь кассету «МК-60-5» и 45 минут одну сторону записываешь. И если в какую-то долю секунды что-то пошло не так — пленку зажевало, головка сместилась, скачок напряжения, — то вся твоя компьютерная программа идет насмарку. Начинай по-новой. А в калькуляторе уже все есть, и память была, и интегралы считал он.

То есть, еще когда я только собирался взяться за компьютер, я не планировал на нем работать — хотел приобщить детей к компьютерной технике. Просто это было для меня интересно, я всегда, как в истории с усилителем, кидался паять что-то новое для себя.

Другие люди, которые, как я знал, тоже паяли себе компьютер, делали его для себя. Каждый считал гордостью спаять компьютер самостоятельно. Никто, насколько я знаю, не паял на продажу. Паяли для себя, потом обменивались кассетами с играми.

Готовый, промышленный компьютер, тот же клон «Спектрума», стоил, наверное, больше тысячи рублей. Если бы ко мне обратились и предложили продать мой самодельный компьютер, я бы не продал. Усилители и колонки я делал на продажу, а компьютер — нет. Это было просто высшее достижение, чего-то круче компьютера из бытовой электроники просто не было. Ну, только промышленные компьютеры были круче да всякая военная электроника, но это уже, конечно, не для радиолюбителей вроде меня.

Рассказывает Сергей, создатель сайта zxbyte.ru

— Компьютеры были моим хобби, и в 1996 году я, будучи студентом РТИ/БГУИР, собрал свой первый компьютер.

На тот момент готовый комп было купить несложно и относительно недорого, но спаять самому — это же интересно! Было любопытно: получится ли у меня у самого собрать компьютер?

До того я смотрел на тех, кому это удалось, как на каких-то волшебников, это был высший пилотаж. Я более-менее разбирался в начинке, знал, как работает схема, что там делать. И у меня уже была модель «Ленинград», которую я собирался спаять, повторить сам, для меня это была знакомая техника.

Сборке способствовало и то, что тогда на радиорынке можно было купить все. К тому моменту Сторожевский радиорынок был закрыт, хотя в 95-м еще работал, а в 96-м он уже переехал в Ждановичи. Рынок был довольно большим, можно было купить буквально все.

Я поехал на рынок и за один день нашел пустую печатную плату компьютера (их там продавали много где, уж не знаю почему), затем прошелся по продавцам и купил все нужные микросхемы.

В продаже лично я видел лишь две модификации плат: для компьютеров «Ленинград» и «Балтик», — это похожий компьютер, Spectrum-совместимая модель. «Балтики» собирались в Минске, и кооператив, который его выпускал, сам изготавливал и печатные платы. Возможно, кто-то неофициально разместил заказ на выпуск плат — вот эти платы и попали на рынок. Кажется, у меня до сих пор лежат одна или две чистых платы от «Балтика».

Здесь, на своем первом «Ленинграде», я применил готовую клавиатуру, купленную на радиорынке, с кнопками от компьютера серии ЕС–1841. К тому моменту эти «е-эски» свое отслужили, и хотя в классах для лабораторных работ в БГУИРе они еще стояли, на предприятиях их уже начали списывать.

У меня в общаге шкаф был заставлен мониторами от этих «е-эсок», я их покупал по 5 долларов. И тогда же я скупал клавиатуры, целая полка была ими завалена, и их я распаивал на кнопки для своих последующих самоделок. Я, помимо изготовления, занимаюсь и коллекционирование старых компьютеров, и одно время «Ленинграды» и «Балтики» скупал в приличных количествах, учитывая их низкую стоимость. И вот там порой встречались клавиатуры с кнопками от инженерных калькуляторов. Также попадались кнопки, похожие на калькуляторные, но побольше размером. Возможно, их где-то специально выпускали для компьютеров. Минус этих герконовых кнопок в том, что они неудобны, если надо работать много. Поиграться — сойдет, а если заниматься программированием и печатать много строк кода, то уже неудобно.

Ну, а дальше уже дело техники: спаял, подключил клавиатуру, монитор, проверил плату — и почти сразу же все заработало. Это простая механическая сборка, как конструктор: плата есть, детали есть, спаял — он работает. По-моему, он даже был без корпуса: просто плата и провода. Все это сделал я буквально за один вечер, и наладки как таковой не было, я был знаком с особенностями платы и знал, что нужно делать. Кажется, надо было лишь одну-две дорожки подрезать.

Возникло какое-то такое чувство, что вот и я теперь тоже вроде волшебника. И помню, что меня удивило, как легко это все произошло, потому что я приготовился к тому, что придется это все очень долго налаживать.

Тогда для студента набор всех деталей был вполне доступным, примерно в размере одной стипендии. Конечно, это был простой радиолюбительский компьютер, а не что-то такое, на что обычно копили деньги. Старая-старая модель, некоторые даже утверждают, что «Ленинград» — это не компьютер, а игровая приставка, и в сборе он продавался примерно за те же деньги, в которые обошлись мне все детали.

Той же осенью 96-го я покупал «Балтик» — я купил его готовый буквально за 6 долларов. Для сравнения, брестские «Байты» продавались от 10 до 20 долларов, и двадцатка для студента — это были уже ну очень приличные деньги. Моя стипендия, если память не изменяет, составляла около 10 долларов. В 1997–м я купил на радиорынке за 10 долларов новую клавиатуру от какого-то IBM PC и контроллер для клавиатуры и мыши для СОМ-порта за 15 долларов, все вместе это были ощутимые деньги за такую мелочь, но я скопил и приобрел.

Мы с ними контактировали и поддерживали отношения даже после окончания учебы. Но когда я заканчивал универ в 2001 году — то «Спектрумами» уже мало кто занимался, я был одним из немногих, и первокурсники смотрели и удивлялись: а что это за компьютер, а как он работает?

Продать мой компьютер не просили и собирать за деньги тоже не нанимали, но несколько раз меня просили доработать уже готовые компьютеры. Тот же «Байт» или «Ленинград» в базовой магазинной комплектации — это было не то, что требовалось на тот момент. Небольшой объем оперативной памяти на 48 килобайт, без дисковода. Конечно, на этой конфигурации можно было грузить программы с магнитофонной ленты и играть в игрушки. Но можно было подключить дисковод, увеличить память до 128 Кб — на тот момент это уже была де-факто «мастхэв»-комплектация. И я доводил компьютеры до этой конфигурации. Это было относительно несложно, потому что на радиорынке продавались уже готовые распаянные платы расширения памяти — достаточно подключить по инструкции и немного доработать. 

А если говорить о более поздних моих компьютерах, то там все уже было не так, как с «Ленинградом», те модели делались по-другому. Для «Балтиков» нужно было программировать ПЗУ. Готовые ПЗУ для «Спектрумов» можно было купить на том ж радиорынке, продавцы там же при мне их программировали, эти программаторы питались от автомобильного аккумулятора. Но кроме основных «спектрумовских» ПЗУ для «Балтика» нужно было купить и прошить четыре мелких микросхемы, — и вот их было сложно достать, поэтому я и не рассматривал «Балтик» как первый компьютер для сборки. Уже много позже, в 2009-м, я всерьез занялся программированием ПЗУ и сам изготовил для них программатор, которым я иногда пользуюсь до сих пор.

Всего я изготовил где-то пять модификаций «Спектрум»-совместимых компьютеров на готовых печатных платах. Особняком стоят компьютеры, которые я паял на макетной плате — на ней нет дорожек, а только сотни и сотни отверстий. Сначала я на «макетке» паял программаторы микросхем, потом взялся за компьютер «Радио 86-РК» (его разработали авторы журнала «Радио»), это был уже где-то 2009 год. Потом был «ЮТ–88» (от авторов журнала «Юный техник»), затем «Пентагон–128», потом SpeccyBob.

Самое большое, что я собрал на макетной плате, — это «Пентагон–1024».

Ехал на рынок, покупал самую большую «макетку», которую только мог найти. Потом брал схему компьютера, перерисовывал, смотрел, где могут возникнуть ошибки, выводил относительно финальный вариант. И потом вдумчиво клеил на «макетку» микросхему за микросхемой, кропотливо соединял кусочками широко известного у радиолюбителей провода МГТФ во фторопластовой изоляции. В него я внес все, что когда-либо делал для «Пентагона»: и схему расширения оперативки до 1 МБ, и контроллер дисковода, и другие свои доработки. На плату уходило очень много времени, это недели, возможно, даже месяц. В процессе я запускал отдельные блоки, пытался отлаживать. Вот это был компьютер, который я натурально собрал с нуля, все сделал сам. Там было 85 микросхем, это была очень долгая, очень кропотливая работа, уж поверьте мне. Сейчас я бы за него просто не взялся. После этого я на «макетках» больше не паял.

Больное место всех радиолюбителей — это корпуса их устройств. Спаять плату, отладить ее — это несложно. А вот сделать так, чтобы это все красиво и аккуратно стояло на столе — это да, это очень долго.

После университета я работал инженером в госконторе, в подобных конторах часто бывают опытные производства. Там можно было договориться, чтобы тебе по чертежам сделали какую-то коробку. Поскольку я инженер, то я сам разрабатывал корпуса по всем стандартам и отдавал слесарям на изготовление — мне сделали два или три таких корпуса из металла, с покраской, с гравировкой, с надписями. В том числе корпус для «Пентагона–128».

А в позапрошлом году я для своих самоделок приобрел 3D-принтер, вспомнил трехмерное проектирование деталей, и сейчас очень активно делаю корпуса на этом принтере.

Всех компьютеров — и тех, что я собрал сам, и тех, что купил в коллекцию, — у меня несколько десятков моделей. Это только разных моделей. А если считать штуками — у меня одних «Байтов» штук 20 только. Остальных, в основном, по одному экземпляру: мне объем квартиры не позволяет хранить много.

Так что сейчас стараюсь заниматься не покупкой новых компов, а доработкой периферии для старых. Все, что хотел, я уже купил — теперь можно заниматься творчеством.

Как американцы из космоса изучали ядерные базы в БССР — рассекреченные снимки

По теме

Как американцы из космоса изучали ядерные базы в БССР — рассекреченные снимки

Их осталось 633, и те почему-то прячут. Рассказываем про исчезающий таксофон и его беларускую долю

По теме

Их осталось 633, и те почему-то прячут. Рассказываем про исчезающий таксофон и его беларускую долю

Присоединяйтесь к сообществу dev.by

Читать