Марк Дери в своей пророческой книге «Скорость убегания» радостно вещает: «Мы летим на умопомрачительной скорости из обнадеживающе незыблемой эпохи „харда“ к обескураживающе призрачной эпохе „софта“, где микросхемы слишком микроскопичны, чтобы их разглядеть, а коды слишком сложны, чтобы их до конца понять, однако, они все больше и больше берут под свой контроль окружающий нас мир».
Марк Дери в своей пророческой книге «Скорость убегания» радостно вещает: «Мы летим на умопомрачительной скорости из обнадеживающе незыблемой эпохи „харда“ к обескураживающе призрачной эпохе „софта“, где микросхемы слишком микроскопичны, чтобы их разглядеть, а коды слишком сложны, чтобы их до конца понять, однако, они все больше и больше берут под свой контроль окружающий нас мир».
В другой части света по местному телевидению правительство, грустно хмуря свои густые «брежневские» брови, кивает на коварный заморский кризис, который выкашивает на корню все бесчисленные начинания, хороня далеко идущие планы по производству калош в мировых масштабах. Проклятые империалисты «айтишниги» (туды их в качель), навариваясь на рабочем люде, мешают жить и процветать своими инновациями и новыми технологиями.
Продолжаем первую часть серии статей, где мы уже констатировали: кризис бродит по планете, экономический.
Не виноватая я, он сам пришёл!
Предлагаю продолжить эту серию с хорошего комментария-затравки, который оставил уважаемый юзер varjat. Он по-своему пытается подвести итог прошлой части статьи:
Почему-то когда говорят о том, что «роботы вытесняют людей», всегда говорят о том, что это тупиковая ситуация и все, мы все умрем. Считается аксиомой, что оставшиеся без работы люди не имеют никаких вариантов кроме как умереть с голоду. А по мне, это просто и есть загадка новой экономической модели: «как перераспределять блага в новой ситуации». Это и есть вызов, и я не готов считать его катастрофой. А всё потому, что производимые роботами товары роботам не продашь — нужно будет просто по-другому перераспределять блага, чтобы потребитель никуда не делся»
Конечно, при текущей попытке консервации экономической ситуации любой ценой, это самое «перераспределение» становится практически неизбежно… Как я рассказывал в прошлый раз, образование гигантских дельт между зарплатой врача (или любого другого рядового представителя «старой экономики») и некоей отдельной «продвинутой» прослойкой людей, со временем вынудит государство начать применять некие компенсационные меры, дабы это равновесие в системе снова как-то вернуть. То самое перераспределение в своей цивилизованной форме, это, например, прогрессивный налог на граждан. Ну, типа, кто больше и эффективней работает, тот и подписался содержать социальную сферу. Но в реальной жизни чем дальше все по этому пути заходит, тем это менее и менее эффективно работает — глобализация на дворе, перераспределение может запросто обломиться.
Например, ввод «налога на богачей» во Франции привел лишь к падению общих муниципальных доходов и к массовому исходу состоятельных людей из страны. «Хотели как лучше…», но «что-то пошло не так».
Не хочу тратить место на полностью аналогичные примеры массовых перетоков в мире ИТ (чего стоит хотя бы громкий отказ со-основателя Facebook от гражданства США, когда тамошние налоговики рыпнулись приколупаться к этому прогрессивному нерду). Как всегда, сегодня мы движемся от частного к общему, поэтому попробую ниже привести более общий пример-модель происходящего.
Чтобы несколько остудить пыл американских любителей «простых решений» (а это «святой» для нашей страны принцип — «Ленин завещал делиться»), Дэвид Р. Камершен (David R. Kamershen), профессор экономики из университета Джорджии, написал короткий рассказ-ситуацию, доступно разъясняющий суть современного налогообложения на примере выпивки в складчину. Это так называемая «модель экономики у стойки бара». Я не буду здесь полностью приводить его наглядное описание механизма прогрессивного налога на богатых (в версии для США), а дам лишь отсылку его изложение (раз, два). Заканчивается это любопытный текст вот таким итоговым выводом:
И это, мальчики и девочки, журналисты и университетские профессора, показывает, как работает наша налоговая система. Люди, которые платят самые высокие налоги, больше всех выигрывают от снижения налогов. Повысьте им налоги, побейте их за их богатство, и они могут больше не появиться. В самом деле, они могут начать выпивать заграницей, где атмосфера к ним более дружественная.»
Поэтому прошу понять меня правильно, я искреннее сожалею, что, условно говоря, «людям труда» предстоит в ближайшие годы влачить жалкое существование (отмечу, отчасти благодаря популистским вождям, а вовсе не из-за злобных айтишников). Я всего лишь пытаюсь донести главное, что любая форма перераспределения, даже если эта полностью прозрачная социальная акция и проводится в некой предельно цивильно-цивилизованной форме (в виде прогрессивного налога, а не взрыва народной ненависти а-ля Майдан) — это очередная ошибка и тупик, «простое, но не лучшее решение». Это никак не мотивирует лучших и уж тем более, не подстёгивает наиболее слабых работать больше, лучше и более эффективно, перестраиваться. Это попытка политиков сохранить статус-кво, законсервировать уже умирающую систему любой ценой.
Любые попытки силой балансировать доходы (исходя из принципов высоких гуманистических идеалов человечества социальной справедливости) — это суть близорукая «будимировщина», попытка на время стать «европейцем» за чужой счёт, ничего в себе не меняя. Это бегство от решения проблем с хронически устаревшей структурой экономики, и, в конечному счёте, это попытка немного выиграть времени перед будущим коллапсом. В этом контексте многие, жадно щелкая зубами, смотрят на бедного «айтишнига», как на исключительно источник дармового внешнего финансирования, а не как на живой пример, завидную модель для подражания, реальный отечественный экземпляр конкурентной и здоровой экономики нового типа.
Давайте ниже поговорим обо всех упомянутых трендах в более общей форме. Заодно лучше поймём, как это связано с судьбой ИТ и высокотехнологичного сектора вообще, которая начинает проявляться именно на фоне этого неблагоприятного социального бэкграунда, который отчетливо виден в зеркало заднего вида любой HiTech-экономики.
Речь пойдёт об очень популярном в США течении «поведенческой экономики» скрещённой с экспериментальной психологией — бихевиоризме. Человек, с точки зрения этого раздела науки, по своей природе условно разумен и всегда пытается сделать выбор в пользу максимальной выгоды, но неизбежно и предсказуемо ошибается из-за неполноты информации и отсутствия компетенции в многообразии жизненных ситуаций и вопросов. Это так называемый эффект «ограниченной рациональности». Думаю, каждый из нас неоднократно наблюдал и в поведении окружающих людей рефлексию, попытки императивно судить о других со своей колокольни, когда подобная поспешная субъективная наивность порождала иррациональные абберации в решениях и поступках якобы разумных людей.
Бихевиоризм подробно препарирует эту склонность человека. Его выводы очень кратко выражает профессор принстонского универа, Сен-Пол:
Для решения поведенческих проблем люди нуждаются во вмешательство третьих сторонних лиц. В большинстве случаев наилучшим кандидатом для компенсации ограниченной рациональности большинства людей является государство.»
Итак, бихевиоризм считает, что среднестатистическому, обычному человеку нужен некий внешний патерналистский агент, который «пофиксит» его ограниченную рациональность. Таким образом, бихевиоризм сводит оптимизацию поведения человека к решению задачи методом Монте-Карло. На самом деле, все, конечно, немного сложней. Как государство или любой другой внешний агент может заставить меня делать что-то? Ведь я свободный гражданин, мы живём в свободной стране, и у меня есть право…
На самом деле, «свободные люди» сами нанимают себе тренеров, коучей, чтобы их заставляли «делать то, что им нужно». Многие добровольно идут в специальные «садистские» учреждения, где заставляют зубрить, например, «матан». Договариваются вместе ходить в бассейн, примерно посещают собрания Анонимных Алкоголиков, вступают в ряды КПСС, платят штрафы за нарушения на дороге, обращаются к диетологам. Нужно понимать, что все это они делают, говоря с очень большим приближением, добровольно, дабы не позволить себе поступать иррационально в контексте принятых ими же самими правил и систем воззрений.
На самом деле в рамках главного агента (государства) действует множество других агентов, помельче — я здесь сильно упрощаю, это всегда система из уравнений. Общество проводит коррекцию человеческой иррациональности своей этикой, нормами приличия и прочим. В том числе догмами религии и обязательным автострахованием. Бихевиоризм признаёт многие потенциальные проблемы такой дрессировки, он констатирует, что «только естественный отбор и длительная конкуренция порождают чистую рациональность», но с другой стороны сталкивается с прозой бытия — «мы творим свою сингулярность прямо здесь и сейчас», поэтому нужно позволить агентам прямо сейчас как-то залатать (скомпенсировать) иррациональность нашего общего «Я».
Опуская множество неважных в данном случае деталей, перейду к самому главному.
Исследователи «человеков» установили, что постоянная опека и коррекция всех негативных моделей поведения особей приводит в итоге к появлению в обществе чего-то вроде развитого социализма. Тут-то, когда такую спонтанную социальную модель стали «гонять под отладчиком», при некоторых граничных условиях и всплыл лютый баг типа race condition:
Постоянная опека, регулирование и рационализация блага социума — угроза растущей инфантилизации общества, причем, что ещё опасней, здесь возникает порочный круг: чем инфантильнее общество, тем сильнее необходимость в его опеке со стороны государства; но чем она сильнее, тем ещё более безответственнее и несамостоятельнее становятся члены общества, опять порождая новый виток негативных последствий, которые государство снова корректирует… опять же, за счёт и в ущерб рациональной части общества. В такой социальной системе возникает самое страшное — положительная обратная связь.»
В пределе от этой социально ориентированной рекурсии стэк в виде правительства слетал доступные блага-ресурсы заканчивались, и эксперимент зависал — интересы двух противостоящих групп населения начинали настолько диаметрально различаться (происходила четко выраженная фрагментация общества на противостоящие слои), что агент-государство было уже не в состоянии проводить арбитраж конфликта — это порождало «развал страны» с появлением двух более однородных государств-автономий. После чего «рациональная часть» быстро выздоравливала и набирала прежние обороты, а вот оставшееся большинство — люмпенизированная горстка дармоедов — быстро выгорала, после чего гордо накрывалась медным тазом (на самом деле у них там снова возникал race condition с дальнейшей фрагментацией, и, как в песне поётся: «… и как один умрём, в борьбе за это»).
Итак, ещё раз — патерналистский агент (в данном случае государство) в попытке уравновесить систему через коррекцию нерационального поведения зарабатывающей и созидающей части населения, приводило к принудительному перераспределению средств/ресурсов в пользу менее удачной, условно безработной части населения, во благо общей системы (обитателям гугло-автобусов в рамках этой модели-таки пришлось поделиться).
В результате, дармовые для социальщиков ресурсы, подвергались воздействию классического и тысячу раз описанного эффекта Трагедии общин (на языке бихевиоризма — externalities). Главная причина — внутри социальной среды никакой конкуренции за доступ к благам не происходит, что, на самом деле, максимализирует иррациональность и субъективность поведения субъекта, закрепляя при каждом вбросе такой «дармовщинки» негативную обратную связь. Порочный круг замыкается.
Вторая важная часть экспериментов — спонтанное возникновение барьера между успешной и нигилистической частью общества. Своего рода карантин, «железный занавес», между двумя взаимоисключающими идеологиями, и, как установили исследователи — это своего рода ментальная защита, отторжение инородного образа мысли, жизни и действий, которые напрямую угрожают собственной версии рациональности, что есть форма видовой выживаемости.
Заключение бихевиористов категорично. В рецепт от деградации в первую очередь предлагается добавить базис для конкуренции — свободный выбор патерналистского агента, что, говоря более конкретно, значит гарантировать их многообразие реально доступное субъекту. Иногда это формулируется иначе — принудительная фрагментация среды для стимулирования возникновения многообразия. Если упростить, то речь идет о том, чтобы разные люди выбирали разное. Те, кто выбрал правильно, будут жить долго и хорошо и оставят много счастливого потомства. Те, кто выбрал неправильно — будут жить недолго и плохо и либо вовремя изменят свой выбор, либо умрут.
Аналогичный подход используется во многих инновационных технологиях. Например, в браузере Chrome. Основным его отличием от всех остальных браузеров является использование многопоточности. Все элементы браузера, которые потенциально могут привести к падению, вынесены в отдельные потоки, так что теперь каждая вкладка и каждое окно — это новый процесс, независимый от всех остальных. Ведь самое неприятное, что может быть, это случай, когда одна вкладка из-за ошибки приводит к закрытию всего браузера, а у активных пользователей там могут быть десятки или даже сотни вкладок.
Апологеты «социалистических теорий 2.0», типа Онотоле, говорят, что такой подход избыточен. Его реализация порождает существенный оверхед для системы в целом — полная централизация выигрывает в эффективности и в простоте при массовом производстве валенок и гаубиц, но проигрывает в надёжности и развитости. Никто не спорит, что несменяемый и активный вождь способен завести свою страну очень далеко. Но кто способен гарантировать, что этот путь окажется выигрышным, хотя бы для вас лично, если вы при этом прикованы кандалами чужого выбора к общему «Титанику»?
Второй важный рецепт, который выписывается вдогонку к фрагментации/специализации, это гарантия возможности менять по собственному желанию своего патерналистского агента, что в реальной жизни часто выражается, как острое желание валить из какой-то конкретной страны или компании, крепко хлопнув за собой дверью. На самом деле, это является важным элементом обратной связи для патерналистского агента, хотя при должной примитивности может восприниматься им как угроза. Таким образом, движение «пора валить» — это актуально выраженный политический акт, коррекция корректирующего.
Интересный момент: математическое моделирование показывает, что совместная кооперация для коррекции поведения общего агента (а-ля Майдан) не выгодна для наиболее «рациональной части» системы. Как правило, это высоковостребованные и квалифицированные специалисты, которым со всех точек зрения выгоднее выполнить переток под более адекватного агента, проголосовав ногами и рублем, нежели тратить своё время и силы на устранение родовых дефектов дизайна бывшего агента.
Именно поэтому бихевиористы, видя возросшую в последние годы мобильность населения, радуются как дети, ведь это и есть рост общественного самосознания, который порождает реальную конкуренцию на национальном уровне, которая в итоге подстегивает формирование образцовых агентов, пекущихся день и ночь об интересах своих подопечных. Что касается недогоняющих тему стран-аутсайдеров (у которых постоянный «брейн дрейн» налево), то тут, как настойчиво советует Ницше: «Падающего — подтолкни». Можно сказать проще: «Горбатого могила исправит».
Сводя воедино ключевые моменты — требуется обязательное разнообразие патерналистских агентов и свобода людских перетоков между ними, и это единственная страховка от деградации общественных систем согласно выводам бихевиоризма. Это создаёт реальное разнообразие, из которого можно выбирать, и это именно то, что нужно в наше время. Здесь, наверное, стоит отдельно подчеркнуть, что традиционные демократические выборы и прочие popularity contests ни в какой мере не заменяют собой прямой конкуренции (хотя бы поэтому).
Да, когда-то в средние века пару крестовых походов хорошо сглаживали в мире любую разнородность, выравнивая потенциалы и устраняя любую внутривидовую конкуренцию, что в итоге приводило к застою и спасительному покою для властных элит. И только когда потребовался дальнейший технический и экономический прогресс, эгрегоры внешние агенты допустили ограниченное и контролируемое инакомыслие и многообразие агентов (а где замешкались с этим — сразу отстали на несколько веков, у всех homo soveticus — живой пример перед глазами).
Закрепляя эти нехитрые концепции на примерах нашей основной темы — множество софт-компаний на рынке и постоянная беготня-перетоки программистов между ними привносят живительный элемент прямой конкуренции. Многих возмутил мой скепсис насчёт квартирной программы EPAM, но я лишь сказал тогда — лучшая штука для уничтожения любой ценовой конкуренции и перетоков это ипотека. Любые крепостные условия договоров, которые под благовидным предлогом отнимают право выбора у субъекта, суть ловкая форма шырли-мырли, впрочем, как утверждается в одном популярном анекдоте: «Хорошо зафиксированный ипотекой клиент в анестезии не нуждается». Ради справедливости: у EPAM есть также и много хорошего, чего стоит только их бесплатная страховка сотрудников у «Лодэ», хотя бы потому, что при желании вы вольны пойти и к любому другому врачу. Заканчивая эту историю: бесполезно спорить о рациональности выбора, последствия которого легко пробиваются на калькуляторе.
Возвращаясь от базовых принципов теории бихевиоризма к реальной жизни.
Как я уже писал в первой части, в мире давно нет национальных экономик и границ, их существование — фикция в рамках былой «старой экономики», которая умирает в корчах прямо на наших глазах. На самом деле, в рамках этого самого глобализма противопоставляются друг другу «новая экономика» и «старая экономика». ЭТО — ЕДИНСТВЕННАЯ НАСТОЯЩАЯ ГРАНИЦА. Именно по этому шву и будет всё рваться в ближайшие годы.
Теперь перехожу к обсуждению «секретного плана Д», обещанного ещё в «Молчании гуглят», к рассмотрению которого мы теперь вполне готовы после порции предварительной информации. Я бы хотел описать недавнюю инициативу знаменитого в ИТ-мире миллиардера Тима Дрейпера, входящего в топ 100 самых богатых людей мира. Тим — необычная фигура. Это первый венчурный капиталист Кремниевой долины, это человек, который открыл эпоху крупного инвестирования в ИТ (и, соответственно, пожал первые сочные плоды роста ИТ-индустрии). Его доли-активы можно найти практически во всех самых известных и топовых ИТ-компаниях мира, перечислять которые я просто не буду здесь из-за экономии места. Отмечу, что Дрейпер также является автором известного термина «вирусный маркетинг». Короче говоря, он кое-что понимает в масштабной общественной и коммерческой деятельности и в будущем ИТ, в частности.
Недавно Дрейпер сделал сенсационное заявление: он объявил, что навсегда уходит из большого бизнеса, полностью посвящая себя некоему новому «сверхважному для всей Америки» общественному проекту. Но почему? По его словам Калифорния дальше не может существовать в настоящем виде и конфигурации — реальный дефолт угрожает родному ему штату, счёт пошёл на отдельные годы. Как заявляет Дрейпер, после долгого анализа и консультаций, он пришёл к выводу, что единственный возможный выход — Калифорнию следует разделить на шесть независимых мини-штатов по числу промышленных интересов, которые сегодня пребывают в остром конфликте между собой.
Так уж сложилось, что в штате присутствует причудливый клубок из разнородных техноукладов: то, что выгодно ИТ — остро вредит, например, сланцевой нефтедобыче (Калифорния является одним из мировых рекордсменов оной). В разношерстных отраслях штата сложился парализующий все конфликт интересов.
Миллиардер считает, что настало время навести порядок и признать неизбежное — интересы разных экономических агентов диаметрально противоположны, и, пытаясь работать в одной упряжке, они буквально рвут общую экономику на части. Их реальное примирение возможно лишь через относительную автономию каждого.
Я убеждён, что лучший путь для калифорнийцев — создание шести новых штатов, которые не будут обременены необходимостью уравновешивать интересы людей, преследующих несопоставимые цели и планы на будущее».
Всякий раз, когда я пытаюсь поговорить с людьми в Сакраменто, я вижу, что они вообще не понимают целей, которые мы преследуем в Кремниевой долине. Например, мы работаем над новыми коммуникационными системами, однако, эти системы на несколько порядков опережают нашу бюрократию и её представления. Поэтому бюрократы от власти постоянно пребывают в роли догоняющих, а мы, прямо скажу, не понимаем, как они собираются нами [ИТ] управлять».
Если избавиться от лишнего, главная и конкретная цель, стоящая за всеми этими разговорами и идеологией, — выделение Кремневой долины в отдельный штат. В частности, для этого в 2015 году Дрейпер и его Фонд готовят референдум для Калифорнии о разделении штата на 6 различных независимых анклавов. Фактически, и пресса этого не скрывает, Дрейпер — это «чёрный кардинал», он публичное олицетворение тайных чаяний ИТ-гигантов во главе с Google и Facebook. Это хорошо видно по косвенным признакам: общественный фонд Дрейпера быстро наполняется очень крупными многомиллионными взносами, деньги на его компанию и инициативу текут буквально рекой. Уже сегодня его Фонд сорит миллионами — выкупая билборды и местное телевизионное время, взрыхляя почву объясняя и пропагандируя свои идеи.
Это текст оригинального проекта SIX CALIFORNIAS PROPOSAL размещен инициативной группой Фонда на публичном сервисе обмена документами Scribd. Заранее приносим извинения российским читателям, если этот документ окажется им недоступен — с 1.03.2014 сервис Scribd внесён в список запрещенных на территории РФ ресурсов. Дополнительно предупреждаем, что публичная пропаганда идей Дрейпера и бихевиоризма на территории Российской Федерации, начиная с 9 мая 2014 года, является уголовным преступлением и относится к категории «запрещённой к знанию информации». Заранее приносим свои извинения за доставленные неудобства!
И хотя многие не верят в реальность «спецоперации» айтишников по отделению Кремниевой Долины, сам Тип парирует это следующим:
Это уже и так происходит, мы хотим лишь узаконить всем очевидное. Программисты спешно покидают одни депрессивные регионы мира и усиленно заселяют другие. Происходит массовое переселение в мировых масштабах. Формируются целые анклавы, сформированные не по национальному, не по религиозному или любому другому признаку, но исключительно по профессиональному. Это настоящие государства в государстве со своей сильной спецификой. Я предлагаю признать эту данность, но не игнорировать. Давайте наберёмся смелости и решим проблему, это всем пойдет на пользу. Вместо того, чтобы пассивно смотреть на проблемы, порождаемые этим трендом, давайте примем правильные упреждающие решения, которые устроили бы всех и каждого.»
Характерный заголовок из местной газеты: «Большие парни копают под наше славное прошлое». Если бы у консерваторов-социалистов Калифорнии, протестующих против гугло-шатлов, был исторический опыт победы в ВОВ, то про это, без всякого сомнения, они бы тоже обязательно вспомнили.
От себя добавлю — по бихевиоризму издержки для людских перетоков в идеале должны быть сведены к минимуму, то есть такие «тонкие межштатовые перепонки», похоже, наиболее удачная форма сосуществования между разными формами жизни типами экономик государственных агентов. Предельным случаем всего вышеописанного является устройство, при котором штаты единого государства сокращаются до размера города, квартала или многоквартирного дома. При этом себестоимость миграции падает до невероятных глубин, конкуренция за предоставление лучших услуг до предела обостряется.
Впрочем, в наши дни высококвалифицированная рабочая сила перемещается между регионами мира с легкостью трансфера личного телефонного номера между мобильными операторами в развитой стране. Те же айтишники уже сейчас во многих случаях суть космополиты, которые подобно международным морским судам, ходят под удобным им в данный момент флагом (который всего лишь национальный рудимент) и готовы мгновенно сменить его в случае «новых интересных офферов».
Поэтому завершая сегодняшнюю часть, было бы глупо ограничиваться исходным примером партизанской войны против гугло-шатла. ИТ-компании типа Google масштабно готовятся к предстоящим событиям (экономическому джихаду), не только пересаживая своих сотрудников на речной транспорт, но и готовя огромные мобильные плавучие центры обработки данных (databarges), с которыми можно быстро отчалить из этого социального гнойника в другую юрисдикцию.
Уже сейчас, не дожидаясь отделения штата, калифорнийские нерды-компьютерщики строят свой собственный гигантский «философский пароход наоборот» (проект Blueseed, FAQ проекта), который будет постоянно находиться на плаву в 22 км от американского побережья (в часе езды от Кремниевой долины). На этом корабле будут размещаться талантливые программисты и иностранные ИТ-предприниматели со всего мира, которые так и не получили американскую визу (но у которых есть свои дела или бизнес в Кремниевой долине). Кто сказал, что яйцеголовые не умеют решать проблемы? Даже государство с его визами — уже (почти) не проблема.
(Окончание следует)
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.