Митап «Декрет ПВТ 2.0: LET’S MINE!» должен был обозначить наиболее важные изменения в свежеподписанном правовом акте, но что ещё важнее – он также определил места, «в которых Декрет может забуксовать», и пункты, нуждающиеся в подробных разъяснениях и доработках. Всё то, что ещё предстоит разрешить ИТ-сообществу: «если мы не будем сидеть, сложа ручки, а действовать, – отмечали участники встречи, – к нашему мнению вынуждены будут прислушаться».

dev.by сосредоточился на спорных и неразрешённых вопросах, озвученных в рамках митапа.

Читать далее...

Бюрократия – или из-за чего может забуксовать Декрет о ПВТ 2.0

Начать большое разбирательство решили с «политического» вопроса: бюрократия – или из-за чего может забуксовать Декрет о ПВТ 2.0?

Поскольку столь ожидаемый правовой акт «был принят не совсем открыто», отметил партнёр международной юридической фирмы VILGERTS Роман Шпаковский, от обсуждения отодвинули госорганы, которые «по слухам, заставили пропустить документ текущем виде».

— Я уверен, в Нацбанке надеются, что 1 января они проснутся и поймут, что это был страшный сон – и им не нужно ничего регулировать, – пошутил Шпаковский. Это, по его мнению, может подтолкнуть госорганы «на уровне правоприменения, подзаконных актов и надзора над криптобиржами, если не задушить всё, то усложнить до крайней степени».

Юрист cyber•Fund Алексей Воробей признался: к сожалению, «о чём этот Декрет, мы пока не знаем».

Он называет многие положения «очень общими», и считает, чтобы на самом деле понять, как всё будет происходить, следует дождаться как минимум 22 марта 2018 года, а как максимум – начала следующего за ним 2019 года.

— Ведь вряд ли бухгалтерии всех белорусских компаний уже с апреля перейдут на учёт токенов, — резюмирует Алексей.

Либеральные положения: как не стать «вторым Ираном» и не поссориться с соседом

Юристы сходятся во мнении, что некоторые положения Декрета слишком либеральные, считает Шпаковский. Между тем, по его словам, международное сообщество с опаской относится к подобным актам.

— И поэтому есть опасение, что события будут развиваться по самому экстремальному варианту: мы станем Ираном номер два. Нас отключат от банковских коммуникацией, и будем сидеть в своём чудо-оффшоре – и только в нём.

Кроме риска угодить в оффшорную дыру, существует также вероятность усложнить взаимоотношения с восточным соседом, считает Алексей Воробей. «И в этом плане я жду реакции от Российской Федерации», – признался спикер, отметив, что Декрет о ПВТ 2.0 может серьёзно повлиять на российский бизнес, «поскольку создаёт возможности для беспрепятственного создания SPVшек и их ухода в оффшорную гавань прямо у него под боком». 

— В целом Декрет содержит большое количество отсылок, которые почему-то мало кто хочет читать. Все воспринимают его как конечный документ, словно на этом всё и закончится, – подытожил юрист cyber•Fund, отметив, что теперь работа только начинается.

Эту мысль продолжила Маргарита Новосельцева, управляющий партнёр компаний «Делай Своё Дело» и «Райкири» , призывая аудиторию не бездействовать, а участвовать в общественном обсуждении. Сегодня Ассоциация налогоплательщиков активно проводит вычитку всех нормативных актов, проясняя моменты, которые не урегулированы Декретом:

— Если мы не будем сидеть, сложа ручки, а действовать, к нашему мнению вынуждены будут прислушаться.

Позже в ходе встречи похожую мысль высказывал и Роман Шпаковский: «Все же читали Пилецкого: Прыйшли хлопцы у дарагих касцюмах...». Я уверен, что де-факто в госорганах так и будет: экспертному сообществу придётся самим разъяснять положения Декрета».

Английское право: «непонятно, каким образом поведёт себя судья»

Следующий вопрос – введение в Беларуси элементов английского права. «Будет ли «Зубр Капитал» работать по английскому праву в Беларуси?» – спросил Роман Шпаковский у старшего инвестиционного менеджера «Зубр Капитал» Андрея Филона.  

Ответ был отрицательным.

«Зубр Капитал» сформировал в Беларуси фонд в $50 миллионов и инвестирует «в зрелые, работающие бизнесы». Компания намерена выстраивать «правильные взаимоотношения со своими партнёрами», что «на текущий момент сделать невозможно, просто потому, что у нас в стране нет корпоративного права, а есть только хозяйственное», пояснил эксперт. 

Представитель «Зубр Капитал» признался, что в компании пытались найти «гавань, где удобно применять английское право», и поняли, что им подходит Кипр. 

Чем Кипр отличается, например, от Латвии, которая также входит в ЕС, но ближе нам географически и ментально? Тем, что на Кипре очень большая практика использования английского права: «Там набито много шишек». Тогда как в той же Латвии или России «непонятно, каким образом поведёт себя судья, когда впервые откроет ваш договор». Точно так же неизвестно, какое решение вынесет и белорусский судья, ведь у него и его коллег ещё не было опыта разбирательств, например, с опционами.

Именно поэтому как минимум ближайшие 2-3 года «Зубр Капитал» не собирается совершать сделки по английскому праву в Беларуси, отметил Андрей.

Кстати, на вопрос «Если бы был выбор судиться в белорусском суде по английскому праву или в лондонском, что бы предпочёл «Зубр Капитал»?»,— Филонов ответил предельно честно: арбитражный суд Стокгольма. Там судиться дешевле, чем в Лондоне.

Презумпция понимания: влепят иск за то, что воспользовался чужой интеллектуальной собственностью

Появление в Декрете о ПВТ 2.0 положения о смарт-контрактах Роман Шпаковский назвал, как когда-то Нил Армстронг свою высадку на Луну, маленьким шагом для человека, но большим скачком для человечества.

Но со смарт-контрактами не всё просто. «Важно понимать, что смарт-контракт – это не договор, а протокол, который деплоится на блокчейн». Его сложно изменить: если смарт-контракт запущен, «то он исполнится». И в этом юрист cyber•Fund увидел определённую системную проблему – это презумпция понимания, прописанная в Декрете: подразумевается, что контрагенты понимают условия смарт-контракта.

— Хорошо, если код открыт, выложен на GitHub, и у вас есть специалисты, которые могут его прочитать и адекватно оценить. Но если нет, аудит и объяснение условий будет стоить денег, а это издержки, что препятствует широкому внедрению смарт-контрактов. И самое главное: кто сказал, что код выложен и он открыт?

В теории можно «вытащить» смарт-контракт из блокчейна и посмотреть код, отметил Алексей. Но что, если сторона заранее даёт текст и при этом сохраняет авторские права на код, а в тексте может быть написано, что код запрещено декомпилировать и изучать? «Да, ты можешь сказать: я изучил положения смарт-контракта, и вижу, что ты меня обманываешь. Но он тебе влепит иск за то, что ты незаконным образом воспользовался его интеллектуальной собственностью».

Ситуации, когда одной из сторон обязательно нужно посмотреть код, но этот код не open source, – не редкость: как выяснилось в ходе встречи, «большая половина ICO не публикуют смарт-контракты». Алексей Воробей не нашёл быстрого юридического решения этого вопроса, но отметил, что «убрал бы презумпцию понимания» из текста Декрета.

Изменение режима ПВТ: «Беларусь остаётся unpredictable»

Пройдясь подробно по основным изменениям режима ПВТ 2.0, с пояснением какие «головные боли» исключили из текста Декрета, Маргарита Новосельцева остановилась на декларируемой возможности отнимать налоги, уплаченные в других странах.

— ИТ-компании, которые выпускают, например, мобильные приложения, и продают их по всему миру, как мы знаем, должны платить косвенные налоги – аналоги «налога на Google». Когда мы покупаем мобильное приложение где-нибудь в Италии, скорее всего, у нас накрутится НДС по итальянской ставке. Соответственно, эти налоги сейчас должны исключаться из базы для ПВТ. В принципе такая практика есть и для налога на прибыль. И даже прописана для «упрощёнки». Но остался один ключевой вопрос: каким образом это подтверждать?

По словам Новосельцевой, необходимость получать подтверждение от налогового органа другой страны прописана в текущей редакции «Налогового кодекса». Именно поэтому вопрос должен быть детально прояснён для тех компаний, которые продают приложения через Apple Store и Google Play. Суммы, которые они теряют, достаточно существенные.

Определённые проблемы отметил и старший инвестиционный менеджер «Зубр Капитал» Андрей Филон.

— Я пообщался с ребятами, которые занимаются разработкой приложений и игр, и, по сути, получают всю выручку от Google Play и Apple Store. И «фишка» в том, что Google и Apple платят тогда, когда они решили заплатить, а не тогда, когда им позвонили из Беларуси: «Давайте вы переведёте мне деньги на счёт». А теперь вспомните 2012 год, когда банки за то, что тебе приходила выручка в валюте, могли взимать до 20%. И пока, к сожалению, те, кто уже давно работает, сходятся во мнении, что Беларусь остается unpredictable в этом плане: здесь всегда происходит что-то непредсказуемое.

Именно поэтому, по словам Филона, многие пока не спешат становиться продуктовыми компаниями Парка.

«В Москве сейчас отдельный самолет бронируют для тех, кто хочет в ПВТ»

На вопрос из зала, будет ли с принятием Декрета проще вступать в ПВТ, Андрей Филон поинтересовался: «А кто вчера пробовал позвонить в ПВТ, просто чтобы задать какой-нибудь вопрос?»

Он считает, что теперь нужно будет не только пройти стандартную процедуру, но и отстоять в очереди: 

— Потому что, говорят, в Москве сейчас отдельный самолет бронируют для тех, кто хочет в ПВТ. Нам нужно выдержать конкуренцию не только среди белорусов, но и среди тех иностранных компаний, которые хотят подняться на хайпе.

Из зала поступил вопрос о том, почему в Декрете о ПВТ 2.0 «обошли индивидуальных предпринимателей». Ответ на него последовал также из зала:

— Я скажу честно, как индивидуальный предприниматель, – поднялся мужчина с первого ряда. – Если у тебя нет наёмных работников, проще работать не в ПВТ: у нас вполне комфортный налоговый режим.

Криптобизнес: «Что угодно можно токенизировать и отправить в любую точку мира»

Обсуждение регулирования криптовалют, биткоинов и токенов вышло несколько сумбурным. Аудитория заметно оживилась. Может ли работодатель расплачиваться с наёмными работниками в токенах? «Вы будете смеяться, но мы уже такой запрос подали в министерство», – ответила Маргарита Новосельцева. Является ли взятка в биткоинах взяткой? Ответ на последний вопрос сомнений у Романа Шпаковского не вызвал: «Да, является!»

Пошутив немного, что в скором времени «Белпочта» станет оператором криптовалют, в каждом отделении поставят криптоматы, и любая бабушка сможет прикупить себе крипты, спикеры перешли к серьёзным темам.

Так, Алексей Воробей высказал опасения, что Беларусь может стать «рыночной дырой, потому что всё что угодно можно токенизировать и бесконтрольно отправить в любую точку мира». Как, по мнению эксперта, с этим справиться, – «установить какие-то точки входа в виде криптобирж и обменников».

Маргарита Новосельцева поделилась с залом сомнениями о том, как учитывать токены, ведь его определение не прописано в тексте Декрета. «Если брать классический бухучет, у нас есть основные средства, материальные активы, есть какие-то вложения, материалы, товары и собственное производство. Что из этого токен?»

— Токен — это слепок какого-то объекта гражданских прав, по большому счету — аватар, поэтому облагать налогом и учитывать мы будем то, что он удостоверяет. Если вы меняете токен на тонну зерна, то облагать и учитывать будут тонну зерна. А если вы меняете токен на ПО, то нужно учитывать это ПО, — в пример Алексей привёл продажу фьючерсов на баррель нефти, «которого ещё не существует», или покупку контрактов на нефть, «которая ещё за 7 тысяч километров в танкере, и не расфасована. Тут то же самое: токен – это выражение реально существующих объектов.

Вопрос классификации токенов с точки зрения бухучета должен решиться в течение следующего года. По словам Маргариты Новосельцевой, она намерена отправить «запрос в Минфин и разбираться. Следите за новостями весь 2018 год!»

Сомнения у Алексея Воробья вызвал и положение в Декрете, которое «связывает руки нерезидентам ПВТ»: они смогут только хранить токены, но не смогут ими распоряжаться.

— В тексте указано, что они должны это делать через операторов. Технически я не представляю, как это будет происходить. Получается, что каждая криптобиржа, каждый обменник должен будет сделать обязательно своё ПО и предоставлять услуги горячего кошелька, или они могут просто на каком-то стороннем сервисе открыть кошелек, и говорить: «Отдайте нам свои денежки просто так, и мы будем ими распоряжаться». Эти деньги будут расходиться непонятно куда, и встанет вопрос с аудированием. Предположение очень смутное. Непонятно, как это все будет реализовано, здесь однозначно нужна конкретизация!»

Из «наболевшего» у Алексея также «пункт о проведении ICO». В тексте Декрета указано, что оно проводится «на базе соответствующих организаций.

— Что это за организации: только криптобиржа или ещё какие-то другие организации в ПВТ? Зачем создавать криптобиржу, закладывать туда $500 тысяч, если можно зайти в ПВТ, сделать свой аналог CoinList, тем более, что Декрет это не запрещает?

Этот же вопрос, впрочем, не вызвал сомнений у Романа Шпаковского:

— ICO не проблема сделать: для него и компания не нужна – только кошелёк и смарт-контракт на Ethereum. Самый узкий момент во всех ICO: возможность перевести крипту в реальные деньги. Почему выстроились очереди в белорусское посольство – потому что Беларусь вроде как открывает возможность это сделать: перевести крипту для начала в белорусские рубли, а потом в доллары и евро. И вот тут есть много технических моментов, как госорганы могут это оперативно прикрыть.

Фото: Андрей Давыдчик

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!