«Почему в таком сказочном месте все настороженные и мрачные?» Бывшая сотрудница рассказала о жестокой кастовой системе в Google

Журналистка Quartz Эфрат Ливни рассказала о неприглядной стороне работе в Google и «особом» отношении к внешним сотрудникам, из-за которого многим в компании психологически тяжело. dev.by публикует перевод статьи.

Google — очень необычное место работы.

Кампус компании в Маунтин-Вью заставлен гигантскими фигурами сладостей, в честь которых названы версии Android: эклер, пончик, имбирный пряник, вафельное мороженое, маршмеллоу. Разноцветные велосипеды — не пристёгнутые — выстроились в ряд перед зданиями, внутри которых — прачечные, спортзалы, фотокабины, кухни с умопомрачительным выбором «печенек». Есть бесплатные обеды (и завтраки, и даже небольшие ужины).

Внешне всё выглядит просто чудесно. Естественно, я была в восторге, когда в 2013 году попала туда на контракт на должность юриста, ответственного за рецензирование документов (document review attorney). По мере погружения в жизнь компании я, к своему удивлению, обнаружила массовое недовольство. Сначала было непонятно, почему в таком сказочном месте все настороженные и мрачные. Но вскоре я поняла, что причина крылась в глубоком неравенстве.

Почти половина всех сотрудников Google в мире — временный персонал, поставщики и подрядчики (temporary staff, vendors, independent contractors, TVCs). Немного больше людей — в штате (full-time employees, FTEs). Анонимный внутренний источник The Guardian сообщал, что из примерно 170 тысяч людей, работающих в Google, 49,95% приходится на TVC, а 50,05% — штатные сотрудники. Как пишет The Guardian, зарождение рабочего движения внутри компании привело к утечке довольно «неудобного» документа под названием «The ABCs of TVCs», который даёт понять, насколько серьёзно Google подходит к этому разделению.

Как объясняется в документе, ко внешним сотрудникам и «гуглерам» используют разный подход: «Наши политики обоснованы тем, что в случае с внешними сотрудниками рабочие механизмы могут быть сопряжены со значительными рисками». Якобы TVC не имеют допуска ко многим вещам, потому что это угрожает безопасности. «Риски, которые, по-видимому, больше всего беспокоят Google, — это классические инсайдерские угрозы вроде утечек закрытой корпоративной информации», — пишут журналисты издания на основе попавшего к ним в руки документа.

Команда, в которую попала я, состояла из юристов — в основном это были долгосрочные подрядчики. Мы занимались просмотром важнейших внутренних документов и определяли, защищались ли они от разглашения законом. Другими словами, внешние сотрудники решали, какую переписку и какие служебные письма высшего менеджмента Google, старших инженеров и других инсайдеров следует относить к конфиденциальным в случае исков и расследований. Мы осознавали иронию, которая складывалась из «особого» отношения к нам. И в конечном счёте это изматывало нас.

Контракт мог быть продлён максимум на два года, а ещё в компании существовала своеобразная кастовая система, по правилам которой нас не допускали на митинги, в некоторые кафе, магазины в кампусе и многие другие места.

А главное, подрядчики носили красные значки, которые должны были быть всегда на виду и сигнализировать всем вокруг, что они занимают более низкое положение в системе.

В дни, когда штатные сотрудники были на отдыхе или всеобщих собраниях, в офисе оставались только подрядчики. Мы перекусывали в столовой, решали, пойти ли в бассейн, спортзал, на йогу или уроки танцев, и друг с другом смеялись над этим раем в аду.

Но ещё это вызывало чувство необъяснимой подавленности. Мы находились в компании, работе в которой, как кажется, можно только позавидовать. Но нам постоянно напоминали, что нас не примут в штат и что мы не «часть корабля». Формально мы были сотрудниками агентства по подбору юридического персонала, персонал которого мы никогда не видели. У нас не было больничных или отпусков, а получали мы значительно меньше, чем наши коллеги с той же квалификацией за ту же работу.

Со временем я узнала паттерны для каждого класса нанимаемых подрядчиков. Мы приходили группами на 12-недельные контракты, которые возобновлялись по истечении этого срока — обычно на 6 месяцев, пока не пройдёт два года. Дальше оптимисты в любом из классов пытались уговаривать менеджеров, а пессимисты расстраивались и злились, потому что нужно было искать новую работу. Так или иначе, ответ был одинаковым — всем придётся уйти.

Через несколько месяцев работы в Google я стала называть свою ID «Алым знаком доблести» в честь романа о войне Стивена Крейна, написанного в XIX веке: было ощущение, что ты будто отмечен раной, вот только гордиться ею подрядчики не могли. Что касается собраний, которые нам было разрешено посещать, — на них менеджеры нередко напоминали о нашем временном пребывании в компании. Как будто об этом можно было забыть.

Интересно в этой иерархической системе то, что она отрицательно сказывается и на штатных сотрудниках. Неравнодушные, понимающие ситуацию люди не могли избавиться от чувства вины за шанс пользоваться всеми привилегиями, а отморозки превращались в тиранов. Несмотря на бесплатную еду и чудную мебель (столы для работы стоя, стены из растений, подвесные кресла), атмосфера была дискомфортной. И это не могло не отражаться на нашей работе. Даже штатные сотрудники бесконечно жаловались на жестокость, казалось бы, дружелюбного технологического гиганта.

Мы все были достаточно хорошо подкованы в трудовом законодательстве, к тому же просматривали документы для судебных тяжб Google. Поэтому как подрядчики, так и сотрудники понимали, почему Google построила такую угнетающую систему. Если не проводить чёткую границу между внешними и штатными сотрудниками, компанию могут обвинить в фактическом найме в штат подрядчиков и заставить нести ответственность.

Ещё одна злая шутка заключается в том, что нормы, созданные с целью защиты работников, оборачиваются тем, что работодатели не хотят их нанимать и относятся к подрядчикам иначе, чтобы свести к минимуму путаницу. Группа таких TVC в анонимном письме «Invisible no longer: Google’s shadow workforce speaks up» к Сундару Пичаи написала, что временные работники чаще всего являются выходцами из социальных групп, которые исторически были лишены возможностей в обществе в целом и на рынке:

«Отстранение внешних сотрудников от важных каналов коммуникации и несправедливое отношение к ним являются частью системы институционального расизма, сексизма и дискриминации. Среди внешних сотрудников непропорционально высока доля людей из маргинализированных групп, к которым относятся так, будто они не заслуживают оплаты труда, возможностей, защиты трудовых прав и уважения».

Решение не так просто, как кажется. С точки зрения работника отказаться от контракта с Google значит упустить возможность, пусть и неидеальную. Представителям меньшинств и женщинам, которые составляют большую часть внешних сотрудников, выбирать не приходится. Когда нужны деньги, даже такая работа лучше, чем ничего.

А тем из них, кто по малейшему поводу выказывает недовольство, быстро показывают на дверь — и нет каких-либо процедур, как в случае со штатом, которые обеспечили бы их защиту. Поэтому лоббировать изнутри — если, конечно, не всем вместе и анонимно, — неблагоразумно. Ведь если одни TVC сделают так, что для Google будет слишком проблематично их нанимать, есть риск, что они испортят перспективы для других, тех, кто в ней очень нуждается.

В идеале, Google должна следовать моральным нормам. Если она хочет «делать правильные вещи», как гласит её девиз, то может принимать в штат большинство своих сотрудников. Понятное дело, что это затратно с точки зрения администрирования, льгот, зарплат и потенциальной ответственности. Но Google не уникальна: во многих корпорациях Кремниевой долины основную массу составляют подрядчики. Так обстояла ситуация в Microsoft до 2000 года, когда компания получила огромный коллективный иск на $97 млн.

Возможно, когда-нибудь Google также начнёт хорошо платить тем, кто готов работать за меньшие деньги только ради того, чтобы быть в «лучшей» компании в мире. Но сейчас кажется, что пока трудовое законодательство не будет изменено в соответствии с реальным положением дел и не станет поощрять наём в штат, неравенство будет процветать даже в компании, которая снаружи выглядит так заманчиво.

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!