«70% врачей будут не нужны через 5-10 лет». Новый проект Мельничка — AI-врач

Дарья рассказала devby.io, почему AI ставит диагнозы лучше «биологических врачей» и как такие стартапы чувствуют себя в «красном океане».

Вложили 250 тысяч евро, на ближайшие полтора года нужно 2 млн

— На какой стадии сейчас проект?

— Шесть месяцев мы работали над технологией, сегодня у нас запущена веб-версия Doctorina, Android-версию тоже можно скачать, а приложение для Apple сейчас находится в публичном тесте.

— Сколько денег уже вложено?

— На стадии pre-seed на разработку технологии мы потратили 250 тысяч евро. С релизом на Product Hunt мы переходим к seed-раунду и начинаем рейзить: нам нужно 2 млн евро на ближайшие 18 месяцев работы. Раунд еще не закрыт, мы в процессе общения с инвесторами, которые интересуются проектом.

— Большая команда работает над проектом?

— Я, наш медицинский директор Анна Плотницкая, CEO Александр Селецкий, фаундер и инвестор Юрий Мельничек, CTO Павел Саталкин, медико-ресерч Станислав Соловей, три бэкенд-инженера, фронт-инженер и дизайнер. И сейчас мы активно ищем маркетолога.

— Как работает Doctorina?

— Нужно зарегистрироваться, а потом описать свою проблему, связанною со здоровьем, и получить консультацию виртуального врача. Сервис абсолютно похож на человека по взаимодействию: как на приеме у врача, нужно рассказывать о симптомах и отвечать на уточняющие вопросы. В конце пользователь получает рекомендацию от Doctorina.

Сейчас также работаем на тем, чтобы в сервис можно было загружать фото, связанные с болезнью.

— Чем это отличается от ChatGPT?

— Если в ChatGPT выгрузить историю болезни со всеми симптомами и анамнезом, то он даст предполагаемый вероятный диагноз, и сделает это лучше биологического врача.

Поэтому ChatGPT, как и вообще любые LLM, нужно рассматривать как инструменты, которые мы среди прочего используем в Doctorina. Чтобы нейросеть нормально диагностировала, ее нужно стабилизировать различными агентами, уменьшить количество галлюцинаций, научить собирать анамнез — этим мы и занимаемся в своем проекте.

— Какая медэкспертиза вам нужна, чтобы создать технологию Doctorina?

— Сегодня в мире уже существует достаточно знаний, чтобы появилась Doctorina. 

Мы прежде всего создаем инженерные решения. Медицинская экспертиза используется нами на этапе внутреннего тестирования, чтобы стабилизировать и откалибровать систему, но не для определения ее пределов, не для анализа или логики, потому что люди ошибаются. И мы, как и многие другие проекты и команды, не хотим переносить врачебные «ошибки выжившего”в систему.

— Какие данные нужны вашему стартапу для обучения и где вы их берете? 

— Мы не обучаем, мы используем Open AI, а на тестах также Grok. Там есть вся человеческая база знаний, лучше не найти.

Далее планируем тренировать уже на данных наших пользователей, чтобы давать им персональные расширенные прогнозы по их здоровью и жизни.

Через 10 лет у каждого будет свой ИИ-врач

— Может ли нейросеть лечить лучше живого врача?

— Именно такая наша цель — быть лучше биологического врача, с этим мы уже справляемся. Мы хотим исправить существующее несовершенство медицинской системы и коммуникации между врачом и пациентом.

Во-вторых, врач действует, опираясь на свой опыт и ограниченные данные. Если он чего-то не учел и его предположение было неверным, то начинается длительное движение в неправильном направлении, что тоже приводит к упущенному времени, ухудшению состояния или смерти.

Я знаю конкретные примеры, когда дети с миодистрофией Дюшенна приходили к педиатру с тревожными симптомами, но им говорили, что это либо норма, либо давайте проверим что-то другое. Потому что педиатры еще в университете видели один абзац в учебнике об этом редком генетическом заболевании и даже предположить не могли, что оно встретится в их практике.

У многих людей со спинальной мышечной атрофией такие же истории: правильные диагнозы они получали тогда, когда уже было поздно что-то делать.

Например, на тестах мы видим, что Doctorina абсолютно во всех случаях указывает, что нужно сделать еще дополнительный генетический тест, если у пациента есть симптомы похожие на миодистрофию Дюшенна. И дальше уже ответственность разделяется с пациентом: готов ли он идти и сдавать анализы, чтобы разобраться со своим здоровьем.

— Должен ли человек перепроверять диагнозы, которые поставил ИИ?

 — Мы не считаем, что биологический мозг может с большим качеством оценить результаты работы системы. Поэтому у нас разработана сложная система внутреннего тестирования, когда система сама себя проверяет в бесконечном цикле исходя из ролей супервизора, пациента и врача.

Ошибиться ИИ может только в случае, если неправильно описана симптоматика. Но при этом в дифференцированном ряде все равно будет присутствовать предположение об этом заболевании.

— У живых врачей останется место в медицине?

— На всех тематических конференциях говорят о том, что первичные терапевтические консультации точно будут заменены ИИ. Максимум через 10 лет у каждого человека в смартфоне свой персональный ИИ-врач.

В других сферах медицины искусственный интеллект и роботы тоже лучше и быстрее справляются, чем человек. Например, хирургический робот Da Vinci делает операции лучше, чем любой врач. В медицинских центрах Германии результаты КТ и МРТ уже проверяются ИИ, и программа намного точнее делает прогнозы. ИИ в онкологии лучше человека предсказывает развитие метастаз, что позволяет принимать решения о лечении намного раньше. Недавно я была у стоматолога, и по слепку раскладку для имплантов делает программа с искусственным интеллектом, хотя еще пять лет назад этим занимался доктор вручную.

— Будут ли люди доверять виртуальным врачам?

— Молодое поколение не хочет ходить к врачам офлайн. Они пытаются решить свои проблемы со здоровьем самостоятельно используя ChatGPT, Doctorina и другие сервисы.

Есть такие люди и в других поколениях: моя мама, которой 68 лет, пользуется Doctorina. Она ненавидит ходить по врачам, поэтому лечилась вместе с «Доктором Google». Где, кстати, можно найти ссылки на очень странные рекомендации по лечению.

Попасть к врачу трудно даже в развитых странах

— Развитие проектов с виртуальными докторами повышает доступность медицины? Или наоборот это создает неравенство в возможностях, так как сервисами смогут пользоваться только те, у кого есть смартфон и платная подписка?

— Есть исследование о том, что смартфонов в бедных регионах больше, чем туалетов. И это же правда: в Гватемале и на Бали я не видела никого, кто был бы без смартфона, даже самые бедные люди.

В Мьянме, где сейчас очень плохо с медициной, врачи делают УЗИ удаленно при помощи специальных программ на смартфонах. В Латинской Америке и Африке при помощи телефона делают ЭКГ. Есть приложения в области дерматологии, которые, к примеру, могут проверить кожу на наличие меланомы. Поэтому медицинские сервисы — это точно про увеличение доступности медицины.

Хотя даже рекомендация, что нужно срочно обратиться в скорую помощь или в фельдшерский пункт, сильно снижает показатели смертности. Особенно это очень критично для педиатрии, потому что в этих регионах большая детская смертность по очень банальным причинам.

— Нужна ли такие виртуальные врачи в Западной Европе и других богатых регионах мира?

— Медицина в развитых странах очень нагружена, так как большое количество населения в пожилом возрасте. Поэтому клиники пылесосят все B2B-решения, которые каким-либо образом сокращают время общения доктора с пациентами, так как врачей не хватает, а их часы работы очень дорогие.

И людям даже в богатых странах приходится использовать Google, ChatGPT и другие медицинские ИИ-сервисы, чтобы решить свои незначительные терапевтические вопросы.

То есть такие решение нужны всем, просто причины для использования могут быть разными.

Рынка хватит на все стартапы 

— Много ли конкурентов в вашей сфере?

— С точки зрения B2B продуктов это прямо «красный океан».

Но мы осознанно не идем в B2B, потому что это все равно работа на усиление позиций врачей, а нам хочется создать продукт для обычных пользователей, не обладающих медицинскими знаниями.

С основателями похожих продуктов, которые есть на рынке, мы почти со всеми знакомы. И не могу сказать, что мы конкурируем, так как всем хватит аудитории, мы все очень уверенно чувствуем себя на рынке, который на самом деле безграничный: всего на планете более 8 млрд людей, и каждому из них иногда нужна помощь врача.

И я думаю, что мы все, кто работает в медицинской B2C тематике, заинтересованы в появлении как можно большего числа подобных продуктов. Потому что это позволит лучше воздействовать регуляторов и быстрее менять законодательство. К сожалению, сегодня именно из-за регуляционных вопросов медицинские стартапы идут в B2B, так как это безопасно. А работать в B2C напрямую с пользователями — это риски.

— Как на вас влияет законодательное регулирование?

— С набором сегодняшнего функционала пока никак, потому что мы сейчас занимаемся информированием о здоровье, а не выписываем, например, рецепты.

Все пугают регуляторами, но когда с этим сталкиваешься, то выходит не так страшно. Но важно понимать, на какой ты позиции: сейчас мы пока в сегменте AI technology information, health tech and fitness, а не healthcare. В ближайшее время будем получать патент на технологию, года через полтора — получать лицензию medical device. Для этого нужно будет подтвердить клинически свою диагностику, и это наделит нас правом говорить, что мы диагноз-tool, а не просто информационный сервис.

— В каких направлениях медтеха сейчас больше всего стартапов?

 — Мне кажется, что есть очень много классных стартапов во всех направлениях. Как предприниматель я бы точно не пошла в бизнес на носимых девайсах для здоровья. Их сейчас очень много, но и большинство погибают просто потому, что они не смогли по «железу» дотянуть до клинической валидности.

Еще до появления LLM были очень популярны симптом-чекеры, в которых нужно выбирать из списка, что у тебя болит и как ты себя чувствуешь. Их по-прежнему много, но качество подобной диагностики очень низкое. Из-за этого, кстати, нам постоянно приходится объяснять, чем Doctorina отличается от подобных программ.

Стартап-тусовка в Берлине круче, чем в Варшаве

— Так как вы живете в Берлине, то поделитесь впечатлениями от условий для стартапов в этом городе: что происходит в местном стартап-комьюнити?

— Вообще Doctorina зарегистрирована на Кипре, в Гватемале и в Германии, то есть у нас три страны.

Что касается Германии, то с точки зрения регуляторов для стартапов здесь условия не очень. Но стартап-тусовка здесь отличная: очень много возможностей, хабов, конференций, встреч. Точно всего больше, чем в Польше, Литве или Латвии. Однако мы почти нигде не участвуем, потому что сразу идем в монетизацию: в течение месяца-двух уже начнем зарабатывать сами.

— Как будете монетизировать?

 — Не могу об этом рассказывать, так как это сильное конкурентное преимущество, и мне бы не хотелось давать идеи аналогичным проектам на рынке.

— Что еще в ближайших планах?

— Закрытие seed-раунда по инвестициям, получение лицензии medical device и широкий выход на рынок Латинской Америки.

Прямо сейчас мы работаем над обратной связью от первых настоящих юзеров, смотрим динамику и думаем о том, как нам улучшать уже не технологию, а сам продукт.

«Сейчас лучшее время, чтобы начинать стартап». О чём Юрий Мельничек говорил с комьюнити в Варшаве?

По теме

«Сейчас лучшее время, чтобы начинать стартап». О чём Юрий Мельничек говорил с комьюнити в Варшаве?

Gero, который борется со старением, получил ещё $6 млн. Главный инвестор опять Мельничек

По теме

Gero, который борется со старением, получил ещё $6 млн. Главный инвестор опять Мельничек

Как поддержать редакцию, если вы в Польше?

Помогите нам делать больше полезного контента