«На обычной работе мозги применить особо и негде». Где сейчас 50 крутых олимпиадников из Беларуси
Поговорили с сооснователем Wargaming Иваном Михневичем и другими победителями международных олимпиад по информатике прошлых лет.
Поговорили с сооснователем Wargaming Иваном Михневичем и другими победителями международных олимпиад по информатике прошлых лет.
3 августа 2025 года в столице Боливии Сукре закончилась очередная международная олимпиада по информатике IOI-2025. Участники из Беларуси в 2025 году завоевали две серебряные и две бронзовые медали. Правда, называть их командой Беларуси на этот раз не совсем корректно: на сайте IOI название нашей страны (как и России) в медальном зачёте нынешнего года не указывается. В общий официальный медальный зачёт Беларуси медали, завоёванные беларусскими участниками IOI, не попадают с 2022 года.
Несмотря на это, Беларусь всё ещё сохраняет высокое 17-е место по общему количеству завоёванных с 1989 года медалей (102 штуки), обгоняя, например, Великобританию (79), Германию (99) и Канаду (101). И именно беларус, Геннадий Короткевич, остаётся абсолютным рекордсменом по количеству завоёванных на IOI медалей: он получал их семь раз, причём шесть раз награды были золотыми.
В открытых источниках мы нашли информацию о месте жительства и работе 48 беларусских призёров олимпиад IOI с 1990 по 2021 год (этот список, разумеется, не полный). Судя по всему, победы в международных олимпиадах по информатике стали неплохим трамплином для карьерного роста многих беларусских программистов. При этом подавляющее большинство из них покинуло нашу страну.
Только девять победителей из 48, информацию о которых мы нашли, до сих пор остаются в Беларуси. По восемь победителей международных олимпиад для программистов из Беларуси живут в Польше и в США, шестеро в Великобритании, трое в России, по двое — в Швейцарии и в Германии. Ещё по одному призёру олимпиад IOI от Беларуси выбрали для жизни и работы Испанию, Литву, Канаду, Словакию, Грузию, Францию, ОАЭ, Кипр, Армению и Чехию. Правда, как минимум двое работающих за границей олимпиадников живут на две страны, регулярно возвращаясь в Беларусь.
«Это особая, очень малочисленная каста наиболее одарённых и способных»
Я ездил на международные олимпиады для школьников в Нидерланды и в Венгрию в середине 90-х. В каком-то смысле для меня это был культурный шок.
На школьных олимпиадах тогда никто никого не хантил. В мягкой форме это происходило попозже, на студенческих соревнованиях. Участие в них дало мне уникальный опыт решения сложных задач и проблем в кратчайшее время, в условиях большого давления и стресса, добавило в список моих навыков командную работу.
Статус олимпиадника в то время был в почёте. Его уважали не только при обучении, но и в работе. Уверен, что и нынешние «олимпиадники» — это особая, очень малочисленная каста наиболее одаренных и способных. Победа в олимпиаде — это своего рода знак качества для интеллектуальных возможностей программиста.
Разумеется, кроме интеллектуальных способностей существуют и другие человеческие качества, которые также имеют большое значение. Здесь уже олимпиадный статус ничего не гарантирует.
В бытовом плане это избавило меня от выпускных экзаменов 9-го класса, вступительных экзаменов в лицей при БГУ, выпускных экзаменов 11-го класса и вступительных экзаменов в БГУ. Победы на олимпиадах по информатике избавили меня от лишних сложностей, я мог заниматься любимым делом вместо муштры для сдачи экзаменов.
Участие в международных олимпиадах по информатике — это уникальный опыт, определяющий всю дальнейшую жизнь. Оно открыло много новых дверей, возможностей и знакомств.
«Как мне кажется, одновременно с ростом сложности олимпиад падала ценность, престиж всего этого»
Раньше многие компании воспринимали олимпиады как воронку для найма. Помню эти бесконечные письма от IBM с предложениями пойти к ним работать. Как я понимаю, для них это был способ достаточно легко найти хороших и лояльных специалистов. Потому что если к человеку в голову залезть, когда ему 18 лет, когда он ещё не успел стать циником, — из него и сотрудник будет соответствующий.
Я участовал в пяти международных олимпиадах по информатике. В своих девятом, десятом, одиннадцатом классе, то есть в 2004–2006 годах, как член сборной Беларуси я ездил на олимпиады IOI для школьников. В 2004 году в Афинах награды я не получил, в 2005 году в Новом Сонче в Польше мне досталась «бронза», а в 2006 в мексиканской Мериде — «золото».
Затем я без экзаменов поступил в БГУ на ФПМ [факультет прикладной математики]. И в команде университета я участвовал в студенческих олимпиадах ICPC — в 2007 году в Японии (мимо), в 2008 году в Канаде (бронзовая медаль). К концу второго курса моя карьера спортивного программиста закончилась, потому что по правилам в третий раз в финальных соревнованиях ICPC я уже не мог участвовать.
Ещё на олимпиадах для школьников у меня был неплохой английский, хотя в нулевые знать его на школьных олимпиадах IOI не требовалось. С командой едет руководитель (leader) и его зам (deputy leader), задача последнего — перевести задачи на язык своей страны. Помню, как в Афинах, когда у наших руководителей было не очень хорошо с английским, переводом на русский с нами поделилась российская делегация. Но я и тогда читал задачи на английском. Обидно сделать ошибку из-за того, что суть задачи неправильно переведена. В олимпиадных задачах такая традиция или особенность: условия очень большие, водянистые. В командных соревнованиях всегда считалось профессиональным скиллом начинать читать условие с конца, чтобы всю воду выпустить.
Мне, беларусскому ребёнку середины нулевых, очень нравились все эти поездки за границу.
Всё было профессионально и хорошо организовано. В 2004 году наша олимпиада в Афинах была сразу после Олимпийских игр. И там был построен специальный корпус для журналистов, часть Олимпийской деревни, — мы жили в этом здании. Это было, конечно, не роскошно, но достаточно комфортно. В Мексике организаторы поселили нас в хорошем отеле в городе Мерида на полуострове Юкатан, в курортном регионе. На студенческих олимпиадах всё тоже было неплохо: в 2007 году жили в отеле Hilton в токийском Диснейленде, в 2008 — на горнолыжном курорте Банф в канадской провинции Альберта. Руководителем нашей команды тогда был Сергей Гвардейцев из Itransition. И он за свои финансы ездил, а мы ездили за финансы организаторов, IBM. Так вот, Сергей говорил тогда, что курорт дорогой — даже для его достатка.
За 10 лет, по моему впечатлению, очень сильно вырос уровень участников олимпиад. Меня пару раз приглашали проводить сборы для областных олимпиад в Минске в 2013 — было впечатление, что на тот момент областная олимпиада по сложности была сопоставима с республиканской олимпиадой образца 2003-го.
Как мне кажется, одновременно с ростом сложности падал престиж всего этого. Во-первых, спортивное программирование подкосил AI. Проводить очные контесты очень дорого, всё начало двигаться в сторону онлайна, а в онлайне практически невозможно бороться с читерами. Ценность таких состязаний для бизнесов сильно упала. Раньше олимпиады проводились в странах первой величины, так сказать. А сейчас всё это как будто в страны третьего мира двигается. Возможно, я ошибаюсь — ощущение, что организаторы продолжают традицию, но, видимо, прежних финансов на это уже нет.
«В коммерческой разработке я столкнулся с достаточно глубоким шоком»
Прививает ли участие в олимпиадах что-то полезное их участникам? Я не буду говорить, что это чисто положительное влияние, честно.
Во-первых, это соревнования на время. Любой олимпиадник знает кучу алгоритмов, всякие способы их применения. Существуют и действительно нестандартные задачи, где приходится «вывихнуть» мозги, комбинируя алгоритмы. Но это всё делается в рамках пятичасового контеста, и потом это всё выкидывается. То есть нет смысла в этом пятичасовом контесте писать что-то хорошо. Соревновательный код современный — как правило, страшный. Там однобуквенные переменные, куча макросов, куча всего.
Я бы даже сказал, что в нулевые код был чище, потому что не было такой дикой конкуренции.
В коммерческой разработке я столкнулся с достаточно глубоким шоком. Буквально пришлось ломать привычки. Учитывать то, что в продакшене код пишется не за пару часов и после этого забывается. Его нужно оказывается, развивать, поддерживать. Его даже иногда другие люди читают. И вообще, иногда комментарии там надо писать! Это всё пришлось с нуля учить.
Несмотря на то, что я был очень крут в олимпиадах и очень быстро прогрессировал, в моменте мне было сложно. У меня даже был такой диссонанс: вроде бы я делаю очень простые штуки, которые не похожи даже близко по сложности на то, что делают на олимпиадах. Но это мне тяжело даётся. Потому что нужно много внимания тратить на то, на что раньше я вообще забивал.
В обычной разработке, где нужно накидать темплейтов, тестиков написать и прочего, олимпиадники поначалу буксуют. Потому что мозги применить особо и негде, а вот этого собственно механического навыка нет.
«Упоминание о том, что в команде стартапа есть олимпиадник, помогает увеличить сумму сделки»
И о плюсах.
Олимпиадный опыт очень полезен, если нужно решить какую-то нестандартную задачу, придумать архитектуру какой-то новой базы данных или что-то связанное с AI. Или как мне сейчас — моя работа связана с прикладной криптографией. У нас очень много исследовательских моментов.
Насколько помогли победы в олимпиадах в поисках работы?
Свою первую коммерческую работу на третьем курсе я нашёл так: руководитель просто поставил себе цель найти олимпиадника в команду. Мне просто передали письмо: «Если хочешь, приходи к нам работать».
И потом я уже с руководителем поговорил. Он говорит: «Вот мы узнали, что вот такие чуваки хорошо кодят. И всё. Я буквально не собеседовался даже, они сами ко мне пришли. Это был 2009 год.
Ну и когда в моей нынешней компании закрывался Series A, то там в питч-деке, которая описывала команду, было жирным шрифтом выделено, что этот человек участвовал в IOI и в ICPC. Банкеры, которые продают стартапы, тоже рекомендуют заострять на этом внимание. Они считают, что упоминание об этом помогает увеличить сумму сделки.
В резюме я просто ближе к концу указываю, что в школьном и студенческом возрасте этим занимался.
«В итоге я смог получить стажировки в нескольких отделениях Google, в том числе в DeepMind»
Конечно, участие в олимпиаде не было пустой тратой времени или какой-то формальностью. Я очень рад, что в школьные годы занимался этим. Это помогло мне, парню из маленького города Столбцы в Минской области с населением в 15 тысяч человек, проявить себя.
Я высоко ценю соревновательное программирование. Неважно, где вы географически, есть ли у вас доступ к каким-то тренерам или курсам: всё, что вам нужно — это компьютер и интернет. Что в настоящее время есть у каждого. Ну и, конечно, желание трудиться для результата.
Я участвовал в олимпиаде IOI в 2015 году, она проходила в Алматы в Казахстане. Организация была отличная. В Алматы мы ощущали себя «на своём поле».
Особенность международной Олимпиады была в том, что бал за задачу вы видите сразу, а позицию в таблице не знаете. Запомнилось, как на выходе из зала руководители нашей делегации Киринович Ирина Фёдоровна и Толстиков Алексей Александрович поддерживали нас, подсказывали, на какой позиции, по их мнению, мы оказались. Я благодарен им за это. Мне запомнилось, как участники из некоторых стран раздавали сувениры, — и я получил магнитик от Макао (не знал тогда, что такая страна существует). Ещё запомнился прилёт в аэропорт Минска после самой олимпиады, где нас встречали с цветами.
Я занял тридцатое место из 322 участников, не хватило всего лишь трёх мест до золотой медали (их получали участники, занявшие места с двадцать седьмого места и выше). Победа помогла мне поступить в Высшую школу экономики в Санкт-Петербурге.
На олимпиаде, насколько помню, хантинга не было. При этом медаль помогала мне в карьере в первые годы после олимпиады — и всё ещё помогает. На механическом уровне решение задач соревновательного программирования помогает вам быть готовым к любым интервью в большие технологические компании, где я работал.
Никто прямо не говорил, что «победа на олимпиаде — это именно то, почему мы вас хотим взять». Но я уверен, что это сыграло роль — и я смог получить стажировки в нескольких отделениях Google, в том числе в Google DeepMind. Все обращают на это внимание, как минимум готовы дать вам шанс пройти интервью.
Конечно, с годами этот эффект угасает. И ваша карьера должна о вас говорить больше, чем заслуги десятилетней давности. Что важно и не теряется со временем — удалось выступить за родную страну и как-то отметиться в её истории. Хоть в дальнейшем я и переехал за рубеж.
«Шахматы не исчезли после появления Stockfish и всех этих движков»
После магистратуры я переехал в Лондон и работал в Google DeepMind. А недавно, несколько месяцев назад, перешёл в Anthropic. Обе эти компании тренируют LLM, в Google я тренировал DeepMind, я в Anthropic — Claude. Расскажу немного о том, как на саму дисциплину соревновательного программирования повлияют AI и языковые модели.
Модель DeepMind недавно получила золотую медаль в международной Олимпиаде по математике. А её успехи в программировании с рейтингом ещё более поразительны. Сейчас такие модели популярны в бенчмарке на Codeforces, и они входят в топ-100 программистов в мире в любом соревновании. А на днях стало известно что модель OpenAI получила бы золотую медаль в IOI 2025, если бы в ней участвовала.
В каком-то смысле я рад, что в моё время этих моделей не было. Так как никогда не было соблазна ими воспользоваться или даже задумываться о том, что где-то есть что-то такое, что может эти задачи вместо тебя довольно легко решить.
Но хочу отметить ещё два поинта.
Первый: во всех этих моделях есть обучающие моды, где вы можете вставить задачу в чат, и модель будет вам давать не просто решение, а подсказки, направлять вас к решению.
Я считаю, что это ещё более демократизирует дисциплину соревновательного программирования, любой человек с помощью AI может развивать свои навыки.
Второй поинт. Я считаю, что соревновательное программирование в любом случае не перестанет быть релевантным. По моему мнению, оно будет развиваться в том же ключе, что и шахматы после появления Stockfish и всех этих движков, которые сейчас играют лучше, чем Магнус Карлсен и другие лучшие игроки мира.
То, чего человек может достичь, прилагая к этому усилия, всегда будет вдохновлять других людей. Неважно, в чём — в спорте, шахматах или соревновательном программировании.
Куда уходят чемпионы спортивного программирования?
Куда уходят чемпионы спортивного программирования?
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.
Участие в международных олимпиадах, даёт возможность получить стипендию для обучения в лучших университетах мира. Для победителей и призёров это вообще гарантия.
Конечно, надо ещё разобраться/ знать как её получить.
В наших университетах любой желающий может учится абсолютно бесплатно и государство гарантирует первое рабочее место одинаково - что олимпиаднику, что обычному студенту.
еще доступная медицина, стабильное государство, забота о детях, декрет до 3х лет, достойная пенсия. Не страна, а пионерлагерь какой то
А раз в несколько лет можно прийти в школу и скушать бутерброд с рюмкой водки по очень низкой цене
...встретится с коллегами на субботнике, а иногда сходить на стадион по билетам от профсоюза. А еще путевку могут дать в оздоровительный санаторий на море. Минском море.
В промышленном программировании навыки олимпиад бесполезны. Ачивка которую любят всякие гуглы
Это не совсем так. Часто нужно умение найти нестандартное и неочевидное решение, какраз олимпиадники в этом очень сильны.