Это всё? Что будет с ИТ-страной

Многие отвечать отказались. «Не хочется мусолить банальности — и так всё понятно», «Цензурных слов просто нет», «Неопределёность зашкаливает», «Очень тяжело дать какой-то адекватный прогноз», «Ваши вопросы требуют чего-то похлеще, чем кофейная гуща» — вот мотивировка отказов. Неудивительно: подобный опрос перед выборами дал, как оказалось, не очень релевантный действительности результат.

— Как человек разумный, я полагал, что есть предел безумию, но наши методы оценки ситуации тут не подходят, — комментирует свой предвыборный оптимизм в отношении ИТ экономист Ярослав Романчук. — Такого количество глупостей, ошибок и преступлений, которое совершила белорусская власть в отношении самой себя, обнулив право, политическое доверие и свою репутацию в мире — такого за 26 лет я не припомню: это уже не чёрный лебедь, а какая-то чёрная луна или чёрная магия, которая нависла над нашей страной стараниями Александра Лукашенко и его команды. Всё происходит словно в некоем психоделическом кошмаре. Это во-первых.

А во-вторых, до этого айтишники не проявляли свою гражданскую позицию. Сейчас они показали, что ИТ — это не только нолики и единички, бизнес и программная продукция, но также граждане Республики Беларусь, которые открыто встанут на защиту жизни, чести и достоинства людей. Эти два фактора меняют моё мнение относительно будущего ИТ-сектора и ПВТ. Говорить о том, что ИТ будет сохранён, трудно.

Самый обсуждаемый тренд на сегодня — миграция ИТ-компаний и сотрудников. Его не так просто оценить и измерить, как кажется. С одной стороны, анкетирование показывает намерение значительной части айтишников уехать за рубеж. Так, треть планирует отъезд уже сейчас, больше половины решится на переезд в случае ухудшения ситуации, показал опрос dev.by, почти 200 компаний ищут возможности для релокейта, следует из опроса Николая Мурзенкова в LinkedIn. EASE перевозит в Украину 400+ айтишников, 12 белорусских компаний переносят деятельность в Латвию. С другой стороны, о деталях миграции согласны говорить единицы — вероятно, те компании, где релоцируют не только в мечтах, но и на деле. 

Звучит мнение, что проще уехать маленьким компаниям, чем крупным. Но и в их случае непонятно, идёт ли речь только о переезде сотрудников или же смене юрисдикции. Гиганты вроде EPAM и Wargaming ясно дают понять, что отказываться от офисов в Беларуси не планируют. «Никто не собирается уходить с белорусского рынка — я жду, когда уйдёт текущая власть», — говорит Максим Богрецов. «Чистый, красивый, замечательный, душевный, — душевный! — город», — добавляет аргумент в пользу Минска Виктор Кислый.

Да и самый переезд айтишники оценивают по-разному. Одни полагают, что таким образом нанесут урон режиму, другие расценивают миграцию как капитуляцию.

Состоится ли массовый исход айтишников?

А если надавят?

В предвыборном августовском прогнозе эксперты не видели предпосылок для репрессий в отношении айтишников. Они напирали на то, что это было бы неразумно. «Поскольку белорусский режим предельно прагматичен, я расцениваю вероятность каких-то секторальных репрессий как невысокую», — говорил Кирилл Голуб. 

После дела PandaDoc едва ли у кого-то остались иллюзии. Скорее, появилась уверенность, что новое давление неизбежно.

— Сегодня уже совершенно очевидно, что любые засвеченные люди, которые участвовали в программах, связанных с политикой и гражданским обществом, объявлены чуть ли не главными врагами и агентами внешних сил, — говорит Ярослав Романчук. — Но если в таком контексте рассматривать представителей ИТ, тогда они — ни много, ни мало — «члены групп захвата для уничтожения Беларуси». Поэтому, естественно, будет жёсткий отбор, передел собственности, аресты, показательный отъём бизнеса. Но опять-таки только в том случае, если народ — единственная сила, которой боится Лукашенко и опасается Кремль — не проявит настойчивость и не добьётся своего.

Могут ли обнулить льготы и разогнать ПВТ?

Трансформация из «детей моих» в «буржуйчиков», которые захотели власти, вкупе с  уголовными делами подсказывает и пессимистические сценарии для ПВТ. Возможно ли обнуление Декрета № 8? Наши собеседники единодушно полагают, что эта мера не понадобится. Но и ПВТ 3.0 ждать не стоит.

— Мы уверены, что продекларированный налоговый режим не изменится: крайне невыгодно и неразумно его отменять, — считает Николай Кураев.

— Зачем обнулять ПВТ, если можно действовать так, что участники этого проекта сами его покинут? — риторически спрашивает Ярослав Романчук. — Не думаю, что будет ликвидация Декрета № 8: власти попытаются привлечь в страну кого-то другого, но я не думаю, что сюда приедут компании из-за границы, игнорируя моральные и психологические аспекты. В случае негативного сценария ПВТ просто умрёт как проект: Парк ведь зиждется на человеческом капитале, а его не будет. 

Готовились изменения по улучшению и углублению этого проекта. Но случившееся обнулило эти планы: люди поняли, что в стране, где избивают, пытают, убивают сограждан, любые попытки спрятаться за технократическую работу морально ущербны.

Что будет с клиентскими проектами?

О том, что сразу после событий 9–11 августа клиенты EPAM стали задавать вопросы о страновой диверсификации, рассказывал Максим Богрецов. CEO ScienceSoft подтверждает — отсутствие интернета клиенты запомнят.

— Контракты по причине нахождения сотрудников в Беларуси не срываются, — говорит Николай Кираев, — однако потенциальные клиенты осведомлены о проблемах с интернетом 9–11 августа и ожидают географической диверсификации разработки. Надо понимать, что доступность и стабильность интернета воспринимается в мире как данность, его отсутствие можно сравнить с отсутствием кислорода в воздухе.

О подобном раскладе говорит и анонимный сотрудник другой крупной аутсорс-компании:

А что с инвестициями и сделками?

А вот будущее инвестиций оказалось не столько однозначным вопросом. Мнение Максима Богрецова о том, что никаких инвестиций при сохранении режима в Беларусь не будет, разделяют не все. Смотря каких инвестиций и на каких условиях.  

— Крупные сделки, намеченные на 2020 год, вероятнее всего, будут отложены до 2021 года, — полагает Николай Кураев. — Интерес инвесторов может подогреваться ожиданием падения стоимости активов белорусских компаний. Поскольку оценка стоимости белорусских компаний достаточно субъективна и подвержена влиянию внутриполитических факторов, я не исключаю, что сделки могут случиться и в этом году, просто стоимость активов будет занижена.

Если кто-то и рискнёт заключать сделки, то не крупные игроки, полагает Амир Аль-Хайдар.

— В течение 2020 года в связи с коронавирусом мы не видели громких инвестиционных или M&A сделок в ИТ-индустрии. Коронавирус пока не отступил, набирает силу вторая волна этого заболевания. Политическая ситуация также не добавляет оптимизма в плане привлечения инвестиций и новых проектов. При любой сделке крупные компании и фонды анализируют операционные, репутационные и страновые риски. Если какие-то небольшие компании, руководствуясь сокращением расходов либо инвестиционной выгодой, могут закрыть глаза на часть рисков, то у крупных игроков, особенно публичных компаний, очень скрупулезный подход при оценке и планировании сделки.

Ярослав Романчук напоминает, что инвестиции могут быть не только прозрачными и направленными на развитие.

— Обнуление права в Беларуси сейчас стало очевидно для всех, — говорит он. — Это обстоятельство плюс макроэкономическая нестабильность, угроза девальвации и инфляции говорит о том, что инвестиции могут быть только от людей, которые непосредственно связаны с режимом, — выгодополучателей контрабандных и серых схем, схем по освоению ресурсов и т. д. Такие группировки (а они есть и в России, и в Беларуси) могут обеспечить инвестиции в разные сферы, в том числе в банковский капитал и отдельные производства, — они могут захватить активы, чтобы потом попытаться легализовать собственность путём некой политической реформы.

В ИТ про сделки вроде покупки MSQRD можно забыть, полагает Романчук. Это будут сделки, смысл которых будут понимать только юристы и инсайдеры, знающие схемы по отмыванию денег. Впрочем, ниша криптовалют и электронной торговли без инвестиций вряд ли останется.

— Нанять технократов, которые будут работать за деньги из других стран, — например, из Индии — почему бы и нет? За деньги, к сожалению, можно купить многое. Но не будет того креатива и той ценности, которую формируют белорусские компании.

Впрочем, как и в случае с релокейтом, инвестиции будут зависеть от того, как разрешится текущая ситуация. Соучредитель tut.by и hoster.by, бизнес-ангел Кирилл Волошин отмечает, что прогноз зависит от наличия антипсихотиков в крови.

Понятно, что за прошедший месяц и без того шаткий инвестклимат в стране разрушен если не до основания, то до нижних этажей, а венчурная инфраструктура в своём развитии отброшена на годы назад. Сеть Angels Band отменила питч-сессии и организует семинары для белорусских стартапов и инвесторов о возможностях-преимуществах релокации в Прибалтику. Инвестиции у большинства бизнес-ангелов на паузе. Зато активизировались соседи: Польша и страны Прибалтики упрощенно дают национальные визы, Украина планирует делать свой ПВТ, наращивать долю ИТ в ВВП, и пускает во время карантина белорусов на работу. Даже Казахстан предлагает релокацию белорусским проектам. 

Очевидно, хедхантинг белорусских инженеров в мире активизируется, эмиграция из Беларуси вырастет.

Остающимся в РБ стартаперам фандрейзить при закрытых границах стало сложнее (плюс ажиотаж на рынках акций, вторая волна COVID и т. д.). В то же время, судя по опросу 500 Startups, в 3-м квартале пессимизм венчурных инвесторов немного снизился: раньше 85% считали, что пандемия скажется на их деятельности, а сейчас «лишь» 2/3.

Итого — «всё плохо», но надежду даёт рост предприимчивости. Правда в период турбулентности новые проекты могут задавить либо вытеснить за рубеж силовики и падающая экономика. В то же время за рубежом у проектов выше шансы на выживание и проще доступ к деньгам. При нормализации же ситуации с политикой и правами уехавшие фаундеры будут возвращаться — для воссоединения с родней или ради льгот ПВТ. В общем, возвращаясь к началу, если смотреть на ситуацию закинувшись галоперидолом, пока видишь, скорее, неопределённость, чем полную задницу.

ИТ-образование — всё?

Относительно образовательных инициатив в ИТ собеседники dev.by иллюзий не питают.

— Про ИТ-университет точно можно забыть, — уверен Романчук. — Автор проекта (Юрий Гурский — один из инициаторов проекта. — Прим. dev.by) уже сказал, что отказался от него. Всё, что касается концентрации человеческого капитала в науке, едва ли будет развиваться. Ну, а имитация инновационной деятельности продолжится: нам будут говорить, что мы всё сохранили и очистили от «буржуйчиков» и политиканов — можно предвидеть, как будут стараться пропагандисты, если режим продержится сколько-нибудь продолжительное время.

— Сейчас сложное время для инвестиций, кредитные программы банками практически свёрнуты, трудно ожидать, что они будут доступны, например, для переобучения, — говорит Кураев. — Эта ситуация продлится как минимум до конца 2020 года.

Проблемы с кредитованием связаны с проблемами в банковском секторе, а с банками к концу года всё станет хорошо, — поясняет он названный срок. Просто потому, что банки работают везде и при любых режимах.

Вдруг страна не заметит потери ИТ?

Год назад министр экономики (уже бывший) Дмитрий Крутой назвал ИТ-сферу главным драйвером экономического роста в последние семь лет. Доля ИТ-услуг в структуре ВВП уже тогда, по его словам, достигла 6,5%. «ИТ-сектор по своему влиянию на экономику нашей страны сравнялся со многими традиционными отраслями, такими как сельское хозяйство, транспортная отрасль и производство строительных материалов», — хвалил отрасль министр.

А что будет с экономикой теперь, если ИТ перестанет драйвить? Весьма вероятно, что годовая статистика удержится на плаву за счёт инерции — достижений первых восьми месяцев. Как минимум в ПВТ обвал не произойдет: набор в Парк был большим.

— В ПВТ по итогам года, безусловно, будет рост, — прогнозирует Николай Кураев, — но, может быть, чуть меньше запланированного. В 2021 тоже будет рост, но меньше, чем рост в 2020 году. Доля ИТ-услуг в структуре ВВП страны в этом году немного вырастет, а в 2021-м всё будет зависеть от ВВП страны: если валовый продукт вырастет совсем незначительно, то доля ИТ останется на уровне 2020 года.

Ярослав Романчук настроен не так оптимистично.

— Если выручка ПВТ была больше 2 млрд долларов, то в перспективе она рискует сократиться как минимум наполовину, а при худшем сценарии — ещё больше. Никто же не будет показывать экспорт услуг из Беларуси. Эти операции будут минимизированы, особенно если отъезд ключевых игроков ускорится. До тех пор, пока не появятся серые игроки и другие схемы, проект будет медленно умирать. А может, и быстро. Соответственно будет сокращаться количество налогов, рабочих мест, сделок на рынке недвижимости. С падением концентрации капитала в сфере ИТ будут сжиматься и сферы, куда инвестировали айтишники, в том числе недвижимость. В результате на рынке появится большой «кусок» активов, которые некому будет осваивать, либо осваивать их будут по другим ценам. Это абсолютная потеря для Беларуси, при самом плохом сценарии ее можно оценить до 3-5% ВВП в год. А если учесть интеллектуальный потенциал, то и больше.

Романчук не считает, что роль ИТ в белорусской экономике преувеличена.

Можно сколько угодно говорить про современные технологии, но одно дело, когда их двигают выпускники тракторного факультета БНТУ и Горецкой академии, и другое — когда это делают ребята, на равных работающие с мировыми лидерами.

Утрата ИТ-отрасли — это качественная потеря для нашей страны, она будет означает молдовизацию Республику Беларусь (не в обиду Молдове), то есть превращение страны в аграрный анклав с доминацией одной олигархической семьи.

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!