Android-разработчик Никита Цвирко в ноябре вернулся в SoftTeco. Он отсутствовал на работе год — всё из-за повестки из военкомата, которая настигла парня через несколько месяцев после окончания БГУИР. Отслужив в пограничных войсках, Никита агитирует за службу на границе. «По сравнению с тем, что по рассказам я знаю об армии, у нас было очень даже неплохо». dev.by попросил разработчика надеть дембельскую форму и расспросил его о служебной лямке, харчах, дедовщине, потерях и приобретениях.
«Был уверен, что не годен. Но заключение врачей из „Лодэ“ не учли»
— Учиться на «Вычислительные машины, системы и сети» было тяжело — в программе было немного не то, что я ожидал. На последнем курсе устроился в SoftTeco, туда же распределился в 2018 году. Я был счастлив, что наконец-то окончил вуз, и тут опа — армия.
Вообще-то я был уверен, что не годен. У меня проблемы с коленями, и врачи всегда говорили, что физические нагрузки мне противопоказаны. Из-за этого в девятом классе перестал заниматься рукопашным боем: просто перестали давать справку. Но когда дело дошло до военной медкомиссии, заключения врачей из «Лодэ» не учли. Сделали снимок в областной больнице и сказали: «В принципе, нормально. Да, с парашютом прыгать нельзя, а так служить можно».
На работе новости не сильно обрадовались, но сказали, что будут ждать.
В погранвойска я попросился сам. Земляк в то время как раз служил там, приходил в отпуск и рассказывал, что ему нравится. Начальником призывной комиссии была женщина. Она посмотрела на меня и ещё одного призывника: «Нормальные парни, с высшим образованием — почему нет? Хочется, чтобы они нормально отслужили». И позвонила в Госпогранкомитет, чтобы нас отобрали.
Сначала дали повестку в Сморгонь, и я погрустнел: «Ох, как далеко от дома». Сам-то я родом из Мозыря. Не успел доехать до дома — позвонили из военкомата: вернитесь, мы вам повестку поменяем. И поменяли как раз на Мозырь.
Думал, что буду служить рядом с домом, но пограничная служба отличается от обычной. Сначала нас отправили на учебный пункт в Дзержинске, где была общевойсковая подготовка и базовые основы пограничной службы. Я очень хотел быть водителем, но когда из части приехали распределять нас по специальностям, оказалось, что на меня другие виды.
— У тебя хорошее высшее образование, — сказал полковник. — Ты, наверное, умеешь паять.
— Нет, я не умею паять.
— Ничего, мы тебя научим. Будешь мастером по сигнализации.
Так меня на месяц отправили в Сморгонь, в учебный центр Института пограничной службы, учиться на мастера технических средств сигнализации. Там нам объясняли устройство оборудования для охраны госграницы, какие у него могут быть недостатки т. д. Но об этом нельзя рассказывать — мы подписывали документ о неразглашении.
«Службу в загрязнённой зоне я официально проходить не мог, а в командировку — можно»
Потом я вернулся в свою часть под Мозырем. Для солдата-срочника там два варианта: его либо оставляют служить в части, либо распределяют на заставу на границе с Украиной. У Мозырского погранотряда таких застав шесть.
Меня на заставу распределить не могли, так как вдоль границы — загрязнённая зона, а я сам из этих мест, отношусь к пострадавшим от чернобыльской катастрофы. В итоге меня направили в центр инженерного обеспечения. А это подразделение только зимой находится в части, весной же, как только сходит снег, оно выезжает на границу, ставит палатки и работает там до поздней осени — обустраивает границу.
Да, вот такой «лайфхак» в законе: официально проходить службу на заставе я не мог, но мог находиться там в командировке. Итого восемь месяцев, с марта по ноябрь, я провёл на южной границе. Но, на самом деле, никаких проблем.
В наряды нам давали дозиметры — они показывали нормальный фон, ничего серьёзного. У всех ребят, кто проходил службу на заставе, всё было хорошо.
На границе мы устанавливали сигнализационные комплексы. Грубо говоря, это забор — деревянные столбы с козырьками, между которыми натягивается колючая проволока, плюс датчики. Сигнализация срабатывает на замыкание или обрыв нитей.
Но это комплексы старого типа, очень простые, а сейчас используются в основном современные — не деревянные опоры и колючая проволока, а забор, сетка и оптоволокно. Когда нарушитель пытается перелезть через сетку, лучи в кабеле преломляются, и сигнализация срабатывает. При этом такой комплекс — самообучающийся. Нейронная сеть обрабатывает колебания, так что если о сетку пару раз ударился лось, то система запоминает характер колебаний и понимает, что это — нормально.
В чём заключалась работа срочников? Мы размечали места под опоры, выкапывали ямы, пропитывали, подносили, устанавливали опоры, монтировали козырьки. После этого подключался электротехнический отдел, который устанавливал и подключал электропитание. Но этим занимались офицеры и прапорщики.
Да, наш труд был в основном физическим, но думать тоже приходилось.
Например, производить элементарные математические вычисления, чтобы опоры стояли по прямой, в местах поворота — высчитывать правильный угол. На второй заставе (всего я побывал на двух) я работал уже с теодолитом — прибором для определения горизонтальных и вертикальных углов.
«В летнее время выдают две тельняшки без рукавов и две пары трусов. Каждый месяц — по паре носков»
Распорядок дня на границе сильно отличается от того, что в части. В части как? В 6.30 — подъём, зарядка, уборка, развод, потом работы, обучение и т. д.; после ужина — «Панорама», вечерняя прогулка, вечерняя проверка, подготовка ко сну и в 22.00 — отбой. («Панорама» — это чтобы оставаться в курсе того, что происходит в стране. По воскресеньям мы смотрели «Контуры»). Вот такой распорядок у меня был до начала марта.
А на границе по-другому: подъём в 7.30, а ложиться спать разрешали уже в 21.30. То есть времени на сон было достаточно. Просто инженерное подразделение у руководства части на хорошем счету, его уважают, поэтому разрешены послабления. Зарядки не было. Умылись, побрились, позавтракали — бывало, перед работой я успевал даже кофе выпить и телевизор посмотреть. В 8.30 — 9.00 выезжаем на границу и до обеда работаем. Потом возвращаемся на заставу на обед. Отдохнули и опять — на границу, до шести. Летом, когда стояла сильная жара, устраивали «сиесту»: отдыхали часов до пяти вечера, зато потом работали до восьми-девяти.
После ужина — свободное время. Я установил себе график: понедельник, среда, пятница — читаю книги; вторник, четверг, суббота — занимаюсь спортом. На первой моей заставе была спортплощадка с турниками, брусьями и штангами. А на второй нам разрешали ходить в деревенский спортзал при клубе. Воскресенье — выходной, в этот день вообще ничего не делаешь — просто читаешь и смотришь телевизор.
Про быт: жили в палатке на 12 человек, спали на кроватях, тесно не было. На заставе был телевизор, стиральная машинка. Нам выдавали дешёвый порошок, но я покупал средство получше и стирал форму им. В летнее время выдают две тельняшки без рукавов и две пары трусов. Своим бельём пользоваться не положено, но если старшина разрешает, то можно привезти из дома. Портянок не было — каждый месяц выдавали по паре носков. Летние носки очень быстро рвались в районе резинки, а вот зимние были крепкие, но не очень теплые. Так что в октябре привёз из дома свои. Каждый вечер их стирал: на ночь вешаешь над печкой, утром — сухие.
Еда была обычной: гречка, макароны, перловка, в обед картошка с котлетой или курицей, на ужин рыба с гарниром. Молочные супы летом заменяются холодником. В части могут готовить и гражданские повара, и срочники, на заставе же готовили только срочники. И вот среди них встречались профессиональные повара, которые на гражданке работали, например, в минских ресторанах. Когда они готовили, это было шикарно. Но бывало и по-другому: кто-то готовил тяп-ляп. Посмотришь на обед с грустью, а потом по дороге на границу заедешь в магазин и купишь себе поесть.
Лично мне еды хватало. На завтрак я ел только батон с маслом и чаем, то же самое — на ужин, всю порцию съедал только в обед. Просто не мог есть больше. А некоторым ребятам реально не хватало.
Я в армии сбросил 15 кг. Но не из-за питания (в университете я так же питался), а из-за физнагрузок. Лишний вес был из-за малоподвижного образа жизни. Поначалу в армии коленям было тяжело, а когда похудел, стало легче. Мне все говорили: вернёшься из армии — через месяц забудешь про упражнения — начнёшь снова набирать вес, но я пока держусь.
«Я уже магазин вставил, автомат охолостил. А сержант нас послал и дальше побежал»
В общем, служба на границе оказалась гораздо свободнее, чем у срочников в других видах войск. На границе зачем маршировать? Там надо работать.
Хотя прелестей жизни в казарме я тоже успел вкусить: в Дзержинске полтора месяца без остановок шла строевая подготовка. Сначала испытываешь стресс и шок: вообще не понимаешь, куда попал и что происходит. Потом немного привыкаешь, но всё равно грустно: и вот так будет целый год? А через два-три месяца у тебя уже полное привыкание.
Зимой как-то в течение недели мы каждый день выезжали на стрельбы. Было тяжело. Встаёшь в пять утра, едешь на полигон, так как темнеет рано, дневные стрельбы проходят в темноте, всё тянется медленно. Но это надо было пройти.
А вот на полевых выездах было интересно. Там мы не стреляли, но тренировались с автоматами, отрабатывали задержание нарушителей. Выезжали в лесок под Дзержинском, где нас распределяли на группы, и мы садились в засаду. Однажды легенда была такая: вот идут нарушители со стороны Украины, их надо задержать. А «нарушители» — три наших сержанта и один капитан.
Мой товарищ наломал ёлок, прикрылся ими, сидит — выжидает. А я в сугроб спрятался. Видим — вот он нарушитель, бежит на нас. Мы его пропустили и — за ним. Стой, стрелять буду! Я и магазин вставил уже, и охолостил оружие. А сержант нас послал и дальше побежал. Понятно, что в реальной жизни такого не будет: если пограничник достает оружие, то нарушитель обычно сразу сдаётся.
Да, что-то вроде казаков-разбойников, только с автоматами, правда, незаряженными.
На тебе куча всего: новые берцы, форма, поверх неё — ватники, здоровый бушлат, вещмешок, противогаз, автомат. И снега — по колено. Но справились.
В конце всего этого веселья был забег: километров пять надо было бежать до машины. А там же ребята с разным уровнем подготовки: вот, вроде, здоровый пацан, бежал-бежал, и вдруг упал и потерял сознание. И вот вы останавливаетесь и несёте человека на руках. Тяжело, зато помогает понять, кто товарищ, а кто нет. Мне понравилось, что в такие моменты нас учили взаимопомощи и коллективизму. Правда не все это понимали, кому-то было всё равно.
Из 130 человек нашего призыва в Мозырском погранотряде только человек 20 были с высшим образованием. Почти всех их забрали сразу после вуза, то есть им было по 21-22 года. Единицам было по 25-26, это всё были люди без высшего образования. Остальные ребята — молодые, 18-20 лет. Все — очень разные. С кем-то я крепко сдружился. Многим из тех, кто ещё служит, я звоню на заставу на таксофон. Двоих товарищей, которые служат 1,5 года, недавно ездил проведать в Сморгонь — их как сержантов перевели в учебный центр обучать новобранцев. Но встречалось и быдло — такие, кто ничего не делал в жизни, просто пили и гуляли. И с возрастом и образованием тут связи никакой.
Сам я сержантом так и не стал: в моём подразделении все должности срочников были должностями рядового. Максимум могли дать ефрейтора в качестве поощрения.
«Боялся дедовщины, а там вообще ничего такого»
Дедовщина? Я её боялся: представлял, что бить будут, по ночам заставлять отжиматься. Жесть, думаю, надо решить, как за себя постоять и при этом в тюрьму не попасть. Пришёл в армию — а там вообще ничего такого. В учебках дедовщины по определению не было, так как туда все попадают в одно время. Есть только сержанты, которым домой в мае, но они действовали в рамках устава.
Потом приехали в часть в Мозыре — ну вот, думаю, сейчас начнётся. Но оказалось, что от дедовщины остались только приколы вроде «11 правил пограничника»: «старый всегда прав», «ефрейтор — самый злостный дед», «не спрашивай, не предлагай, не объясняй». Ещё вот эти прозвища: если срочники призывались в ноябре, то они «гуси», а если в мае — то «фазаны». Но об этом нельзя писать — за это могут посадить.
Но той дедовщины, о которой рассказывали, когда в Печах повесился парень, у нас вообще не было. Масло отдавать, спички между пальцами — такого не было.
Понятно, что за уборку отвечает младший призыв — те, кому скоро домой уходить, уже не будут этим заниматься. Да, по уставу порядок наводят все, но это такие очевидные вещи. Если солдату до дома осталось 20 дней, неужели он будет этим заниматься? Ведь пришла куча людей, которые ещё ничего не видали.
Постели «деды» заправляли сами. Помню, однажды из-за проблем с коленями не пошёл на зарядку — остался на уборку и решил кровати позаправлять. Я заправил весь свой ряд, кроватей десять. Сержант возвращается: зачем ты это сделал, ты в курсе, что это неуставщина? А я и не в курсе был, думал, что утренняя уборка как раз подразумевает подмести и кровати застелить. Но нет, оказалось, что просто подмести.
Остатки дедовщины проявляются только в каких-то мелочах. Например, считается, что первые полгода солдатам нельзя сладкого. Понятно, что если родители посылку передали, то можно, а вот самому купить типа нельзя. Но по факту через 3-4 месяца спрашиваешь у старших ребят: «А мне можно сладкое и кофе?» — «Да ешь-пей, что за фигню ты придумываешь? Ты же понимаешь, я не могу тебе запрещать» То есть они сами уже боятся этого. Потому что до солдат то и дело доводят информацию: «В такой-то погрангруппе солдат младшего призыва пришёл и рассказал сказку на ночь солдату старшего призыва. Солдат старшего призыва признан виновным и приговорен к ограничению свободы на такой-то срок».
Я служил год и в принципе не мог быть «дедом». Те, кто приходит на полтора года, мне никто. Правда, если приходит человек, который тоже служит год, то я для него как бы «дед».
Был один момент, когда парень спросил меня, можно ли ему покурить. (Дело было в палатке во время ливня, а курить в палатке нельзя, это привилегия). Я посмотрел на него удивлённо: «Ты что? Кури, конечно».
В день, когда я уходил домой, у нас на заставе застрелился парень. Об этом вышла статья, я начал читать комментарии и офигел от того, что люди обо всём этом думают. Писали про дедовщину, но такого вообще не было, тот парень служил на заставе, которая считается «самой уставной» — там всё строго по уставу. Писали, что он якобы заметил, как офицеры занимаются контрабандой. Но это нереально: сейчас всё настолько контролируется, что если какой-то офицер захочет кого-то провести через границу, его на следующий день закроют.
Я с этим парнем пару раз общался. Слышал, что у него были проблемы в семье и ещё, что он был сильно зависим от игр. Может, с этим связан его поступок.
«Пацаны белили сосны. А мы грузили снег в плащ-палатки»
Нет, траву красить нас не заставляли. А вот сосны, пока меня не было в части, белили — пацаны рассказывали.
С тупыми вещами мне, конечно, тоже довелось столкнуться.
Например, сначала вы ставите опоры в одном месте, тратите на это силы и время, а потом оказывается, что забор надо передвинуть на метр правее. В Сморгони запомнилась уборка снега. В части есть трактор и грузовик: можно ковшом погрузить весь снег и вывезти. Но вместо этого на плац выходят 70 срочников с 10 плащ-палатками: 30 человек лопатами кидают снег на плащ-палатки, остальные 40 выносят их за плац. В то время ещё таять начинало — не снег, а мокрая каша. Это было очень глупо.
Помню ещё, как поругался со старшиной, который велел помочь убрать на заставе. Там идёт ремонт, стены скоблят, поэтому на полу — въевшийся белый налёт. Назавтра ожидают проверку, старшина хочет показать чистоту. Мы с товарищем сухими тряпками убрали, но пол, конечно, остался белым. Чтобы его отмыть, надо было ещё накануне начинать, да и какой смысл — ремонт же. Говорю: не будем мыть. Он: «Ну, хоть разок намочите. Говорю тебе, просто тряпкой проведи». Я отказался. Он: «Ладно, пошли к вашему офицеру, будем разбираться». Но офицер встал на мою сторону: «Зачем ты их трогаешь, если он один раз проведёт, станет еще хуже». Старшина обиделся и ушёл. В итоге проверка наложила взыскание не за пол, а за то, что у повара не было головного убора.
«Если надо будет защищать границу, я поеду»
Ощущения, что год выпал из жизни, у меня нет. Но я и изначально был настроен конструктивно. Решил так: у меня есть год, за который надо многое успеть: заняться своим телом и прочитать такие-то книги. За этот год прочитал, наверное, больше, чем за всю жизнь.
Да, жаль, что не было возможности реально покодить, но «делал» это в тетрадке: от руки пишешь, как примерно всё будет, проверяешь — вроде, работает. Наверное, поэтому и с возвращением к работе проблем не возникло. Первые часа два было непривычно, а потом словно никуда и не уходил.
Что мне дала армия? Во-первых, я похудел. Во-вторых, стал более собранным. Если что-то нужно сделать, не стою в растерянности, а составляю план и делаю всё четко по нему. В-третьих, привык к порядку. Раньше к уборке относился с пренебрежением: ну что я, парень, буду убирать? А теперь пылинки на столе появились — меня уже бесит. Надо скорее убрать! Знания сигнализационных систем? Ну, не знаю, никогда не хотел быть электриком, вряд ли мне это пригодится. Минусы? Раньше я был более спокойным, а теперь стал вспыльчивым. Если с чем-то не согласен, не боюсь сказать своё мнение.
В общем, тем, как прошла моя служба, я в целом доволен. Но младшим коллегам, которым только ещё предстоит служить, говорю: «Если не в пограничники или, может, ещё в десантники, то ну его нафиг». Друг сейчас служит в Молодечно, в обычной части, связистом, так у него всё по-другому. Виделся с ним, когда он был в увольнении, так чуть не заплакал, когда уезжал от него: представил, что я — домой, а ему обратно туда возвращаться.
Солдат часто спрашивают про защиту Родину, вот и вы тоже. Мы с друзьями поднимали эту тему. Кто-то сказал, что он не пошёл бы на войну. А я… Да, я чувствую себя защитником, но не государства и даже не столько родины, сколько близких людей — всего того, что у меня здесь есть. Поэтому, если что-то произойдёт и скажут, что надо ехать защищать границу — я поеду.
dev.by проводит новое исследование рынка труда в белорусском ИТ —заполните анонимную анкету, и скоро мы поделимся результатами.
Работа в ИТ в Беларуси.
1. Заполните анонимную форму — 5 минут.
2. Укажите зарплатные (и другие) ожидания.
3. Выберите желаемую индустрию или область деятельности.
4. Получайте релевантные предложения.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.