Ни депрессия, ни выгорание, о которых много говорили на конференции Career Today, не пугают #вайтишников. Все хотят в индустрию с высокими «потолками» и размытыми «вилками». dev.by послушал, что опытные товарищи рассказали начинающим.
Ни депрессия, ни выгорание, о которых много говорили на конференции Career Today, не пугают #вайтишников. Все хотят в индустрию с высокими «потолками» и размытыми «вилками». dev.by послушал, что опытные товарищи рассказали начинающим.
— Учить нужно прикладные практики (библиотеки, фреймворки и пр. технические инструменты и подходы). К несчастью, делать это нужно очень быстро.
Если ваше обучение затягивается больше, чем на три месяца, то есть вероятность, что применять навыки вы будете примерно столько же — несколько месяцев, что не эффективно.
— Платят нам за то, что мы умеем встраиваться в широкий круг проектов, рабочих процессов и достаточно быстро показывать перформанс. Достигается это за счёт кругозора. Если ты девелопер, то тебе полезно интересоваться, что происходит рядом, например, как идёт обмен данными, понимать, что каждый проект, даже маленький, имеет жизненный цикл. Полезно разбираться в том, куда и как встраивается тот кусок кода, который ты пишешь — вертикальная прямая под названием «системный инжиниринг». Тех, кто это постигнет, ожидает неизбежный рост.
— Я как старых технарь по-своему понимаю, что такое софт скилы. Как правило, это некие роли, которые вы можете очень вдохновенно и красиво отыграть на проекте. Можно сыграть роль инженера-разработчика, девопса и пр. Нужно понимать, что от вас ожидают и уметь вживаться в роль, оставляя все личные вопросы позади. Некоторые владеют этим навыком с детства, а остальные могут научиться. Как вариант — пойти на курсы актёрского мастерства, но это уже для хардкорных карьеристов вроде меня. А можно просто тренировать осознанность: понимать, что от какой роли ожидается, и пытаться в них встраиваться.
— Приходит ко мне в кабинет айтишник, у него, значит, зарплата в четыре раза больше моей, детей нет, есть квартира, машина. Компания ему предоставляет бесплатный тренажёрный зал, он может работать из дома, перед ним эйчары устраивают танцы с бубнами — а он сидит и говорит, что ему что-то не нравится.
И так первый пришёл, второй, третий. Почему так получается, что люди, у которых, казалось бы, всё есть, проявляют признаки профессионального выгорания?
Айтишник целый день сидит за компом в закрытом помещении, мало двигается, а тут дедлайн или менеджер не сказал ему, что он самый лучший разработчик на свете. Что происходит в этот момент? Повышается адреналин, а за ним срабатывает мышечная реакция. Если бы мы жили в дикой природе, мы бы в этот момент убегали от опасности или нападали. Но мы же в офисе. На уровне физиологии организм не сжигает адреналин, а начинает пожирать себя. Современные компании борются с этим, дают абонементы в залы, но помимо этого есть и другие источники стресса.
Из разговоров с айтишниками я понял, что им неприятно, когда они год-два работают над проектом, вкладывают в него душу, а его потом берут и закрывают.
Вторая проблема — вы делаете космический корабль, но скорее всего на аутсорсе, поэтому его разрабатывает кто-то другой, а вам передают маленькую задачку. И вы не можете понять, какой конечный эффект будет от того, что вы делаете. Также в офисе нет линии горизонта, вы физически не можете посмотреть, что происходит дальше вашего компьютера, у вас нет такой перспективы. Ваш опенспейс — это весь ваш мир.
— У некоторых айтишников, если они постигли какой-то язык программирования, начинается ощущение собственной грандиозности, уверенности, что они разбираются во всём — социологии, экономике, психологии. Им кажется, что вот они делают реальное дело, а ты — занимаешься какой-то фигнёй. Это серьёзная проблема, которая связана с низким эмоциональным интеллектом у людей технических специальностей.
— Многие из нас родились в семьях, где хотя бы один родитель — алкоголик. Это социальная проблема, которая влияет как на наше состояние, так и на корпоративную культуру. Риск получить профессиональное выгорание в таких случаях возрастает. Во-первых, в детстве мы испытывали за это стыд, скрывали проблему от окружающих, а значит не могли получить эмоциональную поддержку. Соответственно, вы привыкли к такому паттерну поведения и считаете постыдным делиться проблемами. Поскольку родители-алкоголики не дают обратную связь своим детям, им плевать на них, когда вы вырастаете, начальник становится вашим родителем. И вы испытываете жажду к тому, чтобы он о вас хорошо отзывался. Низкая самооценка сохраняется. Родители-алкоголики, когда у них была стрессовая ситуация, сразу начинали злоупотреблять. И, когда у их детей наступают нормальные отношения на работе или в семье, им очень важно это сохранить, они боятся ссор и скандалов. На работе, когда потребуется, они не будут защищать свои интересы и границы из-за боязни быть уволенным или из-за нежелания испортить профессиональные отношения.
— Насколько мы знаем, айтишники — это интроверты, немного шизоидного склада характера люди, не склонные к экспрессии.
Конечно, это чисто моя гипотеза, но, на мой взгляд, типичный айтишник — это парень, который хорошо учился в школе.
В тот момент, когда его одноклассники клеили девчонок, и у них кипела бурная социальная жизнь, он тихонько сидел и зубрил. Он ведь интроверт, ему так комфортно. Дальше, когда его доход стал выше среднего, началось социальное отчуждение. Представьте, что вы приезжаете к родственникам на свадьбу, а там сидит дядя Вася с золотыми зубами, который работает на комбайне. Он не в состоянии понять ваших проблем, что вы в депрессии, выгорели на работе. Хотя это уважаемый человек к деревне, занимается полезным делом, при этом работает за $100. И у вас возникает социальное отчуждение.
Потом вы прилагаете все усилия для создания супер инновационного продукта, показываете его пользователю, а он — а какую кнопочку нажать? Ничего не понятно. Вас начинает это бесить, складывается ощущение, что вы работаете с дебилами. Поэтому компании создают фильтры вроде других отделов между вами и пользователями, чтобы вы с ними не взаимодействовали. Сейчас модно работать по Agile-подходам, но что они под собой подразумевают? Вы должны быть активным, что-то обсуждать, предлагать, а вы — интроверт, вам всё это не надо. Происходит отчуждение на уровне менеджмента.
— Если бы я искал работу несколько месяцев назад, мне было бы сильно проще, потому что я бы видел более приятные цифры, чем сейчас.
Рынок остывает, греется, и это влияет на то, что вам будут предлагать эйчары. Помимо технических навыков на вашу зарплату также влияют софт скилы. Ещё один момент — сами деньги. Если вы просите мало, то эйчары будут очень приветливыми, а когда выше среднего, то уже начинается — ну нет, ты подумай, может, ты столько не стоишь. Также влияет настроение. Если к компании подходило уже 10 человек, которые просили много денег, а умели ничего, то она будет относиться ко всем остальным кандидатам соответствующе. И можно отсеяться даже на этапе обсуждения зарплатной вилки с рекрутёром.
— Здесь всегда кто-то заинтересован больше, а кто-то — меньше.
Первый кейс — оба человека (и рекрутер, и соискатель) хотят одного и того же.
Второй — разработчик ищет работу, а рекрутёру всё равно, но в принципе можно расширить команду. Если вы в слабой позиции, то не показывайте этого. Избегайте категоричности, не нужно говорить конкретную сумму, которую хотите, всегда нужно называть какой-то диапазон.
Третий кейс — это когда эйчар приходит к вам и говорит: «Слушай, твои скилы и наш проект просто созданы друг для друга». Здесь уже вы можете позволить себе чуть-чуть больше. Мы всё-таки работаем за деньги. Да, какое-то время каждый из нас думает, что он работает за идею, но в итоге всем нужно кушать. И, если вы владеете каким-то стеком технологий, который нужен этой компании, но что-то одно, допустим, не знаете, вы можете себе позволить изучить его в рабочее время, когда вам сделают оффер.
— Рекрутёр может играет роль интерфейса между вами и менеджером проекта, на который вас хотят захантить.
Но, если вы с ним поговорите, выведете его из состояния «ответь на вопрос — выполни тестовое», то можно больше узнать о том, что происходит в компании, как часто набирают людей, какие зарплатные вилки. Кстати, по вилкам других позиций вы примерно можете предположить, насколько квалифицированные специалисты там работают. В некоторых компаниях senior позиции оплачиваются как middle в других. Конечно, бывают исключения, но, как правило, сеньоры в первой не дотягивают до мидлов во второй. Лычки ничего решают.
Рекрутёр может вести себя напористо, чтобы узнать нижнюю границу зарплаты, которую вы бы приняли. Они любят говорить: «Ваш бывший начальник утверждает, что вы не можете столько стоить». У меня есть подозрения, что это ложь. Просто вы не попадаете в вилку конкретно этой компании. Также рекрутёр может продавать вам компанию, убеждать, что лучшего места для работы не найти. Если вам продают незнакомую компанию, я бы не верил на слово и сперва погуглил. Третий тип рекрутёров, наиболее полезный, — это фрилансеры. Эти люди заинтересованы в том, чтобы вас хорошо продать. Это их прямая финансовая заинтересованность. Они могут подсказать, что происходит на рынке, какая температура, могут сориентировать вас по деньгам, широте предложений. У них, как правило, более интересные вакансии.
— Я расскажу о том, как можно конвертнуться из разных областей в ИТ и как это получилось у меня.
Я люблю рассказывать, что на меня сильно повлиял курс Learning How to Learn: Powerful mental tools to help you master tough subjects. Он учит, как правильно конвертироваться из одной профессии в другую.
В школе нам говорят, что ты — технарь, а ты — гуманитарий. Но Барбара Оакли, профессор и автор курса, утверждает, что это бред. Нет такого деления, это всё приобретённые навыки. И сама Барбара была переводчиком, а потом стала профессором математики.
Вторая книга, которая на меня повлияла — So Good They Can’t Ignore You: Why Skills Trump Passion in the Quest for Work You Love. Она о том, как понять, что твоё. Если вы хотите сменить профессию, то первый год вы не будете получать удовольствие от, скажем, программирования, и это нормально. Пока не достигнете мастерства в этом деле, вам будет скучно. Просто нужно на это настроиться, фокусироваться и делать.
— Я тоже долго искал себя, был автоматизатором, работал в компании Targetprocess, затем открыл парикмахерскую, дальше — завод по переработке шин в резиновую крошку. Все заводы, которые занимаются утилизаций, очень прибыльные. Завод сгорел, и я потерял 1 млн белорусских рублей. На последние деньги открыл коворкинг и в самом конце своего саббатикала делал медийный проект, писал про скандалы, интриги, но и он провалился. Тогда я стартанул Стэнфордский курс по программированию и пошёл на UpWork искать первую работу. Работал на Бали, в Таиланде, учил людей программированию.
Если вы хотите стать дизайнером, программистом и пр., нужно просто настроиться и Fake it till you make it. В наше время абсолютно нормально поменять 5-6 специальностей за жизнь. И для этого не обязательно выходить из зоны комфорта. Можно работать на текущей работе и постепенно что-то учить. В зону развития сложно попасть из зоны дискомфорта.
В поисках себя можно не различать работу и хобби.
Мне нравилось писать статьи, но, когда меня пригласили редактором на ИТ-портал dev.by (был когда-то популярным), мне не зашло. Во-первых, тебя сковывают, ты не можешь писать то, что думаешь, есть какие-то рамки, да и деньги другие — я уже к бедности не готов.
В итоге пришёл к выводу, что хобби — это одно, а работа — другое.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.