Отдел новостей 4 ноября 2017, 09:00

Зарплата «за горящие глаза» и конкуренция с Tesla. Чем займётся белорусский офис Mapbox

Разработчик картографических технологий американская компания Mapbox, получившая недавно $164 млн инвестиций, открывает R&D офис в Минске. Белорусская команда займётся созданием программного продукта для самоуправляемых автомобилей, а возглавляют её выходцы из Maps.me, включая Юрия Мельничка. dev.by узнал у руководителя подразделения Александра Матвеенко (ранее он руководил разработкой в Maps.me), что именно будут делать в Минске и какие специалисты нужны новому проекту.

Маленький Клондайк, формирующий плеяду в Computer Vision

Как началось сотрудничество с компанией Mapbox?

С основателем Mapbox Эриком Гандерсеном я познакомился, когда руководил разработкой в Maps.me. Мы оба работали в картографической области, только Maps.me занималась offline-картами для пользователей, а Mapbox — online-решениями для B2B сектора. Можно сказать, мы развивались в параллельных ветках и работали с одним и тем же источником данных — OpenStreetMap. После продажи Maps.me я с командой уехал в Москву, но вернулся обратно после завершения всех обязательств перед Mail.ru. В то же время — около полутора лет назад — Эрик искал команду для разработки картографического offline-решение для бизнеса. Я собрал несколько человек, и мы начали работать с Mapbox.

Почему для размещения офиса выбор пал на Минск?

Эрик Гандерсен следит за развитием ИТ-отрасли в Беларуси и видит, что здесь формируется плеяда разработчиков в области компьютерного зрения, и Минск становится маленьким Клондайком. Плюс так совпало, что в пользу Минска было сразу несколько аргументов: мы, команда разработки offline-карт, находимся здесь и Юра Мельничек успешно продал компанию Google, прокачав компетенции в машинном обучении и компьютерном зрении. Поэтому Эрик решил, что Минск — это хорошее место для открытия R&D-центра.

Вы действительно будете разрабатывать конкурента Tesla?

Руководитель Mapbox обратился ко мне и Юре Мельничку с предложением поработать в области самоуправляемых автомобилей, и мы согласились. Компаний, которые занимаются AR, VR и Machine Learning уже очень много, а self driving — достаточно популярная тема, все автопроизводители так или иначе имеют в составе подразделения, которые занимаются беспилотным вождением. Но рынок ещё не представил ни одной самодвижущейся машины. Есть неплохие наработки у Tesla и других компаний, но пока эта тема не закрыта. В ней всё ещё много исследовательской, а не практической части. Есть проблемы, которые нужно решать.

«Будем автоматизировать все вопросы, которые задаёт водитель»

Чем именно будет заниматься R&D-центр?

AIMatter Мельничка работала над технологией, которую никому не удавалось воспроизвести. Будем ли мы решать такую же задачу? Наверное, нет. Мы будем решать задачи, которые уже поставлены, но будем стараться делать это быстрее, лучше и, возможно, дешевле конкурентов. Сперва сконцентрируемся не на том, чтобы сделать самодвижущуюся машину, а на том, чтобы создать SDK по распознаванию объектов.

Мы не автопроизводители и не можем сейчас размывать фокус на эту техническую составляющую. Мы хотим быть хороши в области программных продуктов. Если наше ПО будет хорошим, то оно будет «ездить» на любой машине. Впоследствии, возможно, примем решение делать полноценные самоуправляемые автомобили.

Какого рода задачи будете решать?

Мы уже понимаем, что нужно делать и как к этому подступиться. Осталось собрать команду и стартовать чуть ли не вчера. У нас будет несколько технических челленджей: к примеру, нужно научиться распознавать объекты, независимо от погодных условий и скорости, с которой едет машина. В первую очередь мы хотим сконцентрироваться на распознавании дорожных знаков и линий дорожной разметки. А все вопросы, которые задаёт водитель за рулём, планируем автоматизировать.

Помимо знаков нам нужно распознавать, к примеру, кошка бежит или человек. Это следующий уровень разработки — понимать, что происходит не только на трассе, но и сбоку, на тротуаре, или что делать, если на дороге нет разметки. Безусловно для наших задач будет создана нейронная сеть. Думаю, в первое время концепции будем менять каждую неделю, пробуя разные сети и разные подходы. У нас уже есть большой набор данных с фронтальных камер, который предоставит Mapbox. Но это американский датасет, и нам предстоит сделать такой же для Беларуси, России и Европы.

В мегаполисах, например, есть проблемы с позиционированием — спутниковый сигнал «теряется» между домов. Эту задачу мы тоже собираемся решать в рамках общих интересов с Mapbox.

Будущее нейросетей и интеграция с производителями автомобилей

На что пойдут инвестиции, полученные недавно Mapbox?

Инвестиции, которые «подняла» Mapbox, направят на развитие технологической составляющей. В том числе в области, связанной с самодвижущимися автомобилями, распознаванием объектов и машинным обучением. Сейчас Mapbox открывает офис в Минске, возможно, будут и другие офисы в других городах и странах. Безусловно, на развитие минской компании инвестиции тоже пойдут.

Почему нейронные сети?

Мы верим, что нейросети способны более эффективно решать те задачи, которые уже давно возникли в отрасли. ФБР с 80-х годов распознаёт лица, но проблема классических алгоритмов в том, что их долго и дорого делать. Они неплохо работают, но как только система меняет своё состояние, всё нужно переделывать. Нейронные сети в этом смысле более адаптивны. Мы верим, что через некоторое время нейросеть будет способна делать то же самое, что и человек. Возможно, для этого придётся создать новые принципы или сети, но это достижимо.

Будете ли вы интегрироваться с автомобильными компаниями?

Мы заинтересованы в интеграции с производителями автомобилей на любом этапе. Мы не намерены год «пилить» продукт, а потом — «посмотрите, что у нас получилось!». Мы будем действовать итеративно, чтобы каждый квартал можно было показывать какую-то фичу, протестировать её и запустить в продакшн. Помимо автомобильных концернов нам интересны и другие бизнесы — например, такси и доставка товаров.

Как быть с навыком, который отмирает, если мы его не практикуем, в данном случае — не водим машину?

Значит так тому и быть. Автопилот безопаснее человека. В каких-то сложных аварийных ситуациях компьютер примет более адекватное решение, чем водитель. Прогресс не остановить, и мы можем идти двумя путями: либо сопротивляться, либо помогать ему развиваться и находиться в струе жизни.

Зарплата выше рыночной, но нужны горящие глаза

Сколько сейчас людей в команде и какие специалисты вам нужны?

Сейчас нас трое, все — выходцы из Maps.me: сооснователь Виктор Говако, разработчик алгоритмов маршрутизации Денис Корончик и я. Юрий Мельничек занимает роль ведущего в формировании команды.

Если к нам придёт много сильных ребят, то, думаю, всем сможем предложить что-то интересное. Главное, чтобы глаза горели. Нам нужна звёздная команда в области компьютерного зрения. Хотим не рядовых сотрудников, труд которых «размывается», а чтобы каждый вёл своё направление и нёс за него ответственность. И мы готовы хорошо компенсировать этот труд: предоставлять уникальные условия для каждого и зарплаты выше рыночной. Тема прорывная, поэтому будет возможность сделать себе имя.

Предлагать долю в компании, как AIMatter, не будем, потому что мы не стартап, а проект уже зарекомендовавшей себя компании. К тому же деньги — гораздо менее рискованный актив. Основная мотивация сотрудников должна быть в вызовах, которые придётся преодолевать.

Помимо разработчиков мы ищем ещё и сильного, разбирающегося в компьютерном зрении СТО, который сможет построить культуру в компании.

Каким будет процесс разработки продукта?

В Maps.me был очень адаптивный подход к разработке. К примеру, на завтра запланирован релиз, и тут кто-то прилетает с гениальной идеей — мы откладывали выход продукта, чтобы добавить эту вещь, если понимали,что она принесет пользу. У нас не было жёсткой методологии и подходов, которые мы могли бы реплицировать в новую компанию. Тем не менее, мы поддерживаем культуру разработки на высоком уровне. Код должен быть хорошо написан и оттестирован, чтобы за него не было стыдно.

У нас не было секретов от своих сотрудников, потому что они не просто «люди, которые делают какие-то штуки», а часть компании. Разработчик может вмешаться в формирование скоупа, а менеджер — посмотреть код разработчика.

Нашим сотрудникам придётся читать много документации, научных статей, участвовать в конференциях, которые, скорее всего будут проходить где-то за рубежом. Поэтому мы планируем отдельный бюджет на путешествия, чтобы у сотрудников всегда был доступ к актуальным знаниям.

Сколько времени займёт разработка продукта?

Сейчас есть видение того, что мы хотим сделать на ближайший год. Режим будет ускоренным, но это не гонка на выживание. Мы заинтересованы в многолетней работе, но при этом не хотим затягивать процесс и делать это каким-то вытягиванием средств из американского партнёра. Работы в этом продукте много. Сейчас мы в позиции догоняющего, хотя, конечно, стартуем не с нуля: у Юры Мельничка компетенции в машинном обучении, у меня — в картографии. Но на начальном этапе всё же придётся догонять существующих игроков.

Беларусь в ИТ как Швейцария в финансах

Оцените сегодняшний стартап-ландшафт Беларуси, хватает ли ему динамики и гибкости?

Мне очень нравятся те процессы, которые происходят в Беларуси, они удивительно хорошо «поднимают» отрасль. Если такая динамика продолжится, то Беларусь будет как Швейцария в области финансов, только в ИТ.

Какую роль в появлении американской компании в Минске сыграл декрет о ПВТ 2.0, подписание которого ожидается «со дня на день»?

Декрет ещё не принят, но он уже сыграл роль в принятии решения разместить офис в Минске. Эрик Гундерсен отслеживает не только айтишную составляющую, но и политическую и законодательную. Конечно, ему не хочется вкладывать большие деньги туда, где он может их потерять. Мы вместе с ним верим, что в Беларуси будет хороший климат для того, чтобы сюда приходили деньги.

Ознакомились ли американцы с предполагаемыми правилами игры, как их оценили?

Им очень нравится ПВТ и система с налоговыми льготами. Они ведь предоставляются не всем, а тем, кто приносит деньги страну — это подталкивает к генерации прибыли. Это такой взаимный договор: ты мне больше денег, а я тебе — льготные условия. Наши американские коллеги приятно удивлены тому, что в Беларуси есть льготы для бизнеса, который они развивают в Америке, поэтому хотят развиваться и в Беларуси.

Не лежит душа к корпорациям: где получить фидбек от мира

Вы работали PM и в крупной корпорации, и в стартапе. В чём видите разницу, есть ли она вообще?

Я долгое время работал в крупных компаниях, но мне ближе дух стартапа — он более гибкий и мобильный. Для меня важна возможность самостоятельного принятия решений и скорость изменений. Мне нравятся, когда решения быстро реализуются усилием, энтузиазмом и верой команды. Но и стартап рано или поздно вырастает в компанию, иначе это как вечный студент: с ним интересно, но пользы никакой.

Посоветуете ли разработчику оставлять место в крупной стабильной компании и уходить в стартап, пусть крупный и хорошо профинансированный?

Вся жизнь может пройти в том, чтобы выстроить карьеру в одной компании. Есть много случаев, когда люди уходили из корпорации в стартап или на фриланс и настолько повышали свои компетенции, что возвращались уже совсем на другие роли. Стартап — это лучшее приобретением для разработчика, работа в котором будет гораздо продуктивнее, чем годичная карьера в корпорации.

Что означает лично для вас новая позиция в офисе разработки крупной компании?

Сам проект для меня — это вызов. Это новая для меня область, возможность повысить компетенции как в техническом плане, так и в общении с партнёрами и клиентами. Моя задача — собрать крутых ребят, сделать так, чтобы им было комфортно работать вместе (обеспечить зарплатой, «плюшками»), показать своё видение продукта, заразить идеей и не мешать.

Как современные технологии изменят мир в обозримом будущем? Узнаем ли мы Беларусь к условному 2049 году?

Конечно, многие профессии исчезнут, но мне хочется верить, что мир будет уходить в сторону творчества. И, возможно, государство сможет компенсировать потерю некоторых рабочих мест и предложить людям что-то новое. Я надеюсь,что люди будут меньше работать физически, а больше — умственно и творчески. Как говорилось в одной песне, хотелось бы вернуться в страну не дураков, а гениев.