«Работа у программистов напряжённая — надо куда-то сливать негатив». Почему тимлид техподдержки решил уйти в психологи

dev.by поговорил с ним о том, почему не все могут быть программистами, даже те, кто получил соответствующее образование.

— Я окончил радиотехнический колледж в 2005 году. Первым местом работы была школа — пришёл по объявлению, которое увидел на бирже труда, и застрял почти на 2 года.

Старые учителя говорят: из школы тяжело уходить. Это правда! Деньги платят смешные, коллектив — тут как кому повезёт, но всё равно почему-то школа «цепляет» и держит тебя: хочется оставаться в её стенах как можно дольше. 

Почему?

Я не знаю — до сих пор так и не понял. Там какая-то другая атмосфера: ни с одного места работы потом мне не было так тяжело увольняться, как из школы.

Зато, может, работа «не пыльная»?

Ещё какая пыльная. В том числе в прямом смысле: техника, сети — всё старое, что-то постоянно не работает. Мне, вчерашнему студенту, казалось, что на работу нужно ходить в костюме, как папа. Через неделю я понял, что это гиблое дело, — и сменил рубашку и отглаженные брюки на джинсы и свитер. 

Параллельно я работал ещё на 2-3 работах. По договорённости с директором в школу приходил позже — но и уходил последним, почти в 22:00. Когда решил уволиться, директор сказал: «Не отпущу — даже не мечтай!» И я по неопытности почему-то согласился: «Ну ладно…» Во второй раз уже был настойчив — через полгода окончился мой контракт, и мы всё-таки разошлись полюбовно. 

Не хотелось получить высшее образование, например, в БГУИР?

Хотелось — и пошёл учиться в «нархоз». В БГЭУ как раз была смежная специальность, связанная с информационными технологиями. Очень скоро понял, что эти знания мне не пригодятся, и ушёл после третьего курса.

Почему не пошёл в БГУИР — для меня было показательно то, как на третьем курсе техникума нам рассказывали под запись, как устанавливать Windows. Уже тогда я понимал, что многие вещи, которым нас учили, на тот момент устарели. Почти всё приходилось постигать самому — изучать мануалы, читать книги и статьи, смотреть вебинары, благо интернет уже был доступен. Хотя, возможно, в БГУИР было бы всё иначе.

Хотя по образованию вы — программист, разработчиком не стали. Почему?

У меня другой склад ума: мне тяжело понимать алгоритмы, их логику.

Как ни банально, не каждый может быть программистом, точно так же не всякий будет врачом-хирургом.

Как и многие, я поступил в радиотехнический колледж из-за родителей — они направляли меня. Но мне в принципе было интересно возиться с компьютерами, поэтому решил доучиться и уйти в смежную область — и так решил проблему. 

​

Лет 5-7 спустя я начал понимать, что хоть работа и приносит деньги, но глобальной удовлетворённости от неё нет. Я стал искать себя, и шаг за шагом пришёл к тому, что больше всего удовольствия получаю от общения с людьми. А техника служит этаким передатчиком: то есть мои отношения с окружающими строятся не по принципу человек-человек, а человек-техника-человек. Тогда я подумал, зачем мне эта «прокладка», если я могу напрямую общаться с людьми. 

Почему решили стать именно психологом?

Я общался с эйчарами, обсуждал разные варианты работы с людьми внутри ИТ, в беседе выяснилось, что одна из них по образованию психолог, закончила Московский гештальт-институт. Поговорил с психотерапевтом, к которому ходил уже долгое время, — он тоже там учился. 

А теперь там учусь и я, уже 4 года. Мы занимаемся три дня в месяц по 8-10 часов в день, параллельно начинаем практиковать под наблюдением опытных специалистов. Потому что психолог — тоже человек: он может, например, попасть в свою же ситуацию, разволноваться, и вместо того, чтобы спокойно выслушать человека и помочь ему определить, что с ним происходит, начать копаться в себе. Для этого и нужен разбор случаев со своим супервизором.

Накладывает ли то, что вы айтишник, отпечаток на то, как вы работаете и с кем? 

В ИТ, кстати, много ребят, которые обучались в этой программе. Есть и те, кто ходит на приём к психотерапевту. Потому что работа у разработчиков сложная, напряжённая — и надо куда-то сливать негатив.

А может, всё проще: айтишники — одни одни из немногих, кто может позволить себе сливать негатив за деньги. А остальным, получающим «по пятьсот» и меньше, остаётся плакаться в жилетку подруге.

Нет, дело не в деньгах: к психологам ходят разные люди — и домохозяйки, и предприниматели, и рабочие с завода. 

Айтишники склонны к самокопанию, но при этом как люди умные, они понимают, что ни подруга в «жилетке», ни бутылка не помогут решить проблему эффективно, — возможно, легче и станет, но на один вечер, а дальше всё вернётся на круги своя. 

Сейчас с этим всё гораздо проще: люди понимают, что ходить к психологу — это нормально. 

В нашей беседе перед интервью вы отмечали, что не хотели бы сидеть на двух стульях и совмещать и ИТ, и психологическую практику…

Хотел бы, но это не быстро, и непросто: нужно закончить вуз, наработать опыт и базу, чтобы твёрдо стоять на ногах. В данный момент я только-только делаю первые шаги — и в ИТ, пожалуй, задержусь. Своя практика — это моя цель.

​

Не хотели бы сконцентрироваться только на работе с айтишниками?

Не вижу в этом смысла: айтишники в целом такие же люди, как и все остальные. Возможно, чуть более замкнутые, но не «отшельники», которые предпочитают одиночество и работу с машинами общению людьми, — это стереотип. 

Один из наших героев отмечал, что среди айтишников много тех, кого Фрейд описывал как обладателей анального характера. Согласны с этим утверждением?

Вот даже не знаю, соглашусь ли. Поколение 30+, к которому принадлежу и я сам, отличается от тех, кому сейчас чуть за 20. Среди моих сверстников обладателей такого характера чуть больше.

Но знаете, я бы не хотел создавать прямо сейчас стереотип. Всё не так однозначно: вот говорят, что мы, дети 90-х, больше времени проводили на улице, чем те, кто родился в нулевых. Но ведь дворовая «шпана» есть и сейчас, просто в Минске мы видим меньше таких пацанят, а где-нибудь в Заславле они, как и раньше, с утра и до вечера гоняют по улице. 

Вы не считаете, что айтишный бэкграунд позволил бы вам лучше понимать пришедших к вам на приём разработчиков? 

Конечно, я хорошо понимаю, с чем им приходится работать. Но опять-таки из опыта общения — даже программисты приходят с проблемами личного характера: не «код не компилится», а «в семье проблемы», «с заказчиком нет взаимопонимания», «устал сидеть на бенче, теряя квалификацию», «деньги на проекте платят большие, а удовольствия от работы ноль».

Но да, что-то в этом есть, когда специалист сам был в твоей шкуре и тебя понимает с полуслова.

Это дополнительный мостик, чтобы построить взаимоотношения.

Кстати, у медали есть и другая сторона: я — тимлид, у меня есть люди в подчинении, и когда они приходят ко мне какой-то с проблемой, я должен её решить. Поэтому и на приёме у меня в голове часто срабатывает щелчок — разрулить за клиента. А это неправильно: психолог не решает проблему за человека, он слушает, но не критикует, поддерживает, показывает то, что человек не хочет сам замечать, мягко направляет — но ничего за него не делает.

Это можно было бы перенести и в практику работы тимлида — направлять, но не делать за человека…

Я так и делаю. А знание психологии помогает мне выстраивать коммуникацию с людьми, решать конфликты и налаживать процессы. Мне кажется, одна из причин, почему я стал тимлидом, — это то, что я учусь на психолога. 

Вы отметили некоторые из проблем, с которыми приходят к психологу ИТ-специалисты, но не сказали о выгорании. А ведь это — одна из главных причин.

Один психолог (не помню, к сожалению, его имени) заметил, что первые 30 лет жизни мы учимся и работаем для родителей, а потом — для себя. 

Люди выгорают на нелюбимой работе, но благодаря этому многие задумываются, что нельзя всю жизнь «как мама сказала» провести — они меняют направление или профессию, это абсолютно нормально. 

А если работа любимая?

Любимая работа — не значит идеальная. Проблемы с начальством, непонимание в коллективе, зависть, желание большего, напряжённый график, очень большая ответственность — всё это, и множество других вариантов могут привести к выгоранию даже на любимой работе.

Если человеку нравится в компании, психологи советуют взять отпуск, а по возвращении снизить нагрузку, сменить направление или проект, попробовать взять другой скоп задач, но главное — разобраться в том, что вызвало выгорание, и попытаться решить эту проблему.

​

Время от времени в байнете появляются статьи о том, как «жируют» айтишники, — и собирают массу негатива в комментариях. Как полагаете, в обществе наметился раскол, есть расслоение?

Нет, раскола нет — по крайней мере, я не сталкивался с проявлениями ненависти к айтишникам. Таксисты, как рупор масс, признают, что там «есть как нормальные люди, так и неадекваты». 

А с другой стороны, я вижу, что некоторые айтишники оторвались от реальности и нередко не понимают, что такое жить на 600 рублей в месяц и кормить семью. «Не нравится — идите на ИТ-курсы и зарабатывайте нормальные деньги», — говорят они, не задумываясь даже о том, что кто-то может быть неспособным к программированию, а у кого-то призвание учить детей. 

И опять-таки, есть момент входа: на первой своей работе я получал 100 долларов. А вчерашние студенты приходят в компании и с порога требуют тысячу — простите, но вы никто, и звать никак, и кроме «корочки» об окончании технического вуза, у вас нет ничего. А потом получается: молодой парень 20+ зарабатывает 2 тысячи долларов — прекрасная зарплата на этот возраст. И он не понимает, как это можно в 40 лет зарабатывать 800 рублей в больнице: «Иди переучись на тестировщика…». Вот с этой стороны точно есть расслоение. 

Кстати, а вы готовы уйти из ИТ с понижением в доходах?

Я живу не один — и отвечаю за свою семью, так что, конечно, не могу уйти без «подушки». Нужно подготовить площадку.

Но вариант с небольшим понижением тоже рассматриваю.

Я испытываю большое удовольствие от работы с людьми как психолог. Это нелегко, очень энергозатратно, но в этом есть свой кайф, когда ты понимаешь, что делаешь то, что тебе нравится. 

Место солидарности беларусского ИТ-комьюнити

Далучайся!