«Эмиграция обостряет все конфликты». Дети без родителей, внуки без бабушек — как это нас меняет
Переезд в другую страну разрезал многие семьи по живому. Обсудили это с психологом Натальей Скибской.
Переезд в другую страну разрезал многие семьи по живому. Обсудили это с психологом Натальей Скибской.
— Сейчас я работаю в основном с эмигрантами, поэтому мы часто говорим о проблемах разделённых семей. Эмиграция может разделить и супругов, и родителей с детьми, и бабушек-дедушек с внуками.
При этом эмиграция по своей воле и вынужденная — это две очень разные эмиграции. Во втором случае все проблемы, возникающие в контексте семейных отношений, автоматически умножаются на два, а то и на три. А есть ещё и третий вид эмиграции — из-за угрозы посадки экстренно уезжает один из супругов, а второй следует за ним, чтобы быть рядом, хоть и не выбирал этот путь. Это тоже очень тяжело.
Эмиграция вообще сильно обостряет все межличностные конфликты в семьях. И довольно часто вполне благополучные с виду семьи в эмиграции разводятся. Бывает так, что у супругов не получается синхронизироваться друг с другом даже в процессе адаптации. Иногда у обоих супругов совпадает по времени какая-то сложная фаза, депрессия или упадок сил. Из-за этого в сложный момент они просто не могут друг друга поддержать, у них на это просто нет ресурсов.
«Если мы говорим о любящих близких — расстояние обычно не мешает им оставаться любящими»
Давайте сразу оговоримся: речь о людях и темах, о которых мне известно из терапевтической практики. Это не всё множество эмигрантов, а та их часть, которая решила обратиться за помощью к психологу.
Многие эмигранты из последних массовых волн уже несколько лет не виделись с родственниками. Если мы говорим о любящих родителях, бабушках и дедушках — расстояние обычно не мешает им оставаться любящими, даже если просто по видеосвязи. Такие семьи прилагают усилия для того, чтобы встречаться: или отправляют детей к бабушкам-дедушкам на каникулы, или они сами приезжают, или встречаются где-то на нейтральной территории вроде Грузии или Турции, — если какая-то из этих опций доступна с учётом обстоятельств в конкретной семье.
Бывает и по-другому. Недавно в моей практике было сразу несколько однотипных историй. Люди рассказывают, как в беседе с другими мигрантами-беларусами вдруг всплывал вопрос: а почему наши родители не приезжают в гости? Пока все были в Беларуси, уже взрослые сыновья и дочери прилагали какие-то усилия, чтобы оставаться детьми в своей семье — приезжали, гостили. А потом оказалось, что когда ты не можешь поехать домой из-за риска потерять свободу, к тебе тоже никто не едет, даже если ты готов помочь с визами, билетами. Возможность обнять тебя — недостаточный повод для твоих любимых людей, чтобы приехать.
Что ещё — тяжёлый опыт в эмиграции? Со временем всё больше историй о том, как болели и умирали старшие родственники — и уехавшие не могли помочь или проститься. Это очень трагичные истории, когда люди оказываются перед тяжёлым выбором. На мой взгляд, к такой ситуации нужно готовиться — заранее для себя решить этот вопрос, чтобы потом не принимать решения под влиянием эмоций: ведь если во время поездки ты лишишься свободы, то никому не поможешь.
Обдумывая такие вопросы, человек сталкивается с одной из тяжелейших эмоций — бессилием. Чтобы справиться, можно искать способы помогать близким на расстоянии.
«Посидеть с внуком по видео». Как поддерживают родителей, которые остались
«Посидеть с внуком по видео». Как поддерживают родителей, которые остались
«Родители — это пользователи с правами администратора, и они могут этим злоупотреблять»
Посмотрим на ситуацию с противоположной стороны: дети и внуки уехали, старшее поколение осталось. Здесь тоже разные реакции. Есть родители, которые думают: «Слава богу, что вы в порядке», — этого им достаточно.
Есть те, кто считает, что им все должны, — из них прямо сквозит обида, они могут, к примеру, обесценивать опасность, которая грозит их детям и внукам в случае приезда («Ну что ты там себе придумал, всё у нас здесь нормально, давай, возвращайся»). Им может быть на самом деле страшно — ведь «в случае чего помочь некому», пресловутого стакана воды не будет.
В моей небольшой выборке нередко встречаются случаи, когда оставшиеся родители пытаются манипулировать уехавшими детьми с помощью чувства вины. Как и все другие межличностные проблемы, эта обычно начинает проявляться ещё до эмиграции, а после — усиливается.
Понимаете, родители для нас — это пользователи с правами администраторов. Никто из старшего поколения не может нам причинить большего добра и большего вреда. Это те, кто писал наш код, самую его базу, BIOS. В итоге родители всегда имеют над тобой в некотором смысле власть, и некоторые ей злоупотребляют. Самые близкие с детства люди могут дать силу, ресурсы, поддержку, внутренний стержень — и наоборот, уничтожить.
Столкнувшись с подобными манипуляциями, тоже важно не действовать на эмоциях. Остыньте, взвесьте все плюсы и минусы решения приехать в Беларусь по родительскому требованию.
Парадоксально, но иногда отъезд улучшает ситуацию с семейными отношениями. Так бывает, например, когда дети вдруг вырываются из тесного контроля — допустим, тебе уже 40 лет, а мама постоянно пытается вмешиваться в твои решения. На мой взгляд, в нашем обществе люди в принципе не умеют переходить в ту стадию отношений, где их ребёнок — уже взрослый человек, равный другим взрослым: в семейной иерархии он всё равно ниже по статусу, «ребёнок», родители его инфантилизируют, поучают и контролируют 30-40-летнюю детинушку. Иногда для них это способ справиться с собственной тревогой, иногда — способ «что-то дать ребёнку», выражение любви (в их понимании) в ситуации, когда более осязаемыми ресурсами поделиться нельзя или их просто нет, как это тоже часто бывает в нашем обществе.
Физическое расстояние тут оказывается некоторым спасением.
Что делать, чтобы было легче?
— Что могут сделать дети?
— Если эмиграция ещё только планируется, последствия будущего долговременного расставания можно попробовать смягчить. Например, постараться почаще бывать вместе. Ещё стоит договориться об удобном для всех формате общения — как часто, каким образом. Не лишним будет помочь установить мессенджеры и обучить пользоваться, если нужно.
Универсальный совет в подобных ситуациях — старайтесь проживать свои чувства, не подавлять их и находить возможность о них разговаривать.
И ещё стоит озвучивать эти чувства, общаясь с близкими. Говорите им: «Я скучаю». На расстоянии становится сложнее общаться, потому что многие просто не умеют выражать чувства словами «через рот». Мы умеем показывать чувства через действия, жесты. Вот приехал взрослый ребёнок домой к родителям — и ему там приготовили оладушек «как в детстве», это такой акт любви. Но в телефонном разговоре ведь не поставишь оладушки на стол — нужно сказать человеку, что ты его любишь.
Я рекомендую всем учиться говорить о чувствах, это мегаполезно. Иначе другой человек о них может только фантазировать, а нафантазировать можно что угодно. Особенно важно прояснить свои чувства перед расставанием.
А после отъезда не стесняйтесь делиться с близкими вашими теплотой и любовью, если они есть. Если нет такого навыка — надо учиться говорить: «Я скучаю. Мне грустно, что так получилось. Мне очень тебя не хватает. Мама, я скучаю по твоим блинчикам, по тому, как мы с тобой в детстве ездили туда-то».
Мы ведь ещё и боимся разговаривать об этом, чтобы на той стороне не грустили ещё больше. Потому что мы не приучены поддерживать людей в тяжёлых переживаниях, этого нет у нас в культуре.
— Что можно посоветовать родителям?
— Чаще в эмиграцию уезжают дети. Помните, что дети от родителей зависят больше, чем родители от детей. И постарайтесь понять, что той части семьи, которая остаётся дома, всё-таки легче. Особенно если речь идёт о вынужденной эмиграции. Людям в чужой стране приходится к очень многому адаптироваться, на это нужно много ресурсов. И к ним нужно быть как-то подобрее — хотя бы не добавлять дополнительных проблем, удерживаться от манипуляций, не давить на чувства.
«Я тоже продвигала идею не говорить о политике»
— Из вашей практики, семьи часто разделяет не столько расстояние или давние конфликты и травмы, сколько политика?
— Трагедия нашего народа (и разделённых эмиграцией семей, в частности) в том, что выбор политических взглядов в Беларуси — это вопрос не эстетики, а этики. К сожалению, многие разделённые семьи сталкиваются и с этой проблемой.
Среди старшего поколения хватает и людей, которые привыкли жить в предложенной властью парадигме. Кто-то — по принципу «если ты живёшь в коммунистической стране, лучше всё-таки быть членом коммунистической партии». Кто-то, живя в тревожной ситуации, со временем выбирает для себя идентификацию с условно сильной, выигравшей стороной, чтобы не так сильно бояться. Кто-то включает самоцензуру, под которую постепенно подстраивается и ход мысли, чтобы не совершать мыслепреступления. Вот я думаю что-то плохое, неправильное — а не дай бог ещё и скажу где-нибудь, за мной придут, заберут или ещё какие проблемы устроят.
Часто мне рассказывают о реакции старших поколений вроде «ну и правильно делали, что вас били». Конечно, это делает отношения хуже. А если оно ещё и накладывается на воспоминания про нелюбовь, которую человек чувствовал в детстве — он вдруг ясно понимает, что ему не показалось.
Всё это бывает очень больно. Получается, старший родственник поддерживает всё то, из-за чего мы должны были уехать.
— Табуировать разговоры «про политику» — вариант?
— Я сама продвигала такую идею — хотя бы не разговаривать об этом. Мне кажется, мы не можем требовать от людей на старости лет, да ещё в такой ситуации, резко менять своё мировоззрение. Не можем заставлять выбирать их другие паттерны поведения, тем более когда им это, в общем-то, небезопасно делать. А некоторым из них уже просто технически оставшейся жизни не хватит на то, чтобы поменять мировоззрение.
Знаете, есть такая карикатура. На первой картинке там отец просит прощения у сына и говорит ему: «Извини, сын, я вёл себя так, потому что мой отец так себя вёл». И потом всё это тянется по эволюционной цепочке вплоть до чудовища, которое первым выползло из воды на берег. И это чудовище говорит: «Я ни о чём не жалею, идите вы все в …».
В этом месте мы со своей стороны можем только постараться не продолжать все эти пагубные истории, не культивировать насилие в своих семьях, не переносить его дальше, не увозить с собой в эмиграцию. Получится ли у нас — вопрос. Но попробовать можно.
«Это как сигареты или алкоголь». Можно ли ходить к ChatGPT, а не к психологу? Спросили у психологов
«Это как сигареты или алкоголь». Можно ли ходить к ChatGPT, а не к психологу? Спросили у психологов
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.